Марксизм-ленинизм с метлой в руках
Только что закончилась затяжная зима, и из-под снега вытаяла скопившаяся за зиму грязь. Только что прошли затяжные весенние праздники, после которых Иркутск буквально утопает в мусоре. Но каждое утро улицы встречают нас свежестью и чистотой. «Иркутский репортёр» заинтересовался, кто же эти скромные герои труда, которые, как невидимые гномы, с первыми лучами солнца появляются на пустых улицах, чтобы к нашему пробуждению опять и опять проводить генеральную уборку Иркутска. Казалось бы, чего там можно рассказать про дворника? Метлу в руки – и вперёд, заре навстречу. На практике всё оказалось сложнее и интереснее – со своими секретами ремесла, со своей профессиональной гордостью.
«Мы не дворники! Дворники – во дворах»
Где-то в самой середине разговора дядя Лёня не выдержал плавного повествовательного характера беседы и гневно заявил:
– Нас не уважают! Никогда к дворнику не относятся с уважением! Люди вполне приличного вида стоят в двух шагах от мусорки или вообще сидят на лавочке, где контейнер тут же, сбоку, и гадят под себя. А когда сделаешь замечание – столько высокомерия, столько пренебрежения: «Это ваша работа! Вам за это деньги платят!».
Мы сидели прямо под бывшим кафе «Карлсон», в подвале дома общества «Знание», через дорогу от памятника Ленину. Разговаривали в обстановке романтической келейности – в сумраке подземелья, при единственной лампочке, где-то в темноте гулко капала вода. Фотограф Алексей прокомментировал, недовольно глядя в видоискатель: «Какая-то тайная вечеря»…
Здесь находится «база» двух бригад, которые убирают на улицах Ленина и Карла Маркса. Первых называют «ленинцами», вторых, соответственно, «марксистами». Бригаду «ленинцев», всего семь человек самого разного возраста, возглавляет бригадир Наталья Копылова:
– Я не освобождённый бригадир. То есть работаю со всеми наравне. Есть ещё освобождённые бригадиры: когда бригада большая, то он только наблюдает за чистотой на участке, сам с метлой не ходит.
Бригада убирает самый центр Иркутска – улицу Ленина от Свердлова до Красного восстания по одной стороне, и от Горького до Тимирязева по другой. Праздников у них нет, зато график скользящий. В сутки – два захода на участок. Первый – в 3.30 утра (или ночи?), и до восьми нужно убраться за всем праздными гуляками, которые хорошо проводили время накануне вечером. Именно тогда, кстати, и убирается основная часть антропогенного мусора – бутылки, шелуха, фантики и прочая упаковка. На утренний выход бригаду забирает машина-«дежурка» (кстати, вопреки бытующему стереотипу, что дворники живут там же, где и убирают, оказалось, что все в бригаде живут далеко от места работы – в Топкинском, Первомайском, других отдалённых микрорайонах). Второй заход на участок – с полудня до четырёх, когда в основном на обочинах скапливается «отсев» – пыль, песок, гравий…
– Знаете, что особенно неприятно, – пожаловалась Света Гранина, которая работает на участке всего год. – Мы к восьми часам всё уберём, мусорки очистим, машину загрузим и отправим. Идём с работы, навстречу люди – на работу, и очень многие несут с собой домашний мусор и по дороге на остановку выбрасывают в уличные мусорки. По всему протяжению улицы Ленина, где близко жилые дома, есть люди, которые выбрасывают свой мусор каждое утро – на углу Ленина и Горького, у нархоза (некоторые до сих пор так по старинке называют БГУЭП. – Прим. авт.), у «Горняка». Нет только на фонтане напротив стадиона «Труд», видимо, там до жилого сектора далеко. А начальство проедет с инспекцией или просто мимо, увидит забитые мусорными пакетами контейнеры – нам попадает, приходится возвращаться, снова выгребать мусор.
– Трудно девушке работать дворником?
Света отрицательно мотает головой, а дядя Лёня, Леонид Щепин, нравоучительно поправляет:
– У нас, как на любом производстве, девушек нет, есть только рабочие. И ещё – мы не дворники! Дворники убираются во дворах, при домоуправлениях. Мы правильно именуемся «уборщики территории», работаем в «Иркутскавтодоре» и убираем магистральные улицы города, мосты, плотину ГЭС. Это и работа более ответственная, и платят за неё больше.
Получает уборщик территории 15–17 тысяч в месяц. Для человека, лишившегося работы, или пенсионера это очень неплохо.
Нет такого призвания – улицы мести
Трудно себе представить, чтобы было такое призвание – работать дворником. В достославные времена застоя считалось, что эта работа – последнее убежище интеллектуалов, а Борис Гребенщиков даже написал культовый гимн «Поколение дворников и сторожей», недвусмысленно давая понять, откуда взялись сливки современного андеграунда. С другой стороны, то есть со стороны простого обывателя, считалось, что в дворники идут за жилплощадью. Во время проклятого тоталитарного прошлого дворникам предоставлялось жильё, которое из служебного через двадцать лет непрерывного стажа становилось личным.
