Александр Гимельштейн, главный редактор: По сложившейся традиции первое слово мы предоставляем гостю.

Семён Круть, министр социального развития, опеки и попечительства Иркутской области: Знаете, только что закончилась конференция, на которой обсуждалась реализация социальных прав граждан на территории Иркутской области в свете Европейской социальной хартии. Эта международная конвенция действует уже более трёх десятков лет, а мы с этим документом до сих пор знакомы поверхностно. Между тем, согласно этой хартии, граждане РФ имеют ряд прав в области социальной защиты населения. Это право на защиту от жестокого обращения и насилия, право на социальное обеспечение и социальную помощь, право на защиту от бедности, право на заботу о детях и на принятие особых мер для защиты лиц пожилого возраста и так далее. Не могу не признать, что это те проблемы, которые сегодня решает наше министерство. И сегодня мы можем посмотреть на свою деятельность уже в контексте международных норм и требований.

Для того чтобы получить некое представление о том, как сегодня работает наше министерство, давайте заглянем в цифры. В бюджете области за 2009 год 20% – это социальные выплаты и расходы по линии нашего министерства, или 13 млрд. 78 млн. 147 тыс. рублей. Нашим министерством осуществляется 65 социальных выплат по 35 нормативно-правовым актам. В основном это федеральные и областные законы и некоторые постановления губернатора. Нужно сказать, что наше нормативно-правовое регулирование постоянно претерпевает какие-то изменения, но определённо в лучшую сторону. За последние годы мы ничего не отменили в сфере социальных выплат и социальной помощи населению, а наоборот, только увеличили. И я очень надеюсь, что, когда кризис закончится – а есть надежда, что он закончится в 2010 году, – у нас снова появятся новые предложения для увеличения некоторых социальных выплат.

Александр Гимельштейн: Я нечасто смотрю телевизионные новости, однако на днях видел сюжет, в котором представители профсоюзов с тревогой говорили о том, что в связи с изменением системы выплат по организации летнего отдыха детей в бюджете на эти цели денег может не хватить. В этом сюжете мне очень не хватало позиции правительства Иркутской области, хотелось бы, чтобы кто-то из министров сказал, например: прекратите, как бы не менялась система организации выплат, летний отдых детей мы обеспечим…

Семён Круть: Я готов это сказать прямо сейчас. На оздоровление детей каждый год выделяется свыше 500 млн. рублей. Эта сумма складывается из нескольких источников. Областной бюджет выделяет 100–108 миллионов рублей, большая часть – 314 млн. – идёт из средств Фонда социального страхования, до 50 млн. рублей – это деньги муниципалитетов. Остальное – это средства предприятий, организаций, спонсоров и, наконец, деньги родителей. В этом году, например, общая сумма составила, насколько я помню, 583 млн. рублей.

Что произошло сейчас? У нас выпала самая большая часть – средства Фонда социального страхования. Когда Правительство РФ приняло решение пересмотреть налоговую составляющую, часть налогов была передана Иркутской области для увеличения её доходной базы. Однако теперь эти поступления не были запланированы федеральным правительством для Фонда социального страхования. Правительство специальным письмом информировало об этом регионы и рекомендовало субъектам Российской Федерации самостоятельно запланировать средства на оздоровление детей.

Экономисты – люди «прижимистые», особенно в условиях бюджетного дефицита, и в региональном правительстве они заняли такую позицию: рекомендация – это не прямое указание, пока  не получены деньги, не стоит их планировать. Но губернатор Дмитрий Мезенцев распорядился запланировать 180 миллионов рублей. Так что сегодня эта строчка в бюджете есть.

Конечно, 180 миллионов – это не 314, однако на состоявшейся недавно видеоконференции, посвящённой организации летнего отдыха, с участием вице-премьера Жукова губернатор чётко озвучил, что в 2010 году необходимые средства будут запланированы в полном объёме. Бюджет у нас ещё только принимается, нам пока точно не известны параметры финансирования региона из федерального бюджета. Считаю, что мы сможем запланировать эти средства в феврале, когда будут вноситься корректировки с учётом принятого федерального бюджета. Так что я с уверенностью могу сказать: можете не беспокоиться, и наши профсоюзы могут не беспокоиться, деньги будут.

