Материал посвящён личному анализу журналистом такой ответственной и сложной проблемы, как обзор существования и деятельности в столице Восточной Сибири Генерального консульства Республики Польша (далее сокращённо: Генконсульство РП. – Б.Ш., Е.В.) за истекший почти десятилетний период. Скажем прямо, подобная задача едва ли станет по плечу всякому, если только он не обладает специальной подготовленностью и эрудицией в данном вопросе. Однако Д. Шибанов пытается одолеть избранную им тему в самостоятельно им же изобретённом «формате».

Лейтмотив своего «подхода» к поставленной задаче автор раскрывает в самых первых абзацах своей статьи. «Кроме, так сказать, мемориальных, – объявляет свой вердикт Д. Шибанов, – иных причин к существованию польского консульства в Иркутске нет и никогда не существовало» (?! – Б.Ш., Е.В.). Забегая вперёд, заметим, что всё, о чём далее пишет Д. Шибанов, упоминается им ровно настолько, насколько, в его понимании, это подтверждает его только что процитированный нами исходный надуманный и абсурдный «постулат».

Развивая свои рассуждения в соответствующем «формате», Д. Шибанов обрушивает на читателей поток, как мы полагаем, явно тенденциозных сведений. Характерной общей чертой подобных «аргументов» журналиста является то, что все они, без исключения, содержат заведомо уничижительную и негативную направленность в отношении Генконсульства РП. И поданы, как мы полагаем, в непозволительном с точки зрения норм международной этики тоне. В изложении автора работа консульства выглядит лишь как «защита интересов настоятеля католического прихода, пары католических монахинь да общественных волонтёров из не очень известных организаций». Переходя к конкретной характеристике персоналий первых лиц Генконсульства, журналист демонстрирует свою поразительную осведомлённость об их деятельности, однако лишь сугубо в одностороннем негативном направлении.

Приведём несколько примеров. Отзываясь об открытии Генконсульства РП в Иркутске как о «появлении в сибирской глубинке манящей двери в страну Шенгенского соглашения», Д. Шибанов демонстрирует свой дилетантизм в указанном вопросе, ибо в столице Восточной Сибири Польша открыла своё консульское учреждение задолго до её вступления в Европейский союз. Общеевропейский же режим Шенгенской зоны был распространён на въезжающих в эту страну российских граждан значительно позднее, около двух лет назад. Совершенной нелепостью является объяснение автора от имени «общественности» (не вполне ясно, кого именно он к ней относит. – Е.В., Б.Ш.) открытия Генконсульства РП в Иркутске как «знака покаяния российской власти за грехи дедов и прадедов» и его же рассуждение о том, что хотя «поляков в Восточной Сибири побывало немало, кто-то сгинул здесь, а большая часть благополучно отбыла положенный срок и возвратилась на родину». По мысли автора, этим и объясняется, что ныне они составляют от общего числа населения Иркутской области «менее десятой доли процента». Весьма примечательно выглядит фраза о том, что полякам «в Сибири волей-неволей пришлось забыть про шляхетский гонор (?! – Б.Ш., Е.В.) и даже послужить интересам своей новой отчизны, имена многих из них – учёных, просветителей и преподавателей – навек заняли своё место в истории Иркутской губернии». Приходится только сожалеть, что иркутскому журналисту, видимо, неведомо о многолетних обширных учебных, научных и культурных связях между РП и Иркутской областью: по крайней мере, пять высших учебных заведений, а также ряд институтов ИНЦ СО РАН участвуют в этой работе. Не говоря о Днях польской культуры в Иркутской области, которые систематически проводятся начиная с 1992 г. И эта работа, как и осуществление многих других разнообразных культурно-просветительных задач и проектов на благо сибирского региона и Республики Польша, проводится при непосредственном участии Генконсульства РП в Иркутске и «неширокого круга» местной полонии.

Хотелось бы подчеркнуть, что появление иностранных государственных представительств, в том числе и польского Генконсульства в Иркутске, отнюдь не продиктовано неким «знаком покаянного одолжения» со стороны российских властей, как пишет автор. Напротив, если подобное и может быть истолковано как некий знак, то это служит знаком признания конкретного региона страны и конкретного города, которые страна избирает для открытия своего зарубежного представительства. В регион компетенции польского консульского округа с центром в Иркутске входит не одна только Иркутская область, но также и Красноярский край, Республика Бурятия, Забайкальский край и даже с недавнего времени и Монголия. Вполне естественно, что такого рода знак служит повышению международного статуса и имиджа Иркутска, избранного центром указанного региона, косвенным признанием его определённых достижений в сфере международных отношений.

Появление польского консульского представительства в Иркутске и его деятельность уже сами по себе являются и залогом и стимулом дальнейшего развития, расширения и укрепления российско-польских отношений в Байкальском регионе. Безусловно, это накладывает на местное общество определённую моральную и конструктивную ответственность за реализацию этих отношений. Это и есть главный смысл «формата общения».

Совершенно непонятно, почему объектом нападок журналиста стало именно польское консульство. В частности, он пытается укорить Генконсульство РП недостаточным размером участия польской стороны в региональной экономике Иркутской области. Однако, во-первых, давно миновали времена экономики командно-директивной. Во-вторых, известно, что экономические функции в зарубежных дипломатических представительствах выполняют посольства, а не консульства. А посольство РП в РФ находится в Москве. Иными словами, претензии экономического характера, предъявляемые журналистом Генконсульству РП в Иркутске, выглядят безадресными. Хотя по-своему журналист правильно поднял вопрос об участии польского бизнеса в экономике региона. И думается, что планируемое строительство многофункционального Дома польского в Иркутске когда-нибудь начнётся.

Завершая анализ статьи Д. Шибанова, авторы данных строк приходят к выводу, что истинное состояние современных российско-польских отношений в нашем регионе и обрисованная журналистом в публикации ситуация вокруг них диаметрально противоречат друг другу по основной своей сути. Видимо, общение Д. Шибанова с затронутой им проблематикой происходит в каком-то ином формате, нежели у авторов данного очерка, хотя все они – жители одного региона и даже города. Перефразируя известное высказывание знаменитого российского спортивного обозревателя и общественного деятеля Н. Озерова в отношении публикации «Формат общения», так и хочется воскликнуть: «Такой формат нам не нужен!».

Мы надеемся, что в целях соблюдения демократического плюрализма и объективного здравого смысла руководство газеты «Восточно-Сибирская правда» вслед за упомянутым журналистом предоставит и нам, общественным практикам в сфере народной дипломатии и развития позитивного сибирско-польского диалога и партнёрства, возможность обнародования нашей статьи со своим взглядом по обсуждаемому вопросу.

Б.С. ШОСТАКОВИЧ, профессор Иркутского государственного университета, председатель Научной комиссии Конгресса поляков в России, Почётный работник высшего специального образования РФ, Заслуженный деятель культуры РП Е.Э. ВРЖАЩ, профессор Иркутской государственной сельскохозяйственной академии, президент польской культурной автономии «Огниво», Заслуженный деятель культуры РП