Решение создать банду для нападений на владельцев джипов пришло в голову Борису Антоненко, известному в криминальных кругах «авторитету», который за потерянный в разборках глаз имел прозвище Циклоп. Ранее неоднократно судимый уголовник начал было заниматься нелегальной заготовкой и перепродажей леса, однако задолжал партнёрам, которые крутизной нрава ему нисколько не уступали. Выяснение отношений с иркутскими мафиози закончилось конфискацией у Циклопа двух шестисотых «Мерседесов». Потеря весной 1999 года навороченных «меринов», возможно, и натолкнула неудачливого предпринимателя на мысль заняться бизнесом, связанным с угоном и продажей ворованных иномарок.

Стать партнёром в доходном деле Циклоп предложил Вадиму Накарякину. Парень, которому в то время было всего 23 года, имел большое желание «быстро встать на ноги». При этом «щепетильности в вопросах морали» психолого-психиатрическая экспертиза у него не обнаружила, как и «способности к сопереживанию». Зато отметила лидерские черты – «выраженную склонность к планомерности действий, способность заражать своей увлечённостью других и волю к реализации сильных желаний». Временную и малооплачиваемую работу – то на Центральном рынке Ангарска, то в ООО «Сервис-Багира», где его, кстати, характеризовали как «ответственного сотрудника», – молодой человек с удовольствием променял на карьеру в сообществе блатных. С Циклопом он познакомился, когда привозил ему, как постоянному клиенту «Багиры», продукты по заказу. И тот сумел разглядеть в парне криминальный талант.

Сам Циклоп в нападениях не участвовал. Он разрабатывал план совершения каждого преступления, распределял между своими бойцами роли, снабжал их оружием. По мере того как разбойники входили во вкус, их арсенал увеличивался. На первые преступления Накарякин отправлялся с металлическим прутом, который заворачивал в газету, потом в ход пошли обрезы охотничьих двустволок, помповые ружья, стреляющие резиновыми пулями, пистолеты Макарова и Токарева. Стволы вместе с наручниками, которые Циклоп без проблем приобретал на чёрном рынке Ангарска по 250 рублей за комплект, а также масками из спортивных шапочек с прорезями для глаз, ножами, скотчем, верёвкой и другими необходимыми в разбойном ремесле причиндалами хранились в одном из гаражей-отстойников. Следствие насчитало 10 арендованных бандой гаражей – в Ангарске, Иркутске, Усольском районе и Новосибирске. 

Похищенную машину загоняли в такой отстойник, после чего на сцену выходил специалист более узкого профиля – слесарь-авторемонтник. Александра Власова в Ангарске знают как лучшего слесаря-жестянщика. Все члены банды на следствии говорили о нём как о простом работяге, желающем заколымить. За 500 баксов он соглашался перебить на угнанном авто номера кузова, шасси, двигателя. За пару лет на счету умельца, считавшего, что деньги не пахнут, оказалось полтора десятка похищенных джипов, преображённых им до неузнаваемости. Высококлассный специалист с высшим образованием, семейный, несудимый, лелеял мечту о собственном автосервисе. Циклоп обещал ему в этом «посодействовать». Разменявший пятый десяток мастер беспрекословно подчинялся главарям банды и сильно старался им угодить. По первому зову он отправлялся «в командировку» в Иркутск или Новосибирск, где требовались его услуги по «предпродажной подготовке» угнанного «крузака». Предоставлял благодетелям собственную дачу и гараж, когда им нужно было укрыться от следствия. Чего в результате добился «работяга», старавшийся соответствовать своим крутым нанимателям, так это признания виновным в бандитизме, несмотря на то что сам «пушку» в руках не держал и пострадавших в глаза не видел.

Насильственный способ хищения автомобилей руководители банды сочли единственно возможным. На дорогие иномарки хозяева устанавливали навороченные системы сигнализации и противоугонные средства. Украсть по-тихому такие машины просто невозможно. Другое дело – пригрозить владельцу обрезом. Как выразился на следствии Накорякин: «Увидев оружие, владельцы машин становятся покладистее – не каждый прыгнет на ствол». Типовой план нападений практически не давал осечки, перед каждым налётом он лишь немного корректировался. Наметив жертву, бандиты в течение нескольких недель следили за ней, изучали распорядок дня, выбирали место нападения. Обычно это был гараж или подъезд дома, где жил будущий потерпевший.

