Иркутян особенно напрягает предложенная охотпользователям Приангарья арендная плата за промысловые угодья. Сейчас её нет. Охотпользователи, арендовавшие те или иные участки на долгие годы, порой на 25 лет, платят только за добытых диких животных – когда приобретают лицензии и разрешения на охоту. Ныне, согласно названному закону, они должны заключить с государством (а именно оно является собственником тайги) новые охотхозяйственные соглашения на право пользования своими промысловыми территориями. Теперь уже за деньги. Ожидалось, что полномочия устанавливать ставки платы за единицу площади охотничьего угодья при заключении охотхозяйственных соглашений без проведения аукциона Госдума и правительство России предоставят регионам. Но этого не произошло, Первопрестольная взяла «денежные» функции на себя.

Собственно, против самого факта вводимой Федеральным законом «Об охоте…» платности за пользование угодьями особых возражений нет. Все понимают: их раздаче за просто так рано или поздно должен был прийти конец. Охота – это ведь не только увлечение, но и серьёзный бизнес. Промысловая территория, в свою очередь, товар, и, как любой товар, она должна иметь цену. Без определения цены практически невозможно заключать охотхозяйственные соглашения, а без них не привлечёшь в отрасль инвестиции. Стоит ли говорить, что без инвестиций сегодня не может успешно развиваться ни одна отрасль. В том числе и охотничья.

Несогласие, почти протест вызывает конкретная ставка платы. Для Иркутской области она составляет 5 рублей за 1 га охотугодий. Москва ввела для каждого региона свои дифференцированные ставки. Они везде разные. Проект постановления правительства страны по их утверждению уже подготовлен Министерством природных ресурсов и экологии РФ и разослан для согласования по регионам.

В Приангарье согласование идёт, мягко говоря, без энтузиазма. Особенно среди чиновников и охотпользователей северных и центральных районов области. Это и понятно: охотугодья здесь сильно не востребованы, а территории занимают большие – некоторые достигают 3 – 3,5 миллиона гектаров. Ведётся на них в основном пушной промысел, который сегодня больших доходов не приносит. Многим охотпользователям будет просто нечем рассчитаться за свои уже обжитые и обустроенные участки. Например, за 3,5 миллиона га надо будет заплатить 40 миллионов рублей. Вряд ли кто-то потянет такую сумму. Охотхозяйства могут в итоге разориться, развалятся, их угодья перейдут в категорию общедоступных. То есть станут промысловыми территориями общего пользования, не закреплёнными ни за юридическим лицом, ни за индивидуальным предпринимателем. Говоря проще, у них не будет конкретного хозяина, который бы следил за порядком, обустраивал охотничьи участки, обеспечивал охрану, учёт, воспроизводство зверей и птиц. По оценке заместителя руководителя службы по охране и использованию животного мира Иркутской области Павла Жовтюка, таких «ничейных» угодий может набраться до 80%. И это очень плохо, потому что в таком случае всю перечисленную выше работу придётся выполнять государству. Конкретно – областному охотуправлению, как нередко называют  упомянутую мною службу. А она невелика, сил не хватит.

– Боюсь, что при таком сценарии развития истинными хозяевами в тайге могут стать браконьеры, – сетует Павел Жовтюк.

Опасения не беспочвенные. Численность региональной контролирующей службы составляет на сегодня всего 26 человек, в ближайшее время штат возрастёт до 55, но и этого всё равно недостаточно, если соотносить с теми огромными задачами, которые она должна решать на территории 33 административных районов. Например, в отделе охотнадзора регионального управления Россельхознадзора, выполнявшего до 1 января 2008 года аналогичные функции, работали 100 человек, а в его предшественниках советского периода – областном и окружном охотуправлениях 70–80-х годов прошлого века – 149. Независимые эксперты считают: в службе должны работать как минимум 150 человек.

Это потребует, разумеется, дополнительных бюджетных денег. Однако в пояснительной записке Министерства природных ресурсов и экологии РФ, сопровождающей разосланный в регионы проект постановления правительства РФ, утверждается обратное: что его принятие «не потребует дополнительных финансовых средств бюджетной системы…». 

Ну что тут сказать: высоко летают московские чиновники, а потому и не всё видят. Или просто не хотят видеть.

