– Сергей Васильевич, вы исполняете обязанности главы администрации областного центра не так давно. Как работается на новом месте?

– Делать какие-то выводы пока рано. Вникаю в проблемы, разбираюсь в ситуации. Конечно, помогает опыт управления городом, наработанный в Братске. Вместе с тем я прожил в Иркутске 17 лет, город хорошо знаю, у меня здесь много добрых знакомых.

Сегодня одной из главных задач считаю установление нормального рабочего контакта с людьми. Не только со служащими администрации города, но и с руководителями учреждений здравоохранения, образования, со строителями, представителями малого и среднего бизнеса. В одиночку мэр ничего сделать не может, управление городом – задача командная.

Я не скрываю, что предложение поработать в Иркутске было для меня неожиданным. Братску отдано много сил, многое было сделано, а намечено ещё больше. Уезжать я не собирался, но когда политическое и региональное руководство поставило вопрос о переезде в Иркутск, пришлось принимать решение. Всё-таки я человек государственный. Был и остаюсь человеком команды.

– Бывших чекистов не бывает?

– Главное – это привычка ставить общественное выше личного. Определяющим стал для меня разговор с губернатором Иркутской области Дмитрием Мезенцевым, человеком, точка зрения которого для меня очень много значит. Скажу больше: если бы предложение перемены места работы прозвучало год назад, наверное, я бы его не принял.

Вместе с тем я прекрасно осознаю, что управление крупным областным центром – задача более сложная. Братск – город сравнительно молодой, там меньше проблем на коммунальных сетях, в лучшем состоянии жилой фонд. Иркутск – это другой уровень, другой масштаб.

– Сергей Васильевич, вы коренной сибиряк, родились и выросли в наших краях. Пожалуйста, расскажите о себе.

– Родился в Аларском районе. Наша деревня была основана в начале XX века столыпинскими переселенцами, которые стекались в Сибирь из разных областей России. Сначала в складчину оплачивали билет «разведчику», мужик приезжал, осматривался, ему отводили землю, а там и остальные подтягивались. Переселенцы и поставили деревню, что называется, на пустом месте: лес да поля.

Деревенская жизнь научила меня трудолюбию и дисциплине. Приходилось многое делать по дому, нужно было возить дрова, помогать ухаживать за скотом. Мама трудилась в колхозе, отец шоферил, они сутками были на работе.

Детские воспоминания в основном связаны с дедом. Мой дед, Серебренников Михаил Сергеевич, 1900 года рождения, был в нашей деревне первым председателем колхоза и до преклонных лет пользовался уважением односельчан. Крепкого телосложения, он любил животных, был неплохим зоотехником и всегда возился с лошадьми. Напротив нас был конный двор, и я с малых лет бегал к коням, катался, помогал ухаживать. И сейчас могу взнуздать и оседлать лошадь, запрячь в телегу или сани.

Когда учился в шестом классе, зимой мы с младшими братьями взяли у деда сани и решили прокатиться. Вышло так, что конь испугался и понёс. Несмотря на возраст, я хорошо понимал, что со мной маленькие, и думал больше о них, чем о себе. С конём я в конце концов справился, но чувство ответственности за последствия своих поступков осталось на всю жизнь.

Семья воспитала уважение к старшим. У отца было восемь сестёр, и все как-то держались друг за друга. Нам вся деревня завидовала, такая у нас была дружная и крепкая родня.

Когда в стране началась кампания по ликвидации малых деревень, которые считались «неперспективными», всех нас переселили в Забитуй. Нашу деревню разровняли бульдозерами, теперь там чистое поле.

– Где учились, работали?

– Отец был водителем, отсюда стремление заниматься автомобилем. Мне было лет семь, когда он первый раз доверил мне руль ГАЗ-51. До педалей я ещё не доставал, отец сажал меня на колени, управлял газом и переключал скорости, а я рулил.