Подвозить туда разбойников Циклоп нанял Николая Зверева, который только что «откинулся с зоны» и никак не мог найти работу. Со своим предложением главарь банды попал по адресу. Зверев был хорошим водителем, работал даже в автотранспортном предприятии, откуда на него по запросу органов предварительного расследования поступила положительная характеристика. При этом большую часть жизни он провёл за колючей проволокой, куда впервые попал в 15-летнем возрасте. С тех пор регулярно «тянул срока» за кражи, грабежи, разбои, незаконный оборот наркотиков. 

С насильственными преступлениями рецидивист с шестью судимостями дел никогда не имел. Он так понял, что Циклопу требуется водитель на предприятие по нелегальной заготовке древесины в Канске, но изредка его помощь может потребоваться и в Ангарске. Лишь после участия в двух вооружённых налётах с похищением иномарок до водилы, которому психиатры поставили диагноз «лёгкая умственная отсталость», дошло, наконец, что на сей раз он попал в банду. По словам самого Зверева, он не раз уговаривал Накарякина купить сканер и в отсутствие владельца без шума и пыли отключать на автомобилях охранную сигнализацию. Но главарь банды всякий раз возражал: такой угон требовал дополнительных материальных средств, определённой сноровки и кропотливости, а тут всего-то делов – напал да угнал. «Насильственный преступник по жизни», как характеризовал Зверев руководителя банды Накарякина, не только давал подчинённым распоряжения, но всякий раз показывал им личный пример. Он первым проникал в гараж или кидался на жертву в подъезде, сам приставлял к виску водителя ствол, требуя передачи документов и ключей под угрозой расправы. И очень часто не ограничивался при этом словесными угрозами: стоило жертве чуть дёрнуться – в ход шли кулаки, металлический прут и даже огнестрельное оружие. 

К 2001 году команда силовиков пополнилась Вячеславом Рыбаковым, которого Накарякин знал с детства: учились в одной школе, потом вместе работали на Центральном рынке Ангарска снабженцами. Ранее не судимый, а по характеристике с предприятия «исполнительный и аккуратный» парень очень легко влился в банду. За год разбойничьей жизни он успел, по его словам, принять участие «примерно в 15 нападениях». Согласие пойти в бандиты 26-летний ангарчанин объяснил просто: «Предложение поступило в тот момент, когда у меня были материальные трудности, и Накарякин о них знал». Вроде как нет ничего более естественного, чем протянуть однокашнику руку помощи в трудную минуту жизни.

На особом положении в банде был Владимир Хмелёв по прозвищу Карась. Это именно он находил выгодных клиентов на дорогие иномарки. Из материалов уголовного дела следует, что фактически Карась создал в Новосибирске подпольную фирму, выполнявшую заказы тех, кто был не прочь стать владельцем похищенного авто. А таких желающих было, мягко говоря, немало. И не только в России. Как выяснилось на следствии, 90% угнанных джипов Хмелёв отправлял в Монголию. Клиенты приезжали к Карасю в Новосибирск и делали конкретный заказ: уточнялись марка автомобиля, год выпуска, цвет, комплектация, оговаривались сроки поставки «товара». Затем уже этот заказ через Циклопа поступал Накарякину, который со своими боевиками быстренько находил нужную машину в Ангарске, Иркутске, иногда и в самом Новосибир-ске. О размахе криминального предприятия Хмелёва говорит хотя бы тот факт, что при выполнении некоторых заказов вместе с ангарчанами в разбойных нападениях участвовали и группы москвичей. В Новосибирске Карась специально арендовал квартиры, в которых жили «командированные», и гаражи, где авторемонтник Власов занимался «предпродажной подготовкой» джипов.