Элла Климова, обозреватель отдела писем: А вы храбрый человек, Семён Викторович…

Семён Круть: А я всегда таким был. Скажу больше, у нас впервые появилось 100 миллионов рублей на жильё для детей-сирот. Никогда столько не выделялось, и сейчас так много выделено по прямому указанию губернатора. По этому вопросу тоже была большая переписка с федеральным центром, много было встреч в министерстве финансов, в котором нас не слышали, тоже был личный доклад губернатору… Так что мы стараемся наши наиболее острые проблемы решать.

Людмила Бегагоина, редактор отдела социальных проблем: И сколько человек из трёх тысяч сирот, уже имеющих право на получение квартиры, смогут получить жильё?

Семён Круть: Если точно, то на сегодняшний день в очереди 3903 человека, причём в это число входят люди, которые находятся в этой очереди десять–двенадцать лет. Сегодня мы вместе с муниципалитетами начали инвентаризацию этой очереди. Во-первых, стали проверять личные дела очередников. Там иногда лежит одно заявление и всё, больше ничего нет. Мы не знаем сегодня, где проживает этот человек: на улице, или он уже приобрёл каким-то образом жильё, например, вступив в брак, или иным способом. Мы сейчас такой анализ сделаем и выясним, сколько действительно таких людей – 3903 человека или меньше. Во-вторых, появились изменения в законодательстве, из которых следует, что субъект Федерации для таких категорий граждан может иметь специализированное жильё общежитского типа. Можно непосредственно после  выхода из дома-интерната поселить человека в таком общежитии, установить над ним «социальный патронаж». И сейчас мы хотим начать строительство общежитий в городах, где большое количество сирот. Это Иркутск, Братск и, в меньшей степени, Ангарск. Конечно, сто миллионов – сумма небольшая. Тем не менее это начало. А раз начало положено, значит мы можем дальше эту проблему решать.

Элла Климова: Я тоже хочу поднять вопрос о квартирах, на этот раз о квартирах для ветеранов. Хотя, конечно, говорить о квартирах для ветеранов как-то стыдно уже, их обещают и обещают.

Семён Круть: Давайте уточним, о каких квартирах идёт речь. Вы говорите о ветеранах Великой Отечественной войны? У нас стояли на очереди 595 человек, которые имели право на получение квартиры по состоянию на 1 марта 2005 года. Эти люди имели право становиться на очередь просто как участники Великой Отечественной войны в соответствии с теми федеральными законами, которые действовали до вступления в силу 122-го Федерального закона. В настоящее время с юридической точки зрения вопрос постановки на очередь не решён.

Сегодня мы запросили муниципалитеты, и они снова передали нам очерёдность, уже 1169 человек. Но когда мы попросили личные дела, просто пришли в ужас. Муниципалитеты ставят на очередь без всякого закона. Просто взяли и проголосовали на жилищной комиссии, все единогласно «за». Но оснований-то для постановки на очередь в документах нет. Хорошо, мы эту очередь приняли, отправили в Москву. От нас потребовали документы, и сейчас мы оформляем личные дела.

Недавно нам поступило письмо из комитета по делам ветеранов Государственной Думы. В нём субъектам Федерации рекомендовано срочно принять законы о постановке в очередь ветеранов войны. Мы передали это письмо юристам и сделали запрос в наш институт регионального законодательства, чтобы они нам сообщили, каким законом мы можем это сделать. Старые законы на федеральном уровне отменены, новые ещё не приняты – на основании чего мы можем ставить на очередь? Я знаю, что готовятся изменения в федеральное законодательство, готовится указ Президента по этому вопросу. Что там будет написано, мы с вами увидим в ближайшее время, я думаю. Со своей стороны мы вынесли этот вопрос на региональный совет при губернаторе, который состоится в декабре. Мы будем жёстко «давить» на муниципалитеты, чтобы они всех нуждающихся поставили на очередь, но только тех, кто нуждается, не всех подряд.

