В техническом плане предприятие, по словам А. Дементьева, можно запустить в течение 2,5–3 месяцев с начала финансирования даже в зимний период времени. На какой срок будет запущен БЦБК, за счёт каких средств и зачем, пока не ясно.

На прошлой неделе гуманитарный фонд «Байкал – третье тысячелетие» провёл в Иркутске научно-практический семинар «Байкальск: следующий шаг». Тема звучит красиво, но действительности не соответствует. Невозможно поджарить яичницу, не разбив яйцо. Невозможно сделать «следующий» шаг, если не сделан даже первый.

Первый шаг к решению проблем монопрофильного города, который около полувека был «спальным цехом» Байкальского ЦБК, очевиден всякому, кто способен думать. Им может быть только официальное решение о закрытии комбината и его ликвидации.

Проблема заключена не в выборе направления первого шага, а в том, что сделать его могут только собственники или их полномочные представители. Кроме них – никто! Но компания «Континенталь Менеджмент» со стороны «Базового элемента» и Росимущество со стороны Российской Федерации не хотят тратиться на ликвидацию предприятия и уже больше года тянут резину в надежде, что всё как-нибудь само собой рассосётся. Может быть, не могут теперь поделить между собой ответственность за то, что натворили на берегу чудесного озера. А может, мечтают, что найдётся какой-нибудь сума-

сшедший инвестор, который купит у них умерший завод как есть и добровольно примет на себя все тяготы по ликвидации накопленного вреда, санации и рекультивации промплощадки, чтобы создать на этом месте новое, экономически эффективное и экологически безопасное производство. Только надежды на такого инвестора слишком ничтожны.

– Я полностью разделяю точку зрения о необходимости официального закрытия комбината, – соглашается Владимир Наумов, директор по развитию и член правления ООО «Управляющая компания «Энергия-инвест». Он инициатор создания в области Байкальского инвестиционного клуба, который сейчас находится в стадии формирования. Люди постарше, неравнодушные к судьбе байкальской экосистемы, больше знают Владимира Наумова как председателя совета гуманитарного фонда «Байкал – третье тысячелетие» и активного участника общественного «Байкальского движения», которое в конце прошлого века не допустило реализации абсурдного проекта по переброске стоков БЦБК в реку Иркут.

– В сегодняшней неопределённости инвестиции если и появятся, то будут разовыми и не решат проблемы, – считает Владимир Наумов. – Хотя есть достоверная информация, что крупные инвесторы уже были «заряжены» на 500 миллионов, на полтора миллиарда. Им обещали, что БЦБК закроют. Поэтому они были в полном недоумении, когда узнали, что есть планы вновь запустить комбинат. И мы, иркутское предпринимательское сообщество, смогли бы потянуть какую-то сумму на создание современного, крупного развлекательного центра при условии окончательного закрытия комбината. Конечно, нам потребовались бы ещё и кредиты. И у нас была надежда, что всё это оправдается. Но когда несёт от предприятия метилмеркаптаном, говорить о туристическом бизнесе в Байкальске очень проблематично. Ситуация вновь заходит в тупик.

Владимир Наумов не очень-то верит в то, что слова о предполагаемом запуске комбината могут воплотиться в реальное возобновление производства целлюлозы. Но уверен, что до тех пор, пока такая возможность собственниками обсуждается, инвестиционная привлекательность территории для создания экологически чистых предприятий будет стремиться к нулю.  

– Запустить комбинат, конечно, можно, – с иронической улыбкой говорит он. – Но это будет экологическое преступление, на которое государство не пойдёт.  

Боюсь, что в этом отношении Владимир Наумов переоценивает щепетильность политиков. Чтобы преступления не произошло, им не обязательно отказываться от задуманного. Можно просто изменить закон.

Правительство нашей области, как указано в размещённом на официальном сайте сообщении, уже «подготовило предложения по внесению изменений в Федеральный закон «Об охране озера Байкал» и отдельные законодательные акты РФ…». Но мои попытки получить тексты поправок и официальные комментарии завершились ничем. В пресс-службе регионального правительства ответили, что до их подписания губернатором (он тогда был в Китае) суть поправок комментировать никто не станет.  

Сообщение это, к сожалению, написано так, что ничего не проясняет, вызывая только вопросы и предположения.

Необходимость изменения девяти (каких именно – не сказано) статей Закона «Об охране озера Байкал» объясняется, в частности, целью привести его «в соответствие с Водным и Градостроительным кодексами и ФЗ «Об экологической экспертизе». Хотя если противоречия действительно существуют, то, может быть, правильнее было бы привести перечисленные документы в соответствие Закону «Об охране озера Байкал», поскольку для человечества важнее сохранить уникальную байкальскую экосистему, а не придуманные в тиши кабинетов кодексы.