В таком составе банда просуществовала до июня 2001 года, когда состоялись похороны её главного идейного вдохновителя – Бориса Антоненко. Однако к тому времени его сподвижник Накарякин приобрёл уже достаточный опыт, чтобы руководить «бизнесом» самостоятельно. Все джипы в Ангарске он знал наперечёт. «Ведь это был мой хлеб», – объяснял он на следствии. Правда, после смерти Циклопа его преемнику пришлось продумывать новую схему сбыта автомобилей – связь с Хмелёвым была потеряна. И тогда работяга Власов, услугами которого широко пользовались криминальные «авторитеты» в Ангарске, познакомил Накарякина с Иваном Тарасовым, по оперативным данным состоящим в одной из основных организованных преступных группировок города нефтехимиков – «Квартальской». К 26 годам Тарасов, у которого эксперты выявили черты сильного лидера, имел авторитет в преступных кругах. Он получал доходы от посредничества при возврате угнанных автомобилей владельцам за вознаграждение. 

В начале 2000-х годов в Иркутской области криминальный автобизнес такого рода буквально процветал. Это был один из самых доходных, безопасных, а потому излюбленных преступным миром видов деятельности. Родоначальником его в 90-х годах прошлого века стал иркутский «авторитет» Владимир Полушин по кличке Волк. И долгое время столь оригинальный способ доить автолюбителей – отнимать у них машины, а потом заставлять выкупать своё же добро за полцены – считался достоянием исключительно иркутской мафии. Лишь во второй половине последнего десятилетия ноу-хау автодельцов Приангарья начали потихонечку брать на вооружение преступники других регионов – сначала в Калининграде, потом в Забайкалье. 

Но таким размахом, какой получило распространение этого изобретения у иркутской братвы, так и не смог похвастать никто из их коллег в других регионах. Секрет успеха нового вида «автобизнеса» заключался в том, что направлялся он крепкой рукой положенца столицы Восточной Сибири Вячеслава Гамерника, одного из главных лидеров Братского преступного сообщества, распространившего своё влияние на всё Приангарье. По сведениям бывших оперативников УБОПа, половину прибыли автоугонщики отстёгивали в общак – воровскую кассу. Но, несмотря на столь высокий «налог», которым обложил своих подданных коронованный вор в законе, руководитель Братского преступного сообщества Тюрик, эта деятельность всё равно оставалась более чем прибыльной. 

Иван Тарасов, как и вся местная автомафия, возвращал владельцам их похищенные джипы через Вячеслава Гамерника. Автолюбителей быстро приучили к «порядку». Каждый знал: если твою любимую игрушку угоняли – следует подать объявление в «бегущую строку» на телевидении и готовить выкуп, составлявший примерно половину стоимости машины. Большинство потерпевших с такими условиями соглашались и, не торгуясь, оплачивали труд бандитов. Если автомобиль не выкупался – его продавали на запчасти. 

Спокойно заниматься таким «бизнесом» многие годы было бы, конечно, невозможно, если бы его не крышевала милиция. Сами стражи порядка, правда, объясняли низкие показатели раскрываемости этого вида преступлений несовершенством законодательства. Например, Олег Гергедава, руководивший в середине 2000-х годов специализированным отделом по розыску краденого и угнанного автотранспорта при УВД Иркутска, заявил мне в интервью («Автосредство наживы», опубликовано в газете «Конкурент-ВСП» от 1.04.06), что ему и его операм известны все посредники между угонщиками и потерпевшими, то есть те люди, которые возвращают хозяевам украденные машины, а полученное «вознаграждение» передают ворам. В Иркутске в то время, по его словам, действовало не больше 15 таких дельцов, и каждый уже по два-три раза попадался сотрудникам милиции. Однако их «услуги» не подпадают ни под одну статью УК РФ. 

Блюстители порядка, разумеется, прекрасно знали не только посредников, но и верхушку автомафии, в руках которой было управление доходным бизнесом. Вячеслав Гамерник, через которого, в конечном счёте, совершались все сделки по возврату краденых машин хозяевам за вознаграждение (он отвечал за эту криминальную отрасль перед вором в законе), в поле зрения правоохранительных органов находился с середины90-х годов прошлого века. Его не однажды привлекали к уголовной ответственности, но дела всякий раз разваливались, а сам он приобретал всё больший авторитет, и не только в преступных кругах. К тому времени, когда труп Гамеры обнаружили в Москве возле входа в гостиницу «Советская», он был уже крупным легальным бизнесменом. 