Элла Климова: Но люди-то наивно предполагают, что раз сказали всем – дадут всем, и надеются.

Семён Круть: Да, это так. Понимаете, многие приходят, например, в общественную приёмную партии «Единая Россия» и говорят: «Нам сказали, что мы получим квартиру». Спрашиваю: «А вы куда-то обращались, заявление писали?». «Нет. Сказали, что дают квартиры, и я пришёл. Вот, вам принёс заявление»…

Приходится направлять людей в муниципалитет, но у меня есть уже жалобы, что там отказали. Посылаем запрос, разбираемся, но я более чем уверен, что причина как раз в этом юридическом казусе. Уверен, что мы в ближайшее время так или иначе эту ситуацию разрешим. Принимается решение, где сказано «вставших на очередь до 9 мая 2010 года». Я думаю, у нас некоторый запас времени ещё есть и мы так или иначе эту очередь сформируем.

Дмитрий Люстрицкий, шеф-редактор: В области социальной защиты государство чиновникам скучать не даёт – каждый год какие-то авральные перемены: то замена льгот компенсациями, то пенсионная реформа, то валоризация. Какие подводные камни ожидают ваше ведомство в 2010 году?

Семён Круть: Могу вас «обнадёжить»: эти подводные камни мы не ожидаем, мы их уже имеем. И это не только валоризация. Вышел федеральный закон, по которому нам пришлось передавать данные по нашим пенсионерам в Пенсионный фонд. Законом решено, что ни один пенсионер не может получать пенсию ниже прожиточного минимума, установленного на той территории субъекта Федерации, где он проживает. То есть на территории Иркутской области получать пенсию ниже прожиточного минимума в 4720 рублей, установленного Законодательным Собранием, человек не может. Но в эту пенсию войдут социальные выплаты, которые осуществляет Иркутская область. Это ЕДВ – «ежемесячная денежная выплата», которую мы передали Пенсионному фонду, она составляет 330 рублей, и льготы по жилищно-коммунальному хозяйству. Кроме этого у нас были перевозки межгородом, где льготами воспользовалась часть пенсионеров, у них в месяц было где-то пять, где-то семь рублей. Вот всё, что мы передали Пенсионному фонду. Ни зубопротезирования, ни сезонных садоводческих маршрутов мы туда не передавали. Это обязательства области, они на области и остались. А вот те средства мы передали в Пенсионный фонд, и теперь там каждому человеку считают: пенсия, начисленная после валоризации, плюс выплата ЕДВ и выплата по жилищно-коммунальному хозяйству. И после всего этого начисляется доплата до 4720 рублей, меньше получать никто не будет.

Эти выплаты пойдут с 1 января 2010 года, мы все документы уже передали, сейчас в Пенсионном фонде всё считают. Вот вам пожалуйста – это та авральная работа, которую мы уже успешно выполнили в текущем году. И теперь эту работу мы будем проделывать каждый месяц. Кстати, каждый человек, который не согласен с тем, что ему насчитали, может обратиться к нам или в Пенсионный фонд, и мы будем ему всё пересчитывать и показывать.

Второе направление, над которым мы сегодня работаем, – это летняя оздоровительная кампания, о которой уже говорили выше. Ведь нам мало получить деньги – нужно полностью разработать механизм исполнения. Поскольку устоявшийся механизм, который работал до того, прекратил существование: если раньше Фонд социального страхования имел договоры с предприятиями и организациями, которые покупали у него путёвку, и им делали возмещение, то теперь на эти предприятия приходится заново выходить нам. Нами разработан порядок работы, проект указа губернатора готов, наша задача – в ближайшее время  его подписать.

