– Недавно к нам подошёл сосед по палате, маленький мальчик, и спросил у моей Алины: «Кто тебя так ударил?». А она посмотрела на меня и задала свой вопрос: «Меня задавили, да, мама?». Эту историю Наталья Мисайлова, мать трёхлетней Алины Мисайловой, рассказала по сотовому, всё ещё находясь в стенах областной детской клинической больницы. Там они с дочерью оказались после посещения городского пляжа «Якоби» ещё 19 июня. 

О пляжной трагедии Наталья Мисайлова говорит сумбурно: воспоминания того дня перемешались в голове из-за пережитого шока. Помнит, как расположились с Алиной на берегу залива, как подошла ближе к воде, а дочка осталась сидеть на «их месте», на одеяле. Потом из воды вдруг вылетел гидроцикл, пронёсся по песку и наехал на Алину. 

О дальнейшем вспоминает уже одна из свидетельниц происходившего Анна, первая обратившаяся в СМИ за помощью. 

– Когда произошла авария, девочка истекала кровью и жутко плакала, её мама была в ужасе, а мужчины из компании наехавшего на ребёнка парня кричали: «Всё в порядке! Это просто ушиб, не нужно никакой милиции!». Когда малышка начала терять сознание, какой-то молодой парень предложил свою помощь и отвёз её с мамой в больницу. Милиция приехала через полчаса. А оставшаяся компания продолжала пить и веселиться. 

Со слов старшего инспектора пресс-службы ГИБДД УВД по Иркутску Елены Наумовой, оставшаяся компания никакого отношения к устроившему аварию парню, который оказался ещё и пьяным водителем, не имела: якобы он просто подошёл к ним и попросил разрешения покататься на гидроцикле. Что, конечно, не объясняет циничного отношения молодёжи к ситуации. 

Три дня в реанимации 

Воспоминания о пути в реанимацию у Натальи Мисайловой совсем смутные: 

– Как мне сообщили, я села в машину с тремя людьми, и они повезли нас с Алиной в больницу, – рассказала она. – Один из них постоянно говорил: «Вы только успокойтесь, посмотрите, у меня значок прокуратуры, мы вас не обманем». Кажется, это и был наехавший на Алину парень. Видимо, вначале он думал, что я хорошо видела его лицо и скрываться бессмысленно, но я даже толком не понимала, кто это. Запомнила только его слова рефреном: «Мы же не отказываемся, дадим показания, всё будет нормально». Потом парень, наверное, понял, что я в шоке и ничего не соображаю, и куда-то скрылся. 

До вечера Наталья и не вспоминала о виновниках трагедии: думала только о ребёнке. 

– Девочка поступила к нам в сознании, но очень вялая, сонливая, у неё была многократная рвота, что свидетельствовало о черепно-мозговой травме, – рассказала врач-реаниматолог, принимавшая маленькую пациентку. – Точное заключение мы сделали чуть позже: закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга тяжёлой стадии и набухание головного мозга.

В отделении реанимации областной детской клинической больницы Алина Мисайлова находилась три дня. Внебольничными разбирательствами её мама занялась только потом. 

– Мы с мужем съездили в ночной клуб «Дикая лошадь», где до аварии гулял и тот лихач, – сообщила Наталья Мисайлова. – Хотели посмотреть видеокассеты, на которые снимают на входе и выходе всех посетителей. Но администрация нам сказала, что через четыре дня записи стирают. И что их уже успел посмотреть хозяин гидроцикла. Почему же кассеты не забрали сразу милиционеры?

На этом претензии Натальи Мисайловой к правоохранительным органам не закончились. 

– Один участковый по-настоящему пытался помочь, видно было, что ему не всё равно, а второй спрашивает: «Зачем это вам, кого вы искать-то будете?» – пожаловалась она. – Пока эта история не попала в прессу, никто и не зашевелился. 

В ожидании вестей 

22 июня Алину перевели из реанимации в отделение нейрохирургии, там она находится и сейчас. Её мама говорит, что девочка «начала нормально разговаривать и кушать, даже садится на кровати, пока голова не начинает болеть». 

– Основная проблема для нас сейчас – это кровоизлияние в четвёртый желудочек мозга, который отвечает за координацию движений,– сказала она. – Но врачи обещают, что это обратимо. 