Следователь регионального управления СК прокуратуры Василий Белоусов, работавший над делом банды автоугонщиков, рассказал, что в ходе расследования эпизоды, связанные с коррупцией сотрудников милиции, выделялись в отдельные производства. Таких эпизодов было несколько. Одно из выделенных уголовных дел, к примеру, пришлось прекратить в связи со случайной смертью подозреваемого, которым оказался сам начальник Ангарского подразделения УБОПа. Он не только крышевал незаконный автобизнес, но и имел свою долю в хищении нефти с АНХК. 

Разумеется, не все опера, «боровшиеся» с автоугонами, заходили так далеко. Но бескорыстно принимать как должное навязанную преступниками схему возврата хозяевам краденых автомобилей им не было никакого резона. Заместитель прокурора Иркутской области Игорь Бурановский в том же материале «Автосредство наживы» объяснял неуязвимость автомафии порочной милицейской практикой не доводить расследование уголовных дел подобного рода до конца: как только потерпевший свою машину у преступников выкупал, работа по поимке воров тут же прекращалась. Таким образом, сама же милиция и легализовала этот криминальный бизнес, сделала его безопасным.

Понятно, хоть что-то люди в погонах должны были с этого поиметь. В уголовном деле бандитов-автоугонщиков есть, например, такой эпизод. Потерпевший заявляет в милицию об угоне своего автомобиля «Тойота-Чайзер». А когда его «ласточку» находят в чужом гараже без колёс, двигателя, стёкол, всю разодранную, ему звонит начальник отдела розыска транспорта ангарской милиции с предложением выкупить за 100 долларов документы на машину. Дескать, зарплата честного милиционера не позволяет купить новый автомобиль, так он хотя бы попытается восстановить разбитый. На допросе в ходе следствия «честный мент» признался, что продал доставшиеся ему по дешёвке документы Ивану Тарасову, занимавшемуся сбытом краденых иномарок, наварив на этой сделке 500 баксов. Впоследствии на «Тойоте-Чайзер» по техпаспорту угнанной машины ездил член банды Рыбаков, а уж у него автомобиль перекупил родоначальник и один из самых крупных в регионе руководителей криминального автобизнеса по прозвищу Волк. Он перегнал «Тойоту» в Братск, где и продал.

Это лишь один случай, который наглядно показывает, как крепка была связка бандитов, воровавших автомобили, с людьми в погонах, получавшими зарплату за розыск похищенного транспорта. И в свете этого особенно циничными кажутся упрёки стражей порядка несознательным гражданам, которые, не доверяя милиции, идут на сделку с криминалом и соглашаются выкупать у воров похищенные у них авто.

Подобная система крышевания незаконного автобизнеса правоохранительными структурами существовала и в Новосибирске. Бандиты говорили на следствии, что Хмелёв пачками отправлял краденые джипы в Монголию благодаря своим связям в таможенных органах и милиции, где ему помогали выправить все необходимые документы на экспортируемый товар.

Накарякин распустил свою банду в декабре 2002 года. К этому времени он поправил своё материальное положение. Ещё при Циклопе сменил «Жигули» на «Тойоту», купил в Ангарске квартиру и гараж. Хотя и жаловался на следствии, что Антоненко и Карась забирали львиную долю дохода, а ему перепадали крохи – по две тысячи баксов за угнанную машину. А уж за то время, пока руководил бандой единолично, Накарякин подкопил достаточно деньжат, чтобы, закрыв своё «автопредприятие», уехать на постоянное место жительства в Краснодарский край. Власов и Рыбаков, оставшись без босса, не смогли продолжить преступную деятельность. Зверев же попытался «работать» сам, но быстро попался – в 2004 году он был приговорён Ангарским городским судом к очередному сроку.

