Вот уже год с небольшим, как иркутян охватило новое увлечение: интеллектуальная командная игра квиз. Хотя общее число игроков до сих пор невелико – по самым смелым оценкам, всего несколько сотен человек, – мода распространяется быстро.

Игровой площадкой был и остаётся один из иркутских ресторанов: именно это ограничивает количество игроков, способных принять участие в игре одновременно. Присутствующие делятся на команды, в каждую из которых входят от четырёх до шести человек, многие из них держатся вместе уже много месяцев подряд и дружат даже за пределами игровой площадки. Игра продолжается несколько раундов, в ходе которых все команды отвечают на одинаковые вопросы – составленные, как считается, одним из основателей и постоянным ведущим Денисом Гуком. Вопросы составлены таким образом, что нельзя сказать заранее, что преимущество имеют представители какой-либо социальной или профессиональной группы, интеллектуалы или завзятые телезрители, – вопросы по истории Иркутска чередуются с заданиями, в которых нужно знать популярные песни или рекламу, так что формально преимущества нет ни у кого.

Но радость иркутских игроков остаётся неполной: хотя в «иркутской лиге» уже определились лидеры, помериться силами с представителями соседних городов или даже регионов вряд ли получится. А без этого какой же спорт… Так, местечковые забавы.

Примерно та же картина складывается на политическом поле. Пост мэра города почему-то считается исключительной собственностью уроженцев города или хотя бы старожилов. С точки зрения закона, это неверно. С точки зрения истории города, это очень недавняя новация, не имеющая опоры на прецеденты и традиции. С точки зрения здравого смысла, побеждать на выборах должен сильнейший. То есть тот, кто сумеет убедить горожан в своей способности управлять как уже сформированным городским хозяйством, так и процессами развития. Проблема, и весьма серьёзная, заключается в том, что для начала горожанам нужно рассказать о состоянии городского хозяйства.

Сложившаяся в последние два десятка лет система управления городом даёт сбои довольно редко, не более одного-двух крупных случаев за год. Некоторые из них, как, например, перебои с теплоснабжением в Свердловском округе в ноябре 2009 года, были вызваны обстоятельствами форс-мажорными: тепловой узел подвергся нападению охотников за цветными металлами. Другие случаи имеют системный характер: в городе не хватает канализационных коллекторов и электрических подстанций, система водоснабжения не везде справляется с возросшими из-за точечной застройки нагрузками, в районах новой массовой застройки электрическая и тепловая сети явно нуждаются в усилении. Городу действительно не хватает ещё одного мощного теплоисточника, способного одновременно и заменить собой множество мелких нерентабельных котельных, и обеспечить теплом Ново-Ленино, Иркутск II и Рабочее. Подготовка к 350-летию Иркутска выявила, как уже сообщалось, ещё одну большую проблему: имеющиеся в историческом центре города коммуникации срочно нужно менять на более мощные. Вот и приходится думать: либо нам нужен мэр, способный раскупорить собственную кубышку (как мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани) и построить новую ТЭЦ, либо мэр, способный уговорить инвесторов и энергетиков сделать это из своих средств.

Спрашивается, при чём тут прописка кандидата в мэры? Есть ли какая-то разница между коренным иркутянином, жителем города с многолетним стажем, и тем, кто только что сошёл с трапа самолёта, – проблемы-то от этого не изменятся? Хотя, если присмотреться внимательнее… Зима 2009–2010 годов выдалась во многих отношениях необычной: сначала продолжительные снегопады обрушились на отвыкшие от настоящей зимы столицы, потом на всей территории страны установились холода, на 10–15 градусов ниже многолетней нормы. Что-то необычное будет дальше – в Хабаровске, например, посреди января приключилась оттепель до +2–3 градусов, так что крыши города покрылись многометровыми сосульками. В таких условиях даже привычные ко всему и многоопытные главы городов Юрий Лужков и Валентина Матвиенко растерялись, не смогли организовать простейшую уборку улиц и дали повод для критики и грубых нападок.