Врач-нейрохируг из отделения, где лежит Алина Мисайлова, сообщил, что в четверг девочке сделают компьютерную томограмму головы, и если анализы будут нормальными, на следующей неделе её выпишут. 

У Натальи Мисайловой сейчас одно желание: «Главное, чтобы состояние Алины не ухудшилось». Дома или в больнице, но девочке предстоит продолжение лечения и длительная реабилитация. 

– Пока Алина играет, общается с другими детьми, – рассказала Наталья Мисайлова. – Но этот наезд оставил свой след, она сильно испугалась. Бывает, болтает, а потом вдруг задумается о чём-то своём, станет очень серьёзной и молчит. 

Спор на воде 

По выходе из больницы Мисайловы не собираются забывать об этой истории. 

– Мы не просто так подали заявление в милицию и прокуратуру, мы это так не оставим, – говорит она. – Я не надеюсь, что парня посадят, но хочу, чтобы он хотя бы лечение оплатил. А главное – чтобы пляж сделали свободным от скутеров и гидроциклов. Ведь мы далеко не единственные пострадавшие. Я в прошлом году слышала, что переехали на скутере ребёнка, а какой-то бабушке раздавили ногу. Но до милиции почему-то эти люди не доходят. 

Действительно, единственный широко освещённый прецедент, произошедший в области по вине водных наездников, случился с иркутской моделью Анной Грохотовой в июле прошлого года. В одной из бухт на Малом море, где она плавала на надувном матрасе, в неё на полном ходу врезался водный мотоцикл. В результате Грохотовой пришлось пережить трепанацию черепа. 

Однако вряд ли после очередной трагедии удастся сделать залив Якоби более безопасным для отдыха. Спор о том, кто этим должен заниматься, Государственная инспекция по маломерным судам (ГИМС) МЧС и Управление по мобилизационной подготовке и гражданской обороне Иркутска ведут ещё с 2008 года, и всё безрезультатно. Тогда ГИМС прислала местным властям предложение установить буйки на заливе Якоби и наложить запрет на заплыв на огороженную территорию маломерным судам водного транспорта. Сейчас предложение об этом же ГИМС направила уже на имя мэра Иркутска Виктора Кондрашова. 

Управление по мобилизационной подготовке по указанию мэра в очередной раз приготовило инспекции ответ: устанавливать запрет на купание не в компетенции муниципалитета. 

– Мы только информируем население об ограничении водопользования, выставляем таблички, что купаться запрещено, и стенды с правилами оказания первой помощи, – пояснил исполняющий обязанности начальника отдела по вопросам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций управления Александр Тройнин. – Хотя и это не очень помогает: недавно вбили табличку в 12 часов дня, через два часа её уже не было. 

По словам заведующего сектором отдела ГУ ЧС Евгения Захватова, администрация Иркутска может отвечать за обеспечение безопасности на муниципальных пляжах, а таких в городе нет. Плавучие навигационные знаки не могут быть установлены за счёт средств бюджета города, так как это не относится к полномочиям органов местного самоуправления.  «Внутренние водные пути относятся к федеральной собственности, а регулирование движений судов осуществляется бассейновыми органами, соответственно, заниматься ими должно Байкало-Ангарское водное управление», – считает он.

– Люди думают, что пляж – это где они полотенце постелили и улеглись. Но оборудованный пляж на территории Иркутска только один – это «Якоби-бич», и принадлежит он ООО «Терра», – сказал он. – Там людям можно плавать, а водным судам нельзя заезжать за буйки, то есть плавать близко к берегу. На всей остальной территории залива как раз наоборот: отдыхающие могут сидеть на берегу, а гидроциклы и прочий транспорт – ездить по воде. Хотя, безусловно, выезжать в пьяном состоянии на берег и давить людей не могут, но это уже другая история. 

«Другой историей» продолжает заниматься иркутское УВД. Наконец-то заведено уголовное дело по статье 118 УК РФ «Причинение телесных повреждений». Степень тяжести повреждений будет определена только после выписки Алины из больницы – тогда милиционеры смогут получить её историю болезни. Однако предъявить обвинения пока некому: скрывшийся виновник аварии до сих пор не найден. 

По словам Елены Наумовой, молодёжь из компании хозяина гидроцикла была допрошена, но фоторобот лихача, усевшегося за руль водного транспорта, был составлен «очень общий», потому что «люди из компании также были пьяны, запомнили мало и в показаниях путались».