Кто не растерялся после ухода Накарякина «на заслуженный отдых», так это Иван Тарасов. Он тут же подхватил эстафетную палочку и вместе со своим другом Сергеем Гехтом сколотил новую банду автоугонщиков. За плечами Гехта была служба в МЧС, которой он отдал 10 лет жизни и где, судя по характеристике, «зарекомендовал себя как грамотный и самоотверженный человек при тушении пожаров и ликвидации аварий». Психолого-психиатрическая экспертиза выявила у Сергея Гехта «практичность и трезвость взглядов на жизнь, а также неразборчивость в контактах». Наверное, потому он и предпочёл разбойничье ремесло, которое, кроме острых ощущений, приносило ещё и хорошие деньги. Бывший пожарный не стеснялся привлекать к работе в банде жену и несовершеннолетнего сына. Супругу он не раз просил выручить, когда надо было, воспользовавшись отнятыми у водителя ключами и пропуском, забрать чужую машину с автостоянки: сторожа обычно знают в лицо самих владельцев транспортных средств, но не их жён и подруг. Так, например, супруга Гехта увела с охраняемой стоянки иномарку парня, который умер в больнице из-за травм, нанесённых в ходе разбойного нападения. А сына своего бывший сотрудник МЧС попросил поучаствовать в налёте на офис фирмы «Байкалплавшпат», где ему приглянулась «Тойота Марк 2». Кроме машины, забрали тогда куртку, видеокамеру и фотоаппарат – они достались «ребёнку», который помогал папе «работать».

Сергей Гехт привёл в банду своего друга и сослуживца Вячеслава Сергеева, бывшего сотрудника пожарной части № 22 в Ангарске. Сам Гехт не только планировал преступления и отдавал команды другим бойцам вместе с Тарасовым, но и угрожал потерпевшим оружием, связывал их. Ему и на курок доводилось нажимать. Бывшему сослуживцу была отведена тоже ответственная роль – подавлять сопротивление жертвы. Игорь Чернышёв по прозвищу Гога и Денис Салоха, откликавшийся на прозвище Дизель, были лет на 6-7 помладше бойцов МЧС. По словам Гехта, они использовались как «физическая сила».

Самым удачным для банды было нападение на директора ООО «Строитель», которая жила одна в коттедже. В том налёте грабители выручили хорошие деньги – 3,5 млн. рублей, не считая золотых украшений, которые Гехт забрал себе. Кстати, наводчиком стал подчинённый жертвы Александр Леонов: он знал, что начальница держит дома зарплату, которую должна выдать на днях сотрудникам. Александр Леонов и Михаил Донской, попавшие на скамью подсудимых вместе с бандитами, хотя и принимали участие в преступлениях, но членами устойчивого вооружённого формирования стать не успели. Это была молодая смена, которую готовили себе бандиты, испытывая в реальных делах.

Осенью 2004 года Тарасов и Гехт отошли от руководства бандой, и она самораспустилась. Главари к тому времени, видимо, сосредоточили усилия на крышевании фирм, занимавшихся хищением нефти с АНХК. В деле есть эпизод покушения на рабочего, который подрядился было прокладывать в лесу нефтепровод для «воруй-нефти», но бросил это занятие, не дождавшись обещанной платы. Устрашением непокорного занимались как раз Тарасов с неизменным напарником Гехтом, который причинил жертве огнестрельное ранение.

Всего по делу автоугонщиков проходит 66 потерпевших. Самый известный среди них – водитель трёхкратного олимпийского чемпиона по боксу, депутата Государственной Думы РФ Александра Карелина. «Тойота Ленд круизер 100» серебристого цвета с золотистым оттенком имела всего две тысячи километров пробега и была богато укомплектована: противотуманные фары, никелированный кенгурин, сабуфер на весь багажник, выдвигающийся телевизор «Кенвуд», диск-чейнджер. Кому принадлежала такая крутая тачка, бандиты узнали только из теленовостей, когда её угнали. В нападении, кроме Накарякина и Зверева, специально вылетевших в Новосибирск, чтобы украсть приглянувшийся Циклопу джип, участвовали также двое москвичей. 

