Тридцать снимков и сорок девять тысяч фотографий
«Тридцать снимков, они мне сделали имя, тридцать золотых кадров, остальное – фотографии», – говорит о своих работах фотокорр Телеграфного агентства Советского Союза Эдгар Брюханенко. Свой профессиональный праздник бывший тассовец привык отмечать 5 мая. В старый день печати. С 1992 года Эдгар Дмитриевич на пенсии. И уже два года не брал фотоаппарат в руки. Говорит, что почивает на лаврах, на заслуженном отдыхе, всё, что хотел, сделал.
В своих рассказах он называет себя не иначе как «Брюханя». Такое прозвище увязалось за ним у журналистской братии много лет назад. Сам он не мыслит себя в другой профессии. «Я даже плёнке не изменил, не стал цифровую камеру покупать. А вы говорите «другая профессия», – урезонивает меня Эдгар Дмитриевич. – Хотя коллеги уходили: одним не нравились заработки, другим – частые командировки. Я относился к этому как к предательству».
Брюханенко, наоборот, командировки обожал. За трудовую жизнь изъездил шесть служебных автомобилей, с нескрываемым удовольствием говорит он. Но Иркутской области Эдгару Дмитриевичу было мало. «В ТАСС я стал инициатором обменных командировок. Свежий глаз приносил творческие удачи. Фотографировать омуль поднадоело. А я хотел на китов посмотреть! И ехал на Дальний Восток». Так он объёздил почти всю страну: снимал на Колыме, в Арктике, на Урале, в Западной Сибири. Наверно, нет такой стройки социализма, где бы он ни работал.
За плечами Брюханенко курсы фотохроники ТАСС и ещё своеобразные университеты, которые он прошёл в редакции газеты «Восточно-Сибирская правда», на Иркутской студии кинохроники, где начинал работать оператором. «Тогда на студии были блестящие мастера, режиссёры и операторы, сосланные в Сибирь при сталинском режиме», – говорит он.
Иркутянином Эдгар Брюханенко стал во время войны. В сентябре 1942 года он с мамой и сестрой навсегда оставил Москву, их дом на Красной Пресне был разрушен при бомбёжке. «Разбомбили всё вдрызг, потому что на Пресне были военные заводы: и лакокрасочный, и Трёхгорные мануфактуры, их переделали под нужды фронта, – вспоминает он. – Мы эвакуировались в Казань. А уже оттуда нас подобрал папа, который до войны приехал в Иркутск работать. Он у меня метростроевец, плановик-инженер, и строил тоннели в Култуке и Слюдянке».
На сегодня Эдгар Брюханенко остаётся самым признанным иркутским фоторепортёром. Его знаменитая серия «Байкальские нерпы» получила приз международной выставки в Гааге. Но самой дорогой, как рассказывает Эдгар Дмитриевич, является серебряная медаль ВДНХ за оформление павильона Сибири снимками якутских алмазов. «А государственные награды есть?». – «Медаль за трудовое отличие. И медаль за строительство Байкало-Амурской магистрали, такую медаль имеет и наш тассовский бухгалтер, и вахтёр на Иркутской студии телевидения. Почему спросите? А потому, что вахтёр не спал и по ночам открывал ворота съёмочным группам. Ведь все аэропорты были временными».
– Снимал я много, делал серии, фотоочерки. Но иногда посылаешь десять фотографий, а редакция берёт две, – рассказывает Эдгар Дмитриевич.
– Много снимков отсеивалось по соображениям цензуры?
– Нет. Я прекрасно понимал, что можно снимать, а что нет.
Эдгар Дмитриевич также хорошо понимал, когда нужно говорить «нет». В семидесятых он отказал Библиотеке Конгресса США, предлагавшей очень хорошие деньги за дюжину снимков о Сибири. Согласись он на предложение американцев, вся карьера могла пойти прахом. В его жизни были фотоснимки, которые он не мог сохранить даже для личного архива. «Вы знали такого певца – Вадима Козина? – поинтересовался Эдгар Дмитриевич, прежде чем начать свою историю. – Это был кумир многих. Я познакомился с ним в Магаданском театре. Гостиница в Магадане была на ремонте, и меня решено было поселить в кабинете главного дирижёра театра. Как-то в двери появился человек и спросил: вы, наверно, новый актёр? Я представился фотокорреспондентом ТАСС. А он – Вадимом Козиным. Козин значился в труппе театра». Сейчас Эдгар Дмитриевич очень жалеет, что не сохранил фотосъёмку Козина. Не для прессы, а для себя, на память. «Перед самым отъездом из Магадана меня попросили показать снимки, которые я сделал в театре. (Козин был, как известно, у власти в большой опале.) А у меня для проявки времени не было, до самолёта оставались считанные часы. Сильно поскандалив с представителями КГБ, я демонстративно вынул из фотоаппарата кассету и засветил плёнку. Такое было время».
За сорок лет работы в ТАСС Эдгар Брюханенко сформировал огромный архив. Сорок девять тысяч негативов. Весь архив был приобретён два года назад партией «Единая Россия». «Мне очень польстил предлог – архив предназначался для библиотеки президента. И пять тысяч снимков из него должны были оцифровать и передать в президентскую библиотеку», – рассказывает Эдгар Дмитриевич. Остальные перекочевали на шестой этаж бывшего партархива. «Архив настолько удобно скомпонован, что мне хватало от семи до 15 секунд, чтобы найти в нём нужный мне снимок. Жаль, что им сегодня никто не может воспользоваться. Потому что никто не знает о такой возможности. Это меня очень огорчает. Теперь весь мой архив – история, которую завернули в целлофан». История страны, какой её увидел в видоискатель своего фотоаппарата Эдгар Брюханенко.
[/dme:img_group]