Хотелось бы отметить ещё один момент. В конце года губернатор подписал соглашение с Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации, согласно которому нам переходят полномочия от Фонда социального страхования по средствам технической реабилитации. Если вы помните, то первоначально эти средства – коляски, костыли, трости и так далее – были у нас, потом нас заставили их передать Фонду социального страхования, сейчас всё вернулось снова к нам. В том числе протезные изделия, а также путёвки на санаторно-курортное лечение. Это ориентировочно 300 миллионов рублей, и опять нужен новый механизм, который мы должны отработать в наших учреждениях, чтобы создать систему и ни в коем случае не допустить ошибку. В идеале нужно, чтобы люди даже не поняли, что сменился исполнитель.

Альберт Батутис, первый заместитель главного редактора: Такое количество новых полномочий должно подразумевать увеличение штата. Или эта тема не в моде?

Семён Круть: Мы с 2009 года начали оптимизацию расходов нашего министерства. Увеличение объёма полномочий, конечно, требует роста количества работников, но мы приняли решение идти не по пути роста количества государственных служащих, а увеличивать численность работников учреждений. Например, работать с путёвками, с протезными мастерскими будут учреждения, а у министерства будет только контроль. Это так называемый «аутсорсинг», такое модное слово: передача полномочий от государства негосударственным институтам, и это намного экономней по затратам – примерно в полтора-два раза.

Ольга Мутовина, специальный корреспондент: В Иркутске недавно состоялась общественная конференция, на которой обсудили проблему гендерного насилия. Что делается в Иркутской области в этом направлении, ведь сегодня во всём мире гендерное насилие в семье признано актуальной проблемой?

Семён Круть: Понимаете, на сегодняшний день этот вопрос пока больше в сфере влияния общественности, нежели государства. Конечно, у нас есть видение этого вопроса. Например, социально-неблагополучная семья на селе. Скажем прямо, многие семьи спиваются. И органы социальной защиты могут  работать с такой семьёй, постараться вывести супругов из запоя, отвезти к психологу, подобрать работу и так далее. И мы готовы этим заниматься, но дело серьёзно упирается в финансовые ресурсы. Нужно понимать, что мы не сможем это делать бесплатно. Нужно заплатить психологу, чтобы он выехал в эту деревню, а ещё это бензин и амортизация автомобиля, нужно заплатить наркологам, чтобы закодировать, нужно периодически привозить в эту деревню сотрудников социальной защиты, которые вели бы соответствующую работу. Наконец, нужны штаты подготовленных кадров, которые могли бы работать с этой семьёй, и желательно, чтобы эти люди имели необходимую квалификацию. Мы понимаем, как можно работать в этом направлении, однако найти финансирование под осуществление таких программ очень сложно, по крайней мере, в текущей финансовой ситуации.

Что же касается аспекта гендерного насилия в семье, то эта тема ещё более узкая. И, скажем прямо, пока нужно опираться в первую очередь на усилия общества.

Наталья Мичурина, шеф-редактор еженедельника «Конкурент»: А что делать с семьями, где жестоко обращаются с детьми, ведь постоянно происходят  жуткие трагедии?

Семён Круть: На сегодняшний момент у нас более 15 тыс. семей, где дети находятся в социально опасном положении. Это дети, которые пополняют наш список детей-сирот, мы понимаем, что из них больше половины рано или поздно будут признаны сиротами. Это болезнь общества, и очевидно, что к ней привело социально-экономическое положение в обществе в 90-х годах.

Вернёмся к той же проблемной семье на селе. Сегодня во многих сёлах есть работа, но люди на неё не идут, они привыкли не работать. У них собственные огороды стоят заросшие. И я с большим пониманием отношусь к усилиям министерства сельского хозяйства, которое как-то пытается оживить село, внедряет там какие-то кооперативы, какие-то формы трудовой деятельности. Начнут люди работать – и семья будет возвращаться к нормальному деревенскому укладу.

Мы, со своей стороны, занимаемся социальным патронатом проблемных семей, и эта задача у нас общая с министерством здравоохранения. Вот вызвали в семью врача, ребёнок заболел. Врач, посмотри, в каком состоянии ребёнок, и если есть основания, немедленно сообщи в комиссию по делам несовершеннолетних. И если бы эти обязанности исполнялись, не было бы таких случаев, когда в семье несколько лет избивают ребёнка и никто об этом не знает.

