«Не обязательно ставить перед собой в жизни планку»

– Говорят, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Не знаю, правда, годится ли эта поговорка для судей. А вы мечтали занять кресло руководителя в областном суде?

– После школы я не сразу поступила на юрфак. Работала калибровщицей на Иркутской слюдяной фабрике. Пыталась устроиться секретарём в районный суд, в то время юридического образования для этого не требовалось. Но вакансии не было – и меня не приняли. Конечно, я тогда и думать не могла, что буду работать в областном суде и возглавлять гражданскую коллегию.

– Что вы можете сказать о коллективе, которым сейчас руководите?

– Я в этом коллективе почти 15 лет и очень благодарна своим коллегам. Здесь собрались высокие профессионалы, у них есть чему поучиться. И многие обладают качествами, которые позволяют быть руководителем. Я это понимаю, но надеюсь на поддержку коллег, на взаимопонимание.

– Вам в жизни часто везло?

– Наверное. Считаю, например, что мне очень повезло, когда я со студенческой скамьи попала по распределению в Усть-Илимский городской народный суд. Его председатель Николай Гаврилович Кулик, сегодня он возглавляет Октябрьский районный суд Иркутска, согласился принять меня в свой коллектив – совершенно неопытную, да ещё и с маленьким ребёнком на руках. Помог и мужу найти в городе работу, и сынишку в садик определить, и комнату в общежитии получить. Мой первый председатель вообще очень заботился о своих сотрудниках. На работу он приходил первым, мог снег с крыльца убрать, дорожку расчистить. Да и людей смог сплотить: мы умели вместе радоваться и поддерживать друг друга в беде. Эта страничка моей жизни – работа народным судьёй в Усть-Илимске – незабываемое и счастливое время. Здесь я училась работать, здесь у меня родился второй сын.

– А как вы попали в областной суд?

– Заместитель председателя областного суда Зоя Петровна Клюева обратила на меня внимание и пригласила на работу в гражданскую коллегию, которую возглавляла. Хотя опытных судей, с высоким качеством отправления правосудия, среди моих коллег было немало. Сама Зоя Петровна обладала высочайшим профессионализмом и была очень требовательным руководителем. Мне действительно сильно повезло встретиться на профессиональном пути с такими людьми, учиться у них.

– Что-то не верю я в сплошное везенье. В жизни, как правило, везёт тем, кто стремится к цели и пашет ради её достижения, не жалея себя.

– Просто так ничего не даётся, это правда. Хотя я не считаю, что надо обязательно ставить перед собой планку и во что бы то ни стало брать в жизни высоты. Просто всякое дело в жизни надо делать хорошо, как бы трудно ни было. Вот это и было всегда моей целью.

– А когда было особенно трудно?

– Мои родители рано ушли из жизни. Они были металлургами. Работа тяжёлая и вредная, зарплата маленькая, трое детей в семье. Я старшая, брат с сестрой, можно сказать, выросли на моих руках. Жили трудно. Так что жизнь меня достаточно закалила.

– У вас, наверное, жёсткий характер?

– Вообще-то меня многие считают мягким человеком. Может, потому, что к другим стараюсь относиться по-человечески, стараюсь каждого понять. А если меня не понимают, в первую очередь оцениваю свои поступки: может, что-то я не сделала, но должна была сделать? Когда вижу, что человек не прав, в том числе по отношению ко мне, могу подойти к нему сама, чтобы обсудить проблему. А жёсткой, по-моему, нужно быть к самой себе. По отношению к другим следует скорее быть мудрой: лучше подвести человека к тому, чтобы он сам принял решение. Исполнительность – не всегда результат жёсткого контроля, хотя контроль и необходим.

«Судья ведь живой человек»

– Как вас приняли в новом качестве?

– Начальник для всех хорошим быть не может, наверное. Но я сделаю всё, чтобы люди с удовольствием шли на работу. Всё, что смогу. Понимаю, мне много придётся над собой работать. Начальниками ведь не рождаются, а становятся. Хотя судья областного суда – тоже руководитель. Каждый из нас анализирует деятельность районных судов, судебную практику, осуществляет надзор за соблюдением сроков рассмотрения дел.

– Говорят, что судья не имеет права на ошибку. А вам приходилось их совершать?

– Как вам сказать… Каждому судье, наверное, приходится рассматривать такие дела, когда очень сочувствуешь человеку, судьба которого решается, но не можешь ему ничем помочь – ведь ты обязан следовать закону.

– Вам бывает жалко тех, кто проигрывает суд?

– Да, конечно. Судья ведь живой человек, он не может не переживать. Тем и сложна наша работа: если ты не умеешь сочувствовать людям, слушать своё сердце, ты не судья, но и когда ты поддаёшься эмоциям и отступаешь от закона – ты тоже не судья. Закон и справедливость – их надо совместить. Это очень сложно.

