Что касается театра, он смотрит везде и всё – и в Иркутске, где проживает, и в любом другом месте, где доводится оказаться. Смотреть спектакли в столицах почти каждый год ездит специально. Он и любительским театрам уделяет внимание и находит для них любовь в своём зрительском сердце. Все посещения театров аккуратнейшим образом фиксирует в дневнике. Это неисчислимо – гроссбух.

Он, разумеется, не просто созерцатель, предающийся отдохновению. Про театр он знает всё. Прочёл сотни книг, изучил десятки научных трудов. А его коллекция театральных программок попросту легендарна.

Он опубликовал статьи в трёх десятках сборников, написал три сотни рецензий, сочинил книгу об Иркутском ТЮЗе.

Вот его кредо: «Не знаю на свете ничего интереснее, чем живой человек, на твоих глазах раскрывающий свою душу или (что ещё удивительнее) души других, разных людей!».

Странность и примечательность состоят в том, что вообще-то он дипломированный инженер, заработавший полный трудовой стаж на «железке», или на «чугунке», как любят говорить железнодорожники. А театр всегда был для него хобби. Говорит, что инженерная должность позволяла ему и на кусок хлеба заработать, и на билет в театр. «Хобби незыблемо и продолжает разрастаться», – сказал он однажды.

В 35 лет он поступил в Ленинградский театральный институт – в ту пору ЛГИТМИК, ныне это Петербургская театральная академия. Учёбой на театроведческом факультете упивался – ведь вступил на излюбленную стезю. Проявлял азарт и упорство. А в качестве зрителя оседлал все питерские сцены.

Дипломную работу он писал о своём великом земляке Александре Вампилове. Он был с ним близок и дружен. В отличие от многих других, сразу угадал или учуял в Вампилове гения.

Получил диплом театроведа с отличием.

Судьба его вознаградила. В случае Нарожного одна человеческая жизнь вместила в себя две. Так, пожалуй, можно сказать. То, что было хобби, стало профессией. Отслужив на «железке», он стал преподавателем Иркутского театрального училища.

Педагог он тоже особого кроя. На экзаменах он, экзаменатор, волнуется больше студентов. На лекциях рассказывает и о театре, и о жизни. Попробуй-ка порассуждай о сегодняшней жизни в качестве преподавателя! Но актёр – это ведь духоводитель, его надо зарядить духоподъёмностью.

«Преподавать вообще нелегко, – признаётся Виталий Сергеевич. – Преподавание любых гуманитарных (мировоззренческих) предметов – сейчас задача со многими неизвестными (куда легче науки точные и прикладные, в которых всегда 2х2=4, в жизни мне чаще приходилось преподавать именно их)».

Он ведёт преподавание четырёх разных разделов истории театра на всех четырёх училищных курсах. Работа едва ли не титаническая.

А ещё он просто добропорядочный человек, что для учителя совсем не лишне.

…Что-то в современном театре его обескураживает, что-то напрягает, что-то вызывает даже неприятие. Но всё равно на сцену из зала он смотрит с доверием и любовью. С юношеской увлечённостью и незамутнённой наивностью неискушённого зрителя.

На вопрос, за что он всё-таки любит театр, Виталий Нарожный обычно отвечает: «А не знаю. Ведь вообще не поддаётся логическому объяснению любовь к чему-либо или к кому-либо: к делу или родине, к женщине или ребёнку, даже к самому себе (разве что у Хармса есть вещь под названием «Почему я лучше всех»)».

Он сильно переживает, что театр сегодня стал меньше нужен людям. Но пока есть Виталий Сергеевич Нарожный, театр нужен. В этом нет сомнений.