Водитель Карелина хоть и был, как и его наниматель, спортсменом, но шансов противостоять бандитам, подстерегавшим его в подъезде с обрезами помпового и охотничьего ружей и пистолетом Макарова, не имел никаких. В тот день с раннего утра он обслуживал не работодателя – легенду российского спорта, а собственную супругу: возил её в поликлинику, магазин, парикмахерскую. А когда, устав от трудов, приехал домой на обед и поднимался по лестнице, щёлкая семечки, услышал окрик: «На пол! Лежать!». И пока соображал, что бы это могло означать, получил три удара по голове, после чего сразу всё понял и стал послушным. Позволил связать себя скотчем, надеть наручники и рассказал, как заводится машина. А заводилась она очень просто – с помощью одного лишь ключа. Хотя на ней и была установлена сигнализация, на тот момент, по словам угонщиков, самая эффективная – с беспроводным чипом на компьютере, а в салоне валялось ещё и блокирующее устройство «Дракон», которым беспечный водитель также пренебрёг.     

На этой машине Циклоп рассекал по Ангарску сам – так она ему нравилась. Денег за её угон он Накарякину и Звереву не заплатил – обещал рассчитаться после продажи. Уже и покупателя нашёл, который брал джип за 50 тысяч долларов. Но не успел: на бандита напали с оружием и отняли красавицу машину. Накарякин рассказывал на следствии, что видел на лице Циклопа следы побоев. Так что легендарного спортсмена бандиты «обули» на 2 млн. 300 тыс. рублей без всякой выгоды для себя.

Общая же сумма материального ущерба, нанесённого владельцам иномарок, составила 23,5 млн. рублей. Но лишь 17 потерпевших обратились в суд с гражданскими исками о возмещении ущерба на общую сумму 5 млн. 300 тысяч рублей, остальные не стали «мелочиться».

Сейчас сложно сказать, сколько всего разбоев с угонами дорогих иномарок совершено бандой, оказавшейся на скамье подсудимых. Суд, завершившийся на прошлой неделе, был не первым для этой компании. В августе 2006 года присяжные уже признали Вадима Накарякина и Николая Зверева виновными в бандитизме и разбойных нападениях. Теперь к полученным срокам добавились новые: 22 года и 20 лет строгого режима соответственно. На этот раз не удалось избежать ответственности и их подельникам, ранее не судимым. Иван Тарасов приговорён к 21 году лишения свободы, Сергей Гехт – к 20, Вячеслав Рыбаков – к 17, Вячеслав Сергеев – к 16, Денис Салоха – к 14, Игорь Чернышёв – к 12 годам с отбыванием наказания в колониях строгого режима. Александр Власов как член банды получил 8 лет условно с испытательным сроком 7 лет, Михаил Донской и Александр Леонов приговорены условно к 7 и 6 годам соответственно.

Уголовное дело расследовалось в общей сложности 94 месяца. Оно было составлено из множества производств, которые возбуждались по каждому факту вооружённого нападения на водителя иномарки и приостанавливались в связи с отсутствием подозреваемых. Расследованием этого дела занимались в своё время сотрудники и Генеральной прокуратуры РФ, и Следственного управления СФО. С декабря 2008 года оно находилось в производстве следователя по особо важным делам СУ Следственного комитета при прокуратуре РФ по Иркутской области Василия Белоусова, который и довёл его до суда. Кстати, по итогам 2009 года он был признан лучшим следователем в управлении СКП по Иркутской области. В суд юрист 1 класса передал 68 томов уголовного дела и пригласил более сотни свидетелей обвинения. 

Ни один из бандитов не ушёл от правосудия. Накарякину пришлось вернуться из южных краёв, где он, отойдя от дел неправедных, уже занял было место под солнцем. Гехт пытался уехать на ПМЖ в Германию – даже сменил фамилию (раньше он был Брызгаловым) и подготовил документы. Не успел – сына задержали по подозрению в изнасиловании, и пока любящий папа занимался его делом, сам оказался под стражей. Власову не помогла избежать ответственности его позиция «простого работяги», а Тарасову – репутация добропорядочного бизнесмена. На скамье подсудимых из всей шайки не оказалось только Хмелёва – он долгое время скрывался и был объявлен в федеральный розыск. Но сегодня и Карась ходит на допросы и прочие следственные действия, так что встреча с Фемидой у него ещё впереди. 

Одно смущает: угонов дорогих машин в Иркутске, Ангарске и их окрестностях меньше не становится. Доходный бизнес продолжает оставаться излюбленным видом деятельности организованной преступности. А процессов над теми, кто крышует автоугонщиков, мы так и не дождались…