С этого момента я, что называется, заболел машиной. Меня пытались отговорить, но я принял решение идти в техническое училище, где и получил специальность «машинист автомобильного крана». Потом пошёл работать водителем, днём гонял машину, а вечером учился. Но понял, что так толком выучить ничего нельзя, и после третьего курса перевёлся на очное отделение автомеханического факультета Иркутского политехнического института.

В институте меня, как пришедшего с производства, начали привлекать к общественной работе. В комитете комсомола занимался оперативным комсомольским отрядом, ребята после учёбы помогали милиции поддерживать порядок в общежитиях, в общественных местах. Приходилось и пьяных урезонивать, и хулиганов на место ставить, доводилось и массовые драки разнимать. Однажды меня пригласили «куда следует» и предложили послужить Родине. Не скажу, что для меня это было полной неожиданностью, но я всё-таки попросил время подумать, посоветовался с родителями и принял решение идти служить. Всё-таки у меня за плечами был опыт работы в оперативном комсомольском отряде, да и ореол таинственности и романтики сыграл свою роль.

В управлении госбезопасности работал в подразделении по борьбе с терроризмом. В начале 90-х годов наша страна попала в поле зрения международных террористических организаций и спецслужбам пришлось впервые столкнуться с угрозой террористических актов. В 1998 году руководство сказало: в Братске сложилась непростая обстановка, поезжай, присмотрись к ситуации. Сначала работал заместителем, а потом возглавил городской отдел.

– Братск – это веха в биографии или нечто большее?

– Я всегда говорю, что Братск – это особый город, овеянный романтикой, там и сейчас живут люди особой закалки. Хотя, когда я приехал в город, обстановка была очень непростая. Криминал правил бал, коррупция проела всё, от городских структур до федеральных ведомств. Неугодных людей цинично убивали. Город сотрясала череда заказных убийств. Полгода не прошло после моего приезда, как в январе 1999-го было совершено заказное убийство заместителя городского прокурора.

Через какое-то время пришлось делать выбор, возможно, самый тяжёлый в моей жизни. Можно было закрыть глаза на происходящее, опустить руки. Я решил бороться с криминальной системой отношений, прекрасно сознавая все возможные последствия. Начали чистить органы власти, убирать наиболее коррумпированных чиновников. Мы опирались на тех, кто остался честным и принципиальным человеком. Это встречало жесточайшее сопротивление, были и очень острые моменты. Однажды пришлось попросить семью некоторое время пожить в другом месте. До сих пор всего не расскажешь, слишком много судеб было вплетено в историю, да и многие дела ещё не сданы в архив. Скажу лишь, что с приходом Владимира Владимировича Путина работать правоохранительным органам стало легче.

Когда Москва взяла курс на борьбу с коррупцией, преступным авторитетам и их представителям стало труднее находить поддержку наверху, многие двери тогда для них закрылись. Совместными усилиями всех сотрудников правоохранительной системы мы разобщили несколько крупных преступных сообществ, удалось отодвинуть криминал от рычагов управления городом и бюджетных финансовых потоков. Сегодня недавно всемогущие лидеры криминальных корпораций отбывают наказание или ожидают решения суда. Это немедленно повлияло на экономическую активность в Братске, дало шанс поступательному развитию. Город вздохнул свободней.

Выборы 2005 года в Братске были решающим моментом. Если бы криминалу удалось провести во власть своего кандидата, всё пришлось бы начинать сначала. В такой обстановке решение участвовать в кампании было вполне логичным, хоть и непростым. Выборы были сложные, однако, несмотря на сопротивление со стороны городской власти и криминала, удалось добиться убедительной победы.

– Есть у Сергея Серебренникова какой-то профессиональный секрет? Опыт прежней работы помогает?

– Конечно, работа в органах и деятельность мэра – далеко не одно и то же. Однако некоторые навыки оказались небесполезны. Например, умение работать с информацией, привычка принимать решения, основываясь на объективных данных.