– Были решения, о которых вы потом сожалели?

– Я бы покривила душой, если бы сказала, что таких решений не было. Но для судьи самое главное – чтобы решение отвечало требованиям закона.

– А приятные переживания у вас в связи с работой бывают?

– К счастью, приятных гораздо больше. Когда удаётся помочь человеку, особенно ребёнку, испытываешь ни с чем не сравнимое удовлетворение. Как-то рассматривала дело о передаче детей на воспитание. Их родители, как потом выяснилось, приёмные, расторгли брак. Кому из них отдать ребятишек? И мама, и папа – люди достойные, положительные. В судебных заседаниях выяснилось, что воспитанием детей больше занимался отец. Он ходил в школу на собрания и т.д. Мальчик, ему было лет девять, пожелал жить с папой, а его сестрёнка попросила суд, чтобы её оставили с матерью. Такое решение и вынесли. А через некоторое время я прочитала в газете, что отец этих детей погиб на производстве, при взрыве кислородной станции. Расстроилась, подумала: что будет теперь с тем мальчиком, как сложатся без отца отношения в его новой семье? А через несколько лет мне снова довелось встретиться с тем подростком в судебном заседании – на сей раз зашёл спор о квартире отца. В интересах осиротевшего парня выступили органы опеки и попечительства. Суд принял решение в пользу подростка. После этого прошло, наверное, года два – и однажды молодой человек явился ко мне на приём. Привёл невесту познакомить, рассказал, что у него в жизни всё хорошо. Такие моменты, конечно, приятны.

«Общество не готово к отмене смертной казни – и я могу это понять»

– Как вы относитесь к процессу гуманизации, который идёт в обществе? Тюрьмы разгрузились, на смертную казнь введён мораторий…

– Преступление преступлению рознь. За малозначительные преступления, конечно, нельзя наказывать лишением свободы. А вот за тяжкие, жестокие, особенно в отношении малолетних детей, наказание должно быть суровым. Исключительная мера в таком случае может быть оправданной. Общество не готово к отмене смертной казни, и я могу это понять.

– В гражданской коллегии, которую вы возглавляете, существует специализация – кто-то из судей рассматривает дела по первой инстанции, кто-то занимается кассационными жалобами, а кто-то сидит в надзоре?

– Нет, каждый член коллегии может работать в любой из инстанций. Профессионализм наших судей очень высок. Допустим, дела первой инстанции – связанные с выборами, государственной тайной, забастовками и другие по нашей подсудности – рассматриваются почти со 100-процентным качеством.

– А в кассационную инстанцию попадает много гражданских дел?

– Сейчас обжалуется почти каждое второе постановление.

– Как вы оцениваете качество рассмотрения гражданских дел районными судами региона?

– Качество отправления правосудия определяется стабильностью решений: после обжалования в кассационной инстанции более 80% из них остаются без изменений. Это хороший показатель.

– Мне приходилось участвовать при рассмотрении дела в кассационной инстанции. Несколько часов ждала в коридоре своей очереди. Эту проблему вы собираетесь как-то решать?

– Нагрузка на судей кассационной инстанции сегодня очень велика. Коллегии приходится рассматривать от 20 до 45 назначенных на день дел. Отсюда и очереди. Благо, что в новом здании областного суда, в которое переехала гражданская коллегия, условия для участников процесса лучше.

– Сейчас обсуждается идея о ликвидации надзорной инстанции в российском судопроизводстве. В других странах подобного института, позволяющего отменить уже вступившее в законную силу решение, нет. Вы считаете, такое новшество пойдёт правосудию на пользу?

– В том случае, если вместо надзорной появится апелляционная инстанция, при отмене одного решения необходимо будет принять новое. Но сегодняшний состав судей к таким переменам не готов – ведь количество времени на рассмотрение дел значительно возрастёт. Чтобы ввести апелляционный суд, гражданскую коллегию придётся увеличить раза в три-четыре. Пока это нереально.

«Порой приходится ждать заключения экспертиз годами»

– Какие гражданские дела в основном приходится рассматривать в нашем регионе? С чем люди идут в суд?

– Очень много, например, пенсионных дел. В своё время учреждения поменяли вывески: школы стали называться лицеями, поликлиники – медицинскими центрами. И чуть ли не каждому, кто оформляет пенсию, теперь приходится обращаться в суд, чтобы доказать тождество предприятий, должностей, которым присвоены другие названия. Этого требует закон.

– Неужели ничего нельзя сделать, чтобы не мучить пожилых людей, не гонять их по судам?