Большую тревогу вызвали у меня ключевые фразы сообщения о том, что «в связи с ограничениями, установленными федеральным законом («Об охране озера Байкал». – Г.К.), для Иркутской области существует несколько проблем…» и «практически невозможно создать альтернативные производства на промышленной площадке Байкальского целлюлозно-бумажного комбината». Означает ли это, что подготовленные изменения направлены на снятие определённых законом и его подзаконными актами действующих сегодня ограничений промышленного использования участка всемирного природного наследия? Не означают ли поправки разрешение строительства на берегу Байкала любых, в том числе экологически «грязных», производств, имеющих промышленные стоки, которые будут сбрасываться в Байкал? Что означают перспективы «по внедрению на Байкале сверхсовременных технологий по утилизации мусора, при использовании которых самые жёсткие экологические требования будут соблюдаться»? Последнее и вовсе непонятно: если планируемые к внедрению технологии действительно позволят соблюдать «самые жёсткие экологические требования», то зачем менять закон? А главное, что любые технологии, даже самые «сверхсовременные», очень скоро становятся устаревшими. Очистные сооружения Байкальского ЦБК ещё 40 лет назад были самыми современными и самыми эффективными в мире.

Увидев в правительственном сообщении ссылку на то, что предложения правительства в числе прочих заинтересованных сторон одобрены научной общественностью, позвонил академику Михаилу Грачёву, директору Лимнологического института СО РАН, и с несказанным удивлением узнал, что текста поправок он тоже ещё не получил. Михаил Александрович посоветовал мне обратиться за комментариями «к министрам» и в свою очередь удивился, услышав, что они смогут прокомментировать предлагаемые изменения закона только после их утверждения губернатором.

– Но когда пакет будет подписан губернатором, поезд уже уйдёт! – считает академик. – Поправки требуют общественного обсуждения. Мэры должны принять участие в их подготовке и отборе. И Бурятия предлагает свои поправки…

Неясность ситуации, недомолвки политиков, дополнительные барьеры перед журналистами в получении информации, невнятные сообщения на официальных сайтах, не объяснимая здравым смыслом закрытость банальных мероприятий, связанных в том числе и с проблемой Байкальского ЦБК, рождают в обществе повышенную тревогу и социальное напряжение.  

В середине прошлой недели в журналистских и общественных природоохранных кругах появились слухи, что в Байкальске при участии заместителя министра промышленности и торговли РФ А. Дементьева будет проведено крупное, федерального уровня совещание. По его результатам, предполагали мои коллеги, возможно принятие окончательного решения о закрытии БЦБК или о его реанимации и возобновлении производства белёной целлюлозы со сбросом промышленных стоков в озеро…  Официальной информации об этом событии я заблаговременно (чтобы при необходимости успеть аккредитоваться) получить не сумел. А неофициально полученный пакет документов вначале разочаровал. Оказывается, не совещание это, а семинар на тему «Разработка моделей управления развитием моногородов в условиях кризиса на примере г. Байкальска». Но на семинарах, как известно, решений не принимают.

А вот официальная цель семинара меня не только заинтересовала, но и вселила некоторый оптимизм: «Выработка стратегий развития г. Байкальска при условии реализации сценария закрытия градообразующего предприятия – Байкальского ЦБК». Сформулировано несколько витиевато и казённо, но вполне понятно. Обратите внимание, впервые речь идёт только о закрытии комбината! Без каких бы то ни было вариантов реанимации. Значит ли это, что решение о ликвидации символа загрязнения озера хоть пока ещё и не изложено на бумаге, но уже сформировалось в сознании политиков?

– Нет, – ответили на мою просьбу об аккредитации в пресс-службе правительства области. – Вы не сможете присутствовать на семинаре. Это закрытое мероприятие.

На моё изумлённое «Почему?» в телефонной трубке послышался вздох: «Его федералы закрыли. А мы не можем вмешиваться»…

Зародыш оптимизма сам собой рассосался. Значит, речь может пойти не только о закрытии «грязного» и его замещении «чистым» бизнесом? Значит, в сознании «людей, принимающих решения» ничего доброго в отношении Байкала так и не сформировалось? Похоже, что окончательное решение по БЦБК и Байкальску (не в сознании, а на бумаге, в виде указа или постановления) будет принято позже, после внесения изменений в Закон «Об охране озера Байкал», когда преступление перестанет называться преступлением. И, кстати, для чего в список участников семинара в Байкальске были включены представители Росатома?

…А на научно-практическом семинаре, проведённом накануне гуманитарным фондом «Байкал – третье тысячелетие» в Иркутске, со ссылкой на данные ФОМ (Фонд «Общественное мнение». – Г.К.), прозвучала цифра: до 70% жителей города готовы принять участие в акциях протеста, если они будут организованы. Это, пожалуй, уже не просто «настроения», а «высокое протестное напряжение». Исследователи объясняют, что далеко не все выражающие при опросах готовность протестовать принимают участие в реальных протестных акциях. На деле люди всегда гораздо пассивнее, чем на словах. Такие ответы не значат, что завтра все они выйдут на площадь. Но, на мой взгляд, это значит, что все они (скажу мягко) не очень довольны действиями власти.