Конечно, 5-рублёвая плата за 1 га охотугодий на территории Иркутской области не появилась сама по себе, она сложилась из средней рыночной стоимости того или иного вида диких животных, обитающих в Приангарье. Например, одного лося в Первопрестольной оценили аж в 35 тысяч рублей. Первым официально своё резкое несогласие с такими «расценками» высказал Усть-Илимский район. Глава этого МО В. Хомяков и руководители трёх охотничьих коллективов, арендующих около 90% всех промысловых угодий территории, в том числе председатель правления районной общественной организации охотников и рыболовов, отправили в Москву письмо, в котором говорится, что, по их мнению, «средняя рыночная стоимость продукции одной особи охотничьих ресурсов для Иркутской области завышена в 5 раз» и это «может привести к развалу охотхозяйств разных форм собственности».

В правительстве Иркутской области также склоняются к этой точке зрения и готовят на имя заместителя министра природных ресурсов и экологии РФ В. Мельникова соответствующее письмо.

Фото из архива общества охотников

Учёные, специалисты, с которыми мне удалось побеседовать, считают: следует избрать другой методологический подход к расчёту ставок арендной платы за промысловые угодья. При этом предоставлять в аренду и брать плату следует не за всю территорию, гипотетически пригодную для охоты, а только за ту её часть, которая реально используется. Иначе у нас опять получится по Черномырдину: хотели (согласно Федеральному закону «Об охоте…»), чтобы на местах общедоступных угодий было поменьше, около 20%, а проданных на аукционах, то есть дающих прямой и солидный доход в госказну, в четыре раза больше. (Выставляться на аукцион могут только свободные охотничьи участки.) На деле может получиться наоборот. Ведь, как в народе говорят, «чёрт» кроется в деталях. В нашем конкретном случае – в ставках платы за охотугодья. Хотя в общем и целом Федеральный закон «Об охоте…» имеет немало и положительных моментов, которые приветствуются всеми. В частности, то, что сделано наконец чёткое определение понятий «охота», «охотник», «охотугодья», что вводится единый всероссийский охотничий билет государственного образца с хорошей защитой от подделок. Сейчас задержат контролирующие органы браконьера, накажут, а  он выбросит имеющийся билет, вступит в другое охотобщество, там получит новые «корочки» и вроде бы чист перед законом. И снова в тайгу браконьерничать. При едином всероссийском охотбилете сделать такое будет невозможно. Правда, введение его в обиход отложено до июля 2011 года.

– В Федеральном законе «Об охоте…» есть целый ряд положений,  которые направлены на развитие охотничьих хозяйств в области создания  услуг, сервиса, что вселяет определённую надежду, – говорит заместитель декана факультета охотоведения Иркутской сельхозакадемии Борис Дицевич. – Он требует от охотпользователя вести дела грамотно, иметь на своей территории базы, кордоны, зимовья, вкладывать средства в воспроизводство диких животных, в биотехнию.

– Борис Николаевич, многие охотпользователи боятся, что с введением арендной платы за промысловые угодья начнётся их дробление.

– На мой взгляд, это не страшно. Опыт показывает: хозяйствовать на больших охотничьих площадях не очень-то продуктивно, с точки зрения экономики. Их сложно охранять и обустраивать, здесь трудно прокладывать дороги и бороться с волками, с браконьерами, а о проведении какой-либо биотехнии и говорить даже не приходится.

На базе Федерального закона «Об охоте…» в Приангарье разработан законопроект «Об отдельных вопросах в сфере охоты, сохранения охотничьих ресурсов и среды их обитания в Иркутской области». По существу, он уже готов и даже принят Заксобранием в первом чтении. Но процесс корректировки продолжается. Недавно депутаты фактически переписали заново 16-ю статью – «Порядок распределения разрешений на добычу охотничьих ресурсов физическими лицами, осуществляющими добычу в общедоступных охотничьих угодьях». Участвуют все заинтересованные организации и ведомства. Юридическая сторона прописана сотрудниками института законодательства и правовой информации Иркутской области. Возможно, некоторые изъяны, допущенные разработчиками в Москве, удастся сгладить, подкорректировать в Иркутске. В рамках переданных нам центром полномочий.

Фото из архива общества охотников