Но многое изменилось с прошлого века. Поколение дворников либо спилось, либо вышло из подвалов в люди, а жильё дворникам давно никто не предоставляет. Поэтому подаются в эту профессию только по крайней необходимости, когда ничего другого не остаётся. Леонид Михайлович вспоминал о своём долгом пути на обочину жизни, то есть – к тротуару улицы Ленина:
– Вообще-то я по основной профессии столяр-станочник. А метлу меня научили держать в армии – знаете, как метут плац? Называется «под асфальт» – то есть чтобы ни снежинки. После армии много лет отработал столяром. А потом… – дядя Лёня обречённо отмахивает рукой. – Появились новые станки со сложным управлением, а у меня возраст подошёл, переучиваться поздно. И тут ещё брату правую руку станком отняло. У нас в семье троим руки покалечило – брату и двум племянникам…
– Что, всем троим правые руки оторвало? – поразился я, представив себе династию одноруких слесарей-станочников. Как в том анекдоте: «Технику безопасности я знаю, как свои три пальца».
– Нет, что вы! – объясняет дядя Лёня. – У кого пальца нет, у кого одну фалангу оторвало. Но у меня тогда возник устойчивый страх станка. Я уволился, нашёл работу в «Автодоре» и с октября прошлого года работаю в этой бригаде.
Ветерану бригады Николаю Игнатьеву сейчас 53 года. 22 из них он работает дворником.
– Я родился в Хомутово, до тридцати лет работал скотником в колхозе, коровам хвосты крутил. Потом с женой переехал в город, сначала в частном доме жили, затем получили квартиру. Я устроился дворником – а что, учиться не надо! Двадцать лет убирал улицу Рабочего штаба, два года работаю на Ленина.
Судьбы женщин бригады ничем не отличаются от пути в дворники мужчин. Бригадир Наталья работает дворником уже восьмой год, из которых пять она проработала в сквере Кирова. Дворником стала случайно, и чем-то эта история похожа на рассказанную только что историю дяди Лёни:
– Я до 2003 года работала в кондитерском цехе, повредила машиной палец…
– А как машина называлась, помните?
Наталья скупо улыбается:
– Такое не забудешь. Машина называлась «мясорубка»… Меня с травмой уволили, и одна моя знакомая, сама дворник, предложила мне эту работу. Она сейчас уже на пенсии…
Света же попала в бригаду от жажды активной деятельности:
– Я одиннадцать лет просидела с двумя детьми в четырёх стенах. Надоело – ужас! А у меня отец работает в «Автодоре» водителем. Он как-то раз пришёл к нам с мужем в гости, я стала ныть, как мне всё это домохозяйство надоело. Он и говорит: «У нас есть место дворника, почему бы тебе не попробовать поработать метлой на свежем воздухе?». Я устроилась и ни разу не пожалела.
Проблемные места и люди – таксисты, цветочники, расклейщики обоев
Самая тяжёлая работа – зимой, когда приходится перелопачивать сугробы. Ещё один «ленинец» Николай Судос ухмыляется:
– После зимы лафа, всё нипочём. Особенно после этой – очень снежная была зима, очень долгая.
– Зато зимой мусора меньше, – поправляет его Света. – Семечки на морозе не пощёлкаешь, пиво не попьёшь…
– А после праздников каково?
– Ну, вот прошло Девятое мая, День Победы. Мусор – в подавляющем большинстве это пивные бутылки и упаковки из-под орешек-кириешек. Причём было отчётливо видно, где стояли компании: в центре валяются пивные бутылки, и вокруг них ровным слоем и почти правильной окружностью навалена шелуха, обёртки, – вспоминает дядя Лёня. – А вот вокруг фонтана на «Труде» вообще ни сантиметра чистого не было – всё заставлено бутылками и завалено фантиками.
Обычно по утрам с участков улицы Ленина и сквера Кирова набирается мусора на один «ЗИЛ» вместимостью три тонны. После праздников на улицы выходят сразу два грузовика, и этого не всегда хватает. Света говорит:
– «Праздничный» мусор сразу слышно – идёт машина, бренчит бутылками…
– У вас, наверное, есть на участке проблемные места, где особенно много мусорят?
– Да мусорят везде приблизительно одинаково. Просто мусор разный, – с тяжёлым вздохом признаётся Наталья Копылова.
У фонтана стоят цветочники, поэтому там к обычному мусору добавляются горы обрезков стеблей, пожухшие цветки-лепестки. На остановках больше всего мусора не столько от толп людей, сколько от одного расклейщика – они постоянно чистят доски объявлений, засыпая всё окрест бумажными лоскутьями. А самое тяжёлое для работы дворника место – обочина напротив «Ромашки», где работает кафешка с кофе на вынос и пирожками. Там обычно стоят машины такси – ждут клиентов, перекусывают, травят байки.
