«Я сам – иннокентьевский, – рассказывает Борис Герасимович Шлюндиков. – Так назывался посёлок, который потом объединился с Иркутском и стал называться Иркутск-2. Мой отец был машинистом, что позволило нашей семье переехать из барака в квартиру на четыре хозяина. Дома у нас было три комнаты, кухня – большая, там даже печка стояла, на ней можно было спать. Сначала в Иннокентьевске была только одна улица – Девятая, и только потом он начал расстраиваться».

На службу Бориса Герасимовича призвали в 18 лет осенью 1942 года, почти год – до сентября 1943-го – он был курсантом школы сержантского состава в Монголии. «Как только забрали служить, так сразу увезли в Монголию, в степь, – вспоминает он. – Мы почти всю Монголию перекопали, рыли противотанковые окопы, ждали японцев, а они всё боялись выступить». Участник войны вспоминает, что «как только прибыли, кормили ещё хорошо. А потом ливер стали считать за мясо, так стало туже. Хотя жить было можно, но правильнее сказать – существовать».

С 1943 по 1945 год наш собеседник прошёл всю Монголию до границы с Китаем. «Я тогда служил в артиллерии, был наводчиком 76-миллиметрового орудия 820-го артиллерийского полка, – рассказал Борис Герасимович. – Нас подняли в шесть утра по тревоге и отдали приказ перейти границу». Идти приходилось по 70 км в день. Была жара, военные двигались с остановками, воды не было, а колодцы по пути были отравлены. Артиллеристам было проще, чем пехоте: пушки тянули трактором, а некоторые пехотинцы от усталости падали на дороге. «Случались и потери в пути, – вспомнил наш собеседник. – Оторвался прицеп с полевой кухней, а в это время повар вытаскивал мясо, попал вилкой себе в грудь и умер. Спустились в Китай, а там нищета. Трактористы тряпкой руки вытрут, выбросят её, а у китайцев из-за этой тряпки настоящая драка, ведь они из них себе одежду шили».

В 1946 году ветерана направили в Корею. «Я уже был наводчиком 100-миллиметрового орудия в 1090-м истребительном противотанковом полку. Сказали, что везут на парад. На самом деле никакого парада не было, – рассказал он. – В Корее мы стояли в порту. Оттуда я демобилизовался, хотя мне положено было ещё служить. Но до войны я бросил школу и устроился на железную дорогу, а как раз в 1946 году вышел приказ, согласно которому всех железнодорожников было положено демобилизовать. Помню, когда мы возвращались домой, плыли на пароходе и тут услышали выстрелы, это моряки с берега нас так предупредили, что мы на минное поле зашли».

В то время как Борис Герасимович был в Монголии, Китае и Корее, его будущая супруга Валентина Дмитриевна работала в почтовом вагоне, сначала сортировщицей, потом – помощницей начальника почтового вагона. «У нас семья была большая – восемь детей, я – предпоследняя по счёту, есть было нечего, поэтому в восьмом классе я и пошла работать, – вспоминает она. – А когда объявили о победе, мы в Чите были, не помню, то ли ехали куда-то, то ли обратно в Иркутск возвращались. Мы так радовались!».

На вопрос, какие воспоминания у неё остались о войне, Валентина Дмитриевна ответила: «Хорошо помню, как голодали». За пять лет до начала Великой Отечественной в семье её родителей появился восьмой по счёту ребёнок – младшая сестра Раиса. «Мы жили в бараке на несколько семей, одна бездетная пара очень хотела сестру удочерить, – рассказала она. – Я очень боялась, что Раю заберут, поэтому пряталась вместе с ней в подполье». Сейчас сестре нашей собеседницы 72 года, несмотря на то что она на пенсии, её снова пригласили на Иркутский авиационный завод. «Она на компьютере работает, – сообщила наша собеседница и добавила: – Как бы мне тоже хотелось компьютер освоить!».

Сразу же после войны Валентина Дмитриевна пошла учиться в техникум советской торговли, а потом 46 лет отработала товароведом в Ленпищеторге. «Я пошла работать по призванию. Мама часто рассказывала, что в детстве я играла в продавца: что-то взвешивала, мороженое сама из песка лепила», – вспоминает Валентина Дмитриевна. Её знакомство с будущим мужем состоялось 62 года тому назад – на танцах в Ленинском рабочем дворце культуры, куда молодёжь приходила каждый вечер, кроме понедельника, когда у этого учреждения был выходной. После этого два года пара присматривалась друг к другу: ходили на танцы и в кино, гуляли под руку по заводскому посёлку. В 1949 году сыграли свадьбу, а через год родился старший сын, Владимир, а после него – Николай. Несмотря на то что в декрете Валентина Дмитриевна провела пять лет, почётных грамот и благодарностей с места работы у неё ничуть не меньше, чем у супруга.

Осенью нынешнего года Валентина Дмитриевна и Борис Герасимович торжественно отметили бриллиантовую свадьбу во Дворце бракосочетания Иркутска. «Там действительно настоящий дворец, – рассказала наша собеседница. – Стены, пол, потолок и даже кресла – белые. Мы как в сказке побывали». На вопрос, что является секретом столь долгого союза, наша собеседница ответила: «Он за мной, как за Китайской стеной. Во всём ему помогаю». Вот и простой пример: на вопрос, в каком году Борис Герасимович ушёл на пенсию, он говорит: «Надо у супруги спросить». И тут же Валентина Дмитриевна приходит ему на помощь: «На Иркутском авиазаводе он отработал с 1946 по 1997 год. В трудовой книжке только одна запись – слесарь. С одной стороны вкладыша трудовой книжки только разряды, муж дошёл до самого высокого – шестого, а с другой – благодарности и награды перечислены. Его портрет всегда на Досках почёта висел – на проходной, в ДК. На демонстрациях трудящихся в советское время вместе с транспарантами портреты передовиков носили. Представляете, как приятно: над колонной – изображение мужа».

Самым важным из того, что удалось нажить за 60 лет брака, хранительница домашнего очага считает сыновей. «Вот они», – она показывает на фотографию двух солидных мужчин, стоящую на самом видном месте в гостиной – за стеклом в «горке». «Как похожи! – удивляюсь я. – Почти как близнецы!». «Их на работе все путают, – отметила Валентина Дмитриевна. – Оба окончили ИрГТУ и сейчас работают на Иркутском авиазаводе: один – начальник конструкторского бюро, а другой – конструктор. Так бывает, что Николай идёт по коридору, а его спрашивают: «Ты почему не на совещании?». Он отвечает: «Да это не мне туда надо, а брату».

Хозяйка дома призналась, что в своё время семья очень мечтала о дочке. «Так девочку хотелось, а потом они как посыпались – у сыновей по две дочери, – рассказала Валентина Дмитриевна. – И все хорошо относятся. Когда я в больнице лежала из-за того, что сердце зашалило, внучка ко мне каждый день ходила. Сыновья каждый день звонят по два раза, потому что переживают за наше здоровье. Одним словом, бриллиантовая свадьба – хорошо, но после неё жизнь меняется».