Особенность эксперимента в том, что хозяйства-участники выставили свои комбайны и своих механизаторов, шофёров. То есть в испытания были вовлечены рядовые труженики, что повышало их ответственность. Для получения объективных данных организаторы разбили технику на три класса. Были определены загонки, установлено время испытаний (два часа), и поставлен ряд других условий. Предваряя смотр техники, министр сельского хозяйства области Юрий Бажанов и мэр Иркутского района Игорь Наумов поздравили механизаторов с началом жатвы.

– Определение экономической эффективности сельскохозяйственной техники и каждого комбайна – дело затратное. Но мы уже давно задумывались над этим вопросом, ещё с той поры, когда в Иркутскую область начали поступать комбайны «Доминатор» и «Меги» (Германия), – отметил и.о. ректора Иркутской сельхозакадемии Николай Степанов, в прошлом, кстати, декан факультета механизации. – Но если раньше покупка комбайна компенсировалась из областного бюджета, то теперь руководитель хозяйства своими кровными должен рассчитываться. Поэтому ему так важно знать, на какую уборочную технику следует ориентироваться.

Истины ради уточним, что область больше ориентируется на отечественную технику. Импортная имеет значительные преимущества, да цена у неё непомерно высокая, запчасти «разденут и разуют». Дабы не было толкучки на областном рынке комбайнов, поставщики, точнее их представители, поделили его. Иркутский агроснаб занимается продажей комбайнов завода «Ростсельмаш», Иркутская продовольственная компания белорусскую технику предлагает, компания «Новые технологии» поставляет машины «Агромашхолдинга», включая красноярские комбайны. Представители этих фирм тоже участвовали в семинаре. Стало известно, что за три года наша область приобрела 300 комбайнов. Не так уж и много, если учитывать состояние комбайнового парка и объёмы уборки.

Кстати, участники семинара даром время не теряли: поболев немного за своих комбайнёров, они удалились на опушку берёзовой рощи и приступили к серьёзному разговору. В центре внимания оказалось использование земли. Выяснилось, что с пригородным полем надо ещё работать и работать. Так, удельный вес пашни с низким содержанием гумуса в Иркутском районе гораздо выше, чем в среднем по области. Весьма велика доля земель с повышенной кислотностью, и в то же время известкование почвы не производится. Очень низкое содержание в почве калия, но на калийные удобрения агрономы рукой махнули. Кто-то из присутствующих признался в том, что из-за высоких цен вынужден был отказаться от сложных удобрений.

Беда и в другом. Как и 30–40 лет назад, использование минеральных удобрений осуществляется по наитию. Хозяйства давно не проводят агрохимического обследования полей. Слишком дорого. А если ты доподлинно не знаешь, что за земля у тебя под ногами, то как тут можно говорить о грамотном использовании туков? Прозвучало предложение внести поправку в бюджет области и предусмотреть проведение агрохимических обследований за счёт областных средств. Имея подробные карты запасов питательных веществ, агрономы смогли бы, предлагая свою рецептуру, заказывать те или иные сложные удобрения. Отдача поля значительно возросла бы.

Непростым оказался разговор о кадровой проблеме. Директор Иркутского аграрного техникума Сергей Михалёв подробно рассказал, по каким рабочим специальностям они могут вести подготовку кадров (а это очень широкий набор, где-то 24 профессии), об использовании новых форм обучения (дистанционное обучение). А Николай Степанов вынужден был откровенно поведать о сложностях, связанных с направлением и возвращением выпускников на село. Свою боль по этому вопросу высказали и производственники.

– У нас на уборке занято десять комбайнёров, очень хорошо работают, – говорил директор ОАО «Луговое» Николай Горячёв. – Но им уже под сорок. Они уйдут – кто займёт их место?

Больной вопрос. Он мучает директоров крепких сельхозпредприятий. На мой взгляд, кадровая проблема села сегодня основательно отличается от той, что стояла в 60–70-х годах. В то время сельские руководители ломали голову над тем, кто с уходом ветеранов будет пахать и сеять, убирать и доить коров. Сегодня суть проблемы намного сложнее. Для села изготавливается техника, напичканная электроникой, с бортовыми компьютерами, посевные комплексы управляются с помощью спутниковой навигации. Стоимость такой «машинки» доходит до 15 миллионов рублей. Уборочная техника не намного дешевле. Наиболее современная импортная оценивается в 8–10 миллионов. Такой комплекс или комбайн можно доверить только подготовленному механизатору. Как воспитать, вырастить, а потом закрепить таких людей на селе? Тут всё важно: зарплата, быт, социально-культурное обслуживание. Если в элитхозе ЗАО «Иркутские семена», как и в ОАО «Сибирская нива» (бывший совхоз «Байкал»), в этом плане делается немало, то другие хозяйства подобной заботой похвастаться не могут. Впрочем, пригород ещё не в самом худшем положении находится. Чем дальше от Иркутска, тем хлеще.

А ведь глубинка знала и другие времена. В 70-е годы с приходом во власть команды Ситникова-Ковальчука значительно повысилось внимание к деревне. Началось обновление и укрепление материально-технической базы. Огромный промышленный потенциал области был развёрнут в сторону села. Была поставлена задача: каждому колхозу и совхозу строить не менее 10–20 квартир в год. (К сведению: за первое полугодие 2009 года всего 38 сельских семей улучшили свои жилищные условия.) Начали расти надои и урожаи. Темпы прироста сельхозпродукции превышали среднероссийские вдвое. А с началом рыночных реформ, когда повсеместно валились колхозы и совхозы, разрушение аграрного сектора Приангарья происходило гораздо медленнее, чем в целом по стране. Сказался крепкий старый задел.

Казалось бы, взаимосвязь налицо: больше дадим деревне – выше отдача в виде сельхозпродукции и налогов, отчислений в бюджет. Но… Отвечая на заданные в ходе семинара жёсткие вопросы, Юрий Бажанов вынужден был откровенно сказать:

– Финансирование сельскохозяйственного производства – очень сложный вопрос. Министр сельского хозяйства России Елена Скрынник чётко определила: бюджетные деньги в обмен на эффективность. И никакие просьбы увеличить финансирование нынче не проходят.

Юрий Бажанов рассказал, что за период зимовки и весной произошло снижение поголовья скота. Особенно активно занялось вырезанием скота личное подворье. В чём дело? Было высказано такое предположение: начали сдавать свои позиции сельхозпредприятия, а следом и личные подсобные хозяйства. Цифры статотчётов по личным подсобным хозяйствам обескураживают. Личное подворье лишилось около 18 тысяч голов крупного рогатого скота, в том числе 12,6 тысячи коров. По данным на 1 апреля, сокращение личного стада по КРС составило 7%, а по коровам – свыше 10%. Кстати, за период с 1 января 1941 года по 1 января 1951-го поголовье крупного рогатого скота у населения Приангарья снизилось на 14%, а коров – на 25,9%. То есть за время войны и тяжелейшие послевоенные годы, когда крестьян давили непомерно высокими налогами (надо восстановиться поскорее), ежегодное сокращение скота не превышало 2%. А тут за год такое огромное стадо вырезали.

…В то время, когда шёл острый разговор о судьбах сельского хозяйства, комбайнёры занимались своим делом – убирали хлеба. Все были награждены грамотами, наиболее отличившиеся – ценными подарками. С определением призовых мест в каждой подгруппе было просто. Но какой комбайн будет лучшим на поле, покажет всё-таки осенняя страда.