Биография моего отца, если можно так сказать, была «рядовой». Он родился в 1906 году в селе Русская Аларь Черемховского района Иркутской области. Семья была многодетной, и уважать крестьянский труд его приучили с раннего детства. Все тяготы и несправедливости раскулачивания отец познал на себе, так как был причислен к «зажиточным», а потому считался недостойным уважения односельчан, которым повезло, по причине их абсолютной бедности, больше. Женился отец в двадцать восемь лет, но всё его хозяйство, нажитое честным крестьянским трудом, было разорено. Дом сломали, скот забрали в колхоз, даже ворота и столбы от заборов и построек выкопали и вывезли. Оставили одну баню, где со своими родителями ютились мои отец и мать.

После раскулачивания отец зарабатывал где и как только мог, в основном на разных сезонных работах. Помаленьку жизнь входила в свою колею. Родители купили избу, в которой потом родился и я. Перед самой войной, начиная с 1937 года, отца постоянно забирали на военные сборы. А на войну его призвали в начале июля 1941 года. Моя мать, Таисия Михайловна, осталась с четырёхлетним братом Иваном на руках и беременной мною.

Отец сразу был направлен на фронт в составе одной из сибирских дивизий, в которой командовал мотострелковым взводом. Так совпало, что под его началом воевал отец моего одноклассника – рядовой Н.В. Семёнов, которому посчастливилось дожить до победы. Именно он, демобилизовавшись, рассказал мне, 13-летнему пацану, о гибели отца.

Отец погиб 14 апреля 1942 года в бою за село Терюхино, которое на то время было «приписано» к Смоленской области, а сейчас относится к Калужской. Там на опушке леса он был похоронен. Мне тогда исполнилось три месяца. Так что мне с отцом не довелось встретиться. Но мысль найти его могилу не покидала меня с той поры, как я осознал себя взрослым человеком. Сделать это было очень трудно, так как за минувшие годы произошло много административных преобразований.

Только в 2004 году, бросив все дела, я отправился на поиски отцовской могилы в Калужскую область. Наплакался на забытых и заброшенных, заросших бурьяном братских могилах наших отцов и дедов, павших в этих местах. Но мне, потерявшему всякую надежду найти место захоронения отца, повезло. На помощь пришли директор Туровской восьмилетней школы, что в селе Ивановское Износковского района Калужской области, Весёлов Алексей Борисович и его следопыты из отряда «Поиск». Село, как и большинство ему подобных в тех местах, заброшенное – не видно ни скота, ни домашней птицы, всё запущено. А ведь здесь земля полита кровью с избытком, и не один раз. Под Малоярославцем русский народ в своё время остановил лже-Дмитрия и разбил поляков, да и войска Наполеона здесь получили по заслугам. Ну а в Великую Отечественную фашистские захватчики испытали на себе, что значит мужество русского солдата. 

Я бесконечно благодарен ученикам Туровской восьмилетней школы Калужской области за то, что они так бережно, в отличие от многих взрослых, относятся к памяти. Им я обязан тем, что обрёл самое дорогое место на нашей земле – то самое, на лесной опушке, где в братской могиле обрёл вечный покой мой отец-солдат.  Спустя два года я со своими дочерьми Валентиной и Кристиной, внучкой Дарьей вновь побывал на могиле моего отца, их деда и прадеда. Поставил памятник из сибирского гранита и низко ему поклонился.

Зовут меня Михаил, мне уже 68 лет, окончил институт, на пенсии 11 лет, но работаю директором собственной фирмы. Живу в Иркутске, семья материально обеспечена. Казалось бы, всё удачно сложилось в моей личной жизни; вот и долг перед отцом, которому обязан всем, что имею, выполнен. И всё же один вопрос не даёт мне покоя. Хочется задать его местным властям: почему получилось так, что увековечение памяти павшим солдатам было всегда выборочным? В селе Парфёново Черемховского района Иркутской области, откуда мой отец родом, установлен памятник землякам, павшим на фронтах Великой Отечественной войны. Но для имени и фамилии моего отца, Максима Ивановича Подскрёбышева, почему-то места не нашлось. Может быть, потому, что он никогда не был членом колхоза и, выходит, погиб сам по себе? Выходит, для всего народа война была одна на всех, а память о её участниках остаётся разной?