Наталья Мичурина: Может быть, пора разработать программу по социализации таких детей, ведь ясно, что в такой семье ребёнок не сможет стать полноценным членом общества?

Семён Круть: Программу можно разработать хоть сейчас, прямо сейчас сесть и написать. Проблема в том, что, предположим, мы придём к выводу, что ребёнка нужно из семьи изымать – а куда мы с вами сможем его изъять? Всё переполнено: реабилитационные центры, дома-интернаты, приюты. И многие из этих учреждений очень старые, здания в деревянном исполнении. Мы работаем над тем, чтобы их разгрузить. Как? Вместе с прессой, кстати, мы пропагандируем, чтобы этих детей брали в семью. Мы готовы платить, деньги, может быть, не очень большие – 4800 рублей, а приёмной семье вместе с зарплатой, которую мы платим матери, – почти десять тысяч. Мы готовы платить, помогайте нам в этом деле.

Элла Климова: Но ведь многие смотрят на этих детишек как на источник наживы.

Семён Круть: И здесь я согласен с вами. Да, некоторые берут из жалости, а некоторые – из корысти. Но что я здесь могу сделать? Скажу лишь, что после выхода Федерального закона 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» мы стали больше внимания уделять подготовке людей, которые изъявили желание взять ребёнка. Они должны пройти медицинскую комиссию, с ними должен поработать психолог. Уверен, теперь отбор будет строже.

Дмитрий Люстрицкий: Вы не первый год занимаетесь вопросами социальной защиты, видите масштабы происходящего. Каковы перспективы в социальной сфере, куда, с вашей точки зрения, направлена динамика происходящих в обществе процессов?

Семён Круть: Естественно, мы каждый год анализируем свою работу, смотрим на цифры, проводим коллегии – недавно прошло, например, большое совещание, на которое мы пригласили представителей 80 учреждений, в которых есть наш контингент.

На мой взгляд, общая тенденция положительна. В Иркутской области уменьшается количество населения, уровень доходов которого ниже прожиточного минимума. В прошлом году у нас 132 тысячи семей получали субсидии, в этом году поддержку получили 117 тыс. семей. То есть у части населения доходы стали выше прожиточного минимума. Да, мы можем обсуждать величину этого минимума, насколько он обеспечивает потребности, тем не менее тенденция налицо.

Намного меньше стало беспризорных и безнадзорных детей. Часть из них мы забрали из семей в учреждения, часть семей удалось убедить, что детьми нужно больше заниматься, часть детей повзрослели и пошли в школу. У нас уменьшилась преступность среди несовершеннолетних, и это подтверждают правоохранительные органы. Таким образом, тенденция к улучшению есть. Это результат планомерной политики, осуществления программ по социальной защите населения. Уверен, если государство будет продолжать вкладывать средства в социальную поддержку ряда категорий населения, то эта тенденция продолжится и показатели будут улучшаться.

Дмитрий ЛЮСТРИЦКИЙ, «Восточно-Сибирская правда»

Семён Викторович Круть родился в 1949 году в селе Мала Деревичка Житомирской области. Окончил в 1969 году Грозненский кооперативный техникум по специальности «товаровед промышленных товаров», в 1982 году – Московский заочный институт торговли по специальности «экономист».
Работал на руководящих должностях в сфере торговли и снабжения, избирался депутатом Совета народных депутатов г. Усть-Кута в1985–1990 годах. В 1995–1997 гг. председатель совета директоров ОАО «Осетровская торговая контора». С октября 1997-го – начальник департамента региональных фондов и межрегиональных связей, председатель комитета региональных ресурсов и межрегиональных связей администрации Иркутской области.
В 2001 году возглавил управление социальной защиты населения администрации Иркутской области, с ноября 2004-го совмещал должность заместителя главы администрации области с исполнением обязанностей начальника управления соцзащиты населения. С октября 2008 года – министр социального развития, опеки и попечительства Иркутской области.