Окажись в такой же ситуации Владимир Якубовский или Борис Говорин (два градоначальника, которых большинство горожан помнит), они едва ли придумали бы что-то лучше, чем их коллеги: если у вас не хватает техники для уборки улиц, остаётся только убедить горожан спасаться от снега и льда собственными силами, мобилизовать безработных, изыскивать в городском бюджете резервы на привлечение промышленных альпинистов. То же самое скажет и вновь избранный мэр: раз уж все рассказы об изобретениях иркутских учёных, способных защитить кромки крыш от обледенения, оказались чепухой, то нас мог бы спасти только мэр – выходец с Хоккайдо. На этом северном японском острове был изобретён и внедрён способ защиты от обледенения, применяемый прежде всего на светофорах и даже, представьте себе, не создающий дополнительную нагрузку на местные электростанции, поскольку работает он на солнечных батареях.  К сожалению, вряд ли японец согласится обменять родину и ноу-хау на зарплату иркутского градоначальника. А доплатить нам нечем.

Иркутск намного меньше любой из столиц, а это, помимо прочего, означает, что у нас быстрее распространяются негативные новости и гораздо труднее скрыть проблемы. Вот только до сих пор делалось всё возможное, чтобы эти проблемы либо скрыть, либо подать так аккуратно, что большинству населения они оказывались как бы и чужды. Проблема нехватки мест в детских садах чужда тем, у кого дети старше семи лет; проблема низкого качества преподавания в школах не интересует того, кто сумел пристроить ребёнка в учебное заведение в столицах или в Европе… Продолжая цепочку рассуждений, можно прийти к выводу, что идеальный мэр, болеющий за интересы горожан, должен быть многодетной одинокой женщиной-инвалидом, отягощённой жизнью в старом частном доме (возможно, включённом в список ветхого и аварийного жилья), расположенном в отдалённом районе, – и так далее, до полного абсурда. Однако заранее известно, что мэром будет мужчина старше 40 лет, с высшим образованием, проживающий в благоустроенном жилье (вполне возможно, собственном доме за городом), обеспеченный, с пристроенными детьми и, вообще, вполне состоявшийся и благополучный персонаж. Так что же – выбирать из предложенных партиями и предложивших себя самостоятельно или заранее отказать претендентам, потому что они из другой социальной группы?

Остаётся, конечно, такая тонкая и не поддающаяся инструментальному контролю предвыборная категория, как любовь к малой родине и специфический иркутский патриотизм, заключающийся в крайне нервной реакции на любых иногородних, получивших неожиданно власть, деньги и влияние на городскую среду. Выбирать будем всё равно по словам, судить же сможем по делам, и то не раньше, чем через год. Проблема выбора, опирающегося по большей части на патриотизм, заключается в том, что, искренне любя свой город, можно совершенно не понимать, в чём заключаются его конкурентные преимущества, где скрыты слабости и в каком направлении следует двигаться. Поясним на примере. Когда профессиональных метеорологов спрашивают, как соотносятся покрытые льдом апельсины во Флориде, замёрзшие каналы в Голландии, многометровые сугробы в Санкт-Петербурге и –45 на севере Иркутской области с глобальным потеплением климата, те отвечают, что климат – это явление гораздо более сложное, чем погода. Погоду можно прогнозировать, опираясь на измерения, проводимые раз в час; чтобы судить о климате, нужно проанализировать данные от сотен станций в  течение как минимум 30 лет регулярных наблюдений.

То же самое с городским хозяйством. Можно сегодня же покрыть весь город клумбами и цветниками – и заслужить от горожан прозвище Фонтан Пальмович, а можно нанять команду экспертов и сделать город самодостаточным, самовоспроизводящимся и практически неуничтожимым механизмом. Угадать, понять, вычислить, кто из кандидатов к какому типу руководителей относится, и есть задача избирателя. И чем шире возможности, чем больше кандидатов, тем, наверное, лучше. Иначе это так и будет «квиз»: развлечение для группы людей, уверенных в своей исключительности только потому, что не с кем было сравнивать.