Проблема в том, что таксисты, создаётся впечатление, давно отвыкли передвигаться на своих двоих и им лень сделать лишний шаг. Поэтому пластиковые стаканчики из-под кофе и целлофановые обёртки с недоеденными беляшами они утилизируют просто – забрасывают под днище своей машины.
Вот тогда дядя Лёня и разразился гневной тирадой про уважение и дворников:
– Я один раз убирался около «Ромашки», попросил даже не мусорить, а отъехать немного, чтобы я под машиной убрал, сказал «пожалуйста», а он мне в ответ: «Я сейчас выйду из машины и тебе харю начищу!». Я отошёл, записал номер машины и название фирмы такси. Потом подошёл ещё раз и повторил просьбу. Он сразу молча уехал.
– Мусор за эти годы не изменился, просто стал красивее, – примирительно говорит ветеран Игнатьев. – Сейчас много одноразовых упаковок, пакетов, которые легко выбрасывают, а раньше с одной авоськой годами ходили. А вот шелуха от семечек была всегда, и её не становится меньше.
Ещё одна разновидность мусора, которая очень раздражает дворников, – это жевательная резинка. Её не убирают в приказном порядке, но зоркий взгляд дворника она очень цепляет. Николай Судос делится опытом:
– Летом она прикипает к асфальту – не отдерёшь. Но мы уже знаем, что после мороза или дождя она сама отскакивает. Главное – утром успеть её убрать, чтобы днём снова не приварилась… Хотя вот есть у нас в бригаде Маша – она жвачку не переносит, специально её всегда отскребает, не может пройти…
Самые ранние пташки – студенты возвращаются из ночных клубов
Люди – ужасные «маши-растеряши». И очень хотелось узнать, что дворники, первыми появляющиеся на улицах, на них, улицах, находят. Оказалось, ничего особенного: никто не смог припомнить, чтобы попалось что-то совсем уж экзотичное. И подозрительных пакетов, оставленных гипотетическими террористами, в Иркутске ни разу не попадалось. Как во все времена, иркутяне теряют деньги, золотые и позолоченные серёжки, документы, в последнее время – сотовые телефоны. Часто попадаются в мусорных урнах «потрошёнки» – украденные и выпотрошенные кошельки.
Наталья рассказала, что в её бригаде самой большой суммой найденных денег было шесть тысяч:
– Мы их почти выкинули. Утром мели улицы, нашли поздравительную открытку, уже бросили её в ведро, а когда стали его вываливать в машину, решили посмотреть. Открыли – а открытка сделана конвертом, в котором лежало шесть тысяч рублей.
Николай Судос молча дослушал бригадира, потом встал, ушёл в самый тёмный угол подвала, чем-то там долго гремел и наконец вышел обратно с тяжёлым литым кастетом:
– Вот самое необычное, что мы находили. И ещё в последнее время часто находим на улицах гильзы. Лихие времена…
– Ночью опасно работать? Нападений не было?
– Ну, вообще у нас на этот счёт есть своя «техника безопасности». Если идёт ночью пьяный, агрессивный человек – на него лучше вообще не обращать внимания, что бы он ни делал, ни в коем случае не делать замечаний.
В прошедший Новый год был трагикомический случай: у памятника Ленину компания пьяных молодых людей буйно веселилась, пинала урну, и один из дворников сделал им замечание. Его избили, что трагично. Комично в этом то, что били его же дворничьей лопатой. Обошлось мелкими ушибами.
Есть и профессиональная этика: дворник сам никогда ничего не бросит на улице, это считается неуважением к своей профессии. Николай рассказывает:
– Не то что бросить – я, когда просто по улице иду, не на работе, у меня рефлекс срабатывает – поднять бумажку, донести до мусорки.
– Кто первым появляется на улице Ленина утром?
– Студенты, возвращающиеся из ночных клубов. Они усталые, неагрессивные, – объясняет Света. – Это медики, они идут в общагу на Красного восстания.
– Не мешают?
– Нет. А вот сегодня ночью мешали – гуляли свадьбу, катались по центру на двух лимузинах и жёлтом «хаммере», видимо, вырабатывали оплаченное время. Девчонки из всех машин вылезли из люков в крыше и перекрикивались между собой, орали на всю улицу.
В упоминавшийся уже выше период застоя агитпроп иногда радовал простых граждан восхитительно идиотическими перлами. Один из них – «Уважайте труд уборщиц!». В самом деле, из директивы непонятно, как относиться к гардеробщицам, не говоря уж о людях интеллектуального труда. Тем не менее в контексте хотелось бы напомнить согражданам о том, что любой труд изначально достоин уважения. Когда вы в следующий раз сомнёте в кулаке пустую сигаретную пачку или пакетик из-под орешков – оглядитесь по сторонам: скорее всего, ближайшая урна будет совсем рядом. Не сочтите за труд. nnn