Ещё один полезный навык, который сформирован на государственной службе, – это системный подход к решению проблемы. Когда вопрос изучен, определены узкие места, уязвимые точки, формируется программа действий. Поэтапно, от пункта к пункту, пишется программа, выбираются индикаторные показатели, по которым можно определить, что проблема решена или начала решаться, назначаются ответственные, сроки исполнения.

В принципе понятно, что программы пишутся во всех администрациях, во всех муниципалитетах. Но где-то избираются нереальные сроки для осуществления проектов, где-то решение вопросов откладывается в долгий ящик. Здесь очень важны дисциплина и контроль.

Считаю важной составляющей умение разрешать конфликтные ситуации, прислушиваться к людям. Диалог с различными политическими, общественными и религиозными группами – это ключ к консолидации во имя общих целей.

Я являюсь членом «Единой России», но убеждён, что на муниципальном уровне доминирование политических пристрастий должно быть сведено к минимуму. Разделяю позицию большинства иркутян, которые сегодня требуют от кандидатов: «Меньше политики, больше дела».

Когда я в 2005 году стал мэром Братска, сказал себе и своей команде: если личного много, то это вредно. На первом месте должно быть общественное. Сегодня много встречаюсь с людьми, которые, можно сказать, являются «солью земли иркутской»: руководителями предприятий строительного комплекса, бизнесменами и политиками, деятелями науки, культуры, ректорами вузов и редакторами газет. В работе мне очень помогают квалифицированные экспертные оценки сенатора Владимира Якубовского, добрые советы депутатов городской Думы. Конечно, очень важно единство взглядов с губернатором Иркутской области Дмитрием Мезенцевым.

– Решение каких вопросов, на ваш взгляд, является для областного центра приоритетным?

– Сейчас тщательно изучаю текущие программы администрации города. Да, что обещано – должно быть выполнено. Вместе с тем считаю, что некоторые моменты нужно пересмотреть. Больше денег нужно выделять социальной сфере, учреждениям здравоохранения. Считаю, Иркутску пригодится опыт по реформированию системы ЖКХ, накопленный в Братске. Мы навели порядок в системе ЖКХ, стали привлекать инвестиции, добились прозрачности как в тарифной политике, так и в затратах на содержание жилого фонда. Это позволило привлечь средства федерального Фонда содействия реформированию ЖКХ.

Иркутску нужна программа открытого муниципального бюджета, чтобы любой мог ознакомиться со структурой расходов бюджета, увидеть итоги конкурсов на закупки товаров и услуг.

Открытой нужно сделать и работу комитета по управлению имуществом. Люди должны видеть, сколько в городском управлении имущества, как оно используется. Обязательно будет проведена экспертиза городских правовых актов на предмет коррупционной составляющей.

Одним из приоритетов является забота о подрастающем поколении. Это и детские площадки, и спортивные секции, и досуговые центры, любая возможность реализовать себя в учёбе, спорте или любимом деле. Считаю, Иркутску не нужна дурная слава «столицы» наркомании и ВИЧ-инфекции, лучше, если наш город будут знать как культурный, научный, туристический центр.

В связи с этим не могу не сказать о проекте реконструкции 130-го квартала. Проект смелый и оригинальный. По сути, он создаёт в областном центре предпосылки для развития мощной туристической инфраструктуры. Этот шанс обязательно нужно использовать. Мы понимаем, что Иркутск уже не вернётся к индустриальной модели развития, здесь не будет крупных фабрик и заводов, а туризм даст городу новые возможности, в том числе и для развития налогооблагаемой базы.

Иркутск дня завтрашнего будет городом с узнаваемым, знакомым лицом, он сможет преодолеть инерцию развития и выйти на качественно иной этап. Новый облик городского центра будет органично вписываться в иркутские традиции, а иркутяне вернут себе законное право называться жителями столицы Восточной Сибири.