– Сейчас готовим письмо в Пенсионный фонд России. Хотим как раз поставить этот вопрос. Мало того, что люди, заслужившие отдых под старость лет, страдают. Ещё ведь и государственные средства немалые при этом расходуются. А времени сколько приходится тратить судьям, чтобы восстановить бесспорно нарушенные права пенсионеров! Думается, что сотрудники Пенсионного фонда могли бы применять метод аналогии. К примеру, суд, рассмотрев исковое заявление, принял решение о том, что пенсионер имеет право бесплатного проезда к месту проведения отпуска и обратно. И этого должно быть достаточно, чтобы подтверждённое право распространялось на других граждан. У нас же в Братский городской суд поступили сотни подобных заявлений – и все приходится рассматривать по существу, по каждому принимать решение. А потом ещё те же дела поступают в кассационную, надзорную инстанции.

Кроме того, в производстве у судей много земельных дел. Земельный кодекс появился совсем недавно, а раньше многие вопросы не были урегулированы законодательно: порядок предоставления участков, их оформление. У граждан в связи с этим много проблем: трудности при совершении сделок, получении наследства и так далее.

– Финансовый кризис как-то повлиял на количество и характер поступаемых в производство дел?

– Безусловно. В последние годы трудовых споров в производстве судей было немного. Зарплата, детские пособия выплачивались вовремя. Сейчас таких дел опять тысячи. Взять хотя бы Слюдянский районный суд – сколько исков поступило в связи с остановкой БЦБК! Только с приходом нового губернатора эта проблема была решена. Работникам БЦБК выдали зарплату без вынесения судебных постановлений.

– Что сейчас является главной проблемой в судопроизводстве, на ваш взгляд?

– Длительное рассмотрение дел и неисполнение принятых решений. Это основные поводы для обращений в Страсбургский суд. Сейчас готовится к принятию проект закона, которым будет предусмотрена ответственность за нарушение прав граждан на свое-временное рассмотрение дел в суде.

– А главные причины волокиты?

– В основном она происходит не по вине судей. Очень остро стоит вопрос со сроками проведения экспертиз. Причём не только в нашем регионе – по всей стране. Порой приходится ждать заключения годами. А дел, когда необходимо в процессе назначить экспертизу, иногда дополнительную, немало: по ДТП, защите прав потребителя, возмещению вреда здоровью, геномную – для установления отцовства и так далее. Я уж не говорю об уголовных делах.

«Если видим пробел в законе – толкуем его в пользу гражданина»

– В народе говорят: закон что дышло – куда повернул, туда и вышло. Часто случаются такие ситуации, когда закон можно толковать по-разному? И что в таких случаях для вас является приоритетом?

– В нашем законодательстве, к сожалению, много «белых пятен». Как мы поступаем в таких случаях? Если видим пробел в законе – толкуем его в пользу гражданина. Ну, допустим, лишь недавно Верховный суд РФ разъяснил, что работу пионервожатым следует включать в трудовой стаж, а мы и до разъяснения так поступали. Подобных примеров можно много привести.

Действительно, судебная практика часто меняется. Множество ведомственных инструкций, положений, разъяснений, как применять закон, вызывают порой ещё больше споров. Да и в сами законы постоянно вносятся поправки. Так что единство судебной практики на сегодняшний день – одна из самых серьёзных проблем. Из-за этого у кассационной инстанции сложности при проверке законности и обоснованности принимаемых районными судами решений. Когда государственная автоматизированная система «Правосудие» заработает в полном объёме, достичь единообразия в применении закона будет, конечно, проще.

– Бытует мнение, что в судах процветают коррупция, продажность, несправедливость. Граждане пока не доверяют третьей власти.

– О том, что доверие к судебной власти растёт, свидетельствует статистика. Количество дел искового производства – когда граждане сами обращаются в суд за защитой нарушенных прав, – каждый год увеличивается. Значит, именно с третьей властью люди связывают понятие справедливости. И что характерно – защиту они в суде находят. Почти 90% исковых требований судами удовлетворяется. А разговоры о продажности распространяют, скорее всего, те, кто, проиграв дело, ищет объяснения своей неудаче. Сейчас, кстати, разрабатывается новый Кодекс судейской этики – требования к судьям будут ещё повышены. И это правильно. Тот, кто судит других, сам должен быть безупречен – и не только на работе, но и в быту, в семье.

«Главная моя радость – внучки»

– У вас хватает времени заниматься семьёй, домом?

– Когда сыновья были маленькими, муж брал на свои плечи многие домашние обязанности. И детьми ему приходилось заниматься. Бабушек, дедушек рядом не было. Ребёнку исполнялось месяцев десять – он «шёл» в садик, а я на работу выходила. Вообще всегда чувствовала поддержку, помощь и заботу супруга. Ведь мне часто в командировки приходилось ездить. Или после судебного заседания отправляться на другой конец города – лекцию читать. Но я знала, что дома всё в порядке, за детей можно не переживать. Сейчас сыновья взрослые, сами заботятся обо мне, о