Когда-то он сам играл в настольный теннис. Хорошо играл. Но тренировал ещё лучше. Три года подряд его девчонки были первыми в России. А позади теннисистки из Белокаменной и Северной столиц, из успешного Нижнего Новгорода. В них спортивные чиновники открыли для маленького белого мячика не только двери и сердца, но и финансовые шлюзы. Однако фанфары,  вопреки всем прогнозам, звучали победительницам из не очень заметного в последние годы Иркутска. 

Результат, как принято говорить в таких случаях, оказался «выше крыши». А в итоге и количество недругов подросло до этой же отметки. Зависть в спорте давно стала двигателем прогресса, не переставая при этом быть «климатической» составляющей спортивного закулисья. И в провалившийся ванкуверский спектакль зависть тоже успела внести свою лепту. Одни поехали, потому что заслужили, другие – потому что прислуживали. Спортивный занавес опущен. Вместо аплодисментов – глубокий вздох разочарования, и в который раз – деньги на ветер! И, как всегда, ответственными за безответственных назначили «стрелочников». 

Служить спорту он всегда был рад. И делал это с удовольствием. Прислуживаться не хотел никогда. Чужое амплуа. Масштаб не тот. Его отношения с властью преимущественно отличала дипломатическая тональность. Особо не прогибался, но, куда «правильно» зайти и как грамотно «выйти», знал лучше, чем старые таксисты Иркутск. Ему бы дипломатом родиться, возможно, преуспел бы. Да только вот изъян в биографии. Всё-таки Карпельевич! «Карпович» – это уже позже, видимо, в знак особого доверия. 

Но и доверие не вечно. У власти тоже случается «смена караула». Доверие одних, завоёванное годами упорного труда, не передаётся другим по наследству, как фамильная драгоценность. И ты снова становишься открыт всем ветрам. И опять надо начинать всё с нуля. Проще, когда тебе 30. А когда 70?! И уже не вызывают посоветоваться в серый дом на площади, перекрыли кислород Губернаторскому турниру, прекратили финансирование поездок на важнейшие соревнования. С новым спортивным руководителем области контакты такие же, как с инопланетянами. А тут ещё бывшие ученики горькие пилюли подкидывают. 

И со всем этим надо как-то жить. Да только как?! Если ты чувствуешь, что всё созданное тобой за десятилетия вдруг, в одночасье, оказалось никому не нужным и вот-вот рухнет, попав под высокую шкалу чиновничьего равнодушия. А уже восьмой десяток стучит и мотор, похоже, перегревается. 

Но как бы его ни «доставала» жизнь, в любой ситуации он держался достойно. Никогда не раскисал. Сам мог испортить настроение – и другу, и недругу. И по поводу, и без оного. Его характер, чего уж тут греха таить, подарком назвать, при всём к нему уважении, не берусь. Но, наверно, только с таким характером в нынешнем спорте можно добиться стоящего результата. 

Тут ещё очень важно не опустить одну деталь. Она объясняет многое. У всех его успехов, по-моему, был главный соавтор – семья. Очень прочный тыл, надёжно укрывавший его от омрачавших существование невзгод. Когда «штормило» и житейские передряги тяжёлым прессом давили на работу и сердце, он всегда получал поддержку мудрой супруги, Жанны Давидовны. Находил полное понимание у состоявшихся сына и дочери. Все они деликатно списывали шероховатости его непростого характера на «производственные травмы». Глубоко внутри он очень ценил такое отношение близких. Однако этого не показывал. На первом месте у него всегда оставалась работа. 

Помимо спорта была у него ещё одна страсть. Сильно любил театр. Он занимал в его жизни особую нишу. Старался не пропускать ни одной премьеры. Мэтры из драматического и музыкального ходили у него в сотоварищах. 

Миром журналистики тоже живо интересовался. Был у него даже такой ритуал: каждое утро в киоске покупал кипу свежих газет, стараясь не пропустить ни одного значимого события. С ведущими «перьями» держался накоротке. Случалось, собирал их на «рюмочку чая» у себя под трибунами. Любил давать интервью, шутя при этом: «Родина должна знать своих героев». 

К перестроечным эскападам 90-х относился сдержанно, считая, что перемена «измов» девальвировала человеческие отношения. И они теперь норовят приспособиться к новым условиям: «плюс коммерциализация всей страны». 

Что касается собственной персоны, то суматошную жизнь нашу, где между «дано» и «требуется доказать» лежит огромная пропасть, он всегда стремился привести к разумному знаменателю. До последних дней пахал. Может, и не так, как раб на галерах, но по 12–15 часов в сутки случалось. В отличие от футбола, заставил заговорить о настольном теннисе только после результата. И финансовые вливания в необходимом адеквате потекли тогда, когда этот результат был повторён многократно. Он сумел доказать, что в отдельно взятом городе, равно как и в отдельно взятом виде спорта, провинция может стать столицей. 

Если уж быть до конца честным, то надо сказать, что современный спорт во многом напоминает «доставалово», помноженное на «ожидалово». Зачастую вся эта конструкция (особенно в регионах, где денег дают копейки, а результатов требуют на рубли), казалось бы, заточенная на успех, держится на холодном ветре обещаний чиновников различного уровня и голом энтузиазме тренера. И часто превращается, как у нас в Иркутске, в «заледеневший», похоже, надолго Ледовый дворец. Там всё, что можно было, давно украли, всё, что нужно было, так и не построили. А кто за это ответит, даже сам Господь бог пока не знает. 

У нас все стремятся переплюнуть номинал. Да только всё уходит в то место, откуда ноги растут. Судите сами. Поэт в России больше, чем поэт, стакан, особенно если налит, больше, чем стакан. Команда иркутских девчонок – трижды чемпион страны – не была больше, чем команда. Но он сумел, повторюсь, доказать всем: и в коллективном виде спорта можно стать командой номер один в стране. А сотни мальчишек, пришедших к нему в спортзал, даже если и не вышли в мастера, зато навсегда уберегли себя от наркотических подворотен. И успели стать кто ректором, кто председателем суда, кто солидным бизнесменом. Короче, состоялись… Несомненно, в этом и он «виноват». 

Так с кем же сравнить его? А не с кем! Личность в знаке равенства не нуждается. 

Помню, как часто переманивали у него способных девчонок. Он реагировал по-Жванецкому: «Люди воруют – страна богатеет».

А ровно три года тому назад случилось непоправимое: «той» жизни удалось украсть его из «этой». За всю страну не скажу. Но Иркутск обеднел навсегда! Это я знаю точно. 

В этом году Игорю Карпельевичу Зусману исполнилось бы 75 лет. Но мне очень хочется сейчас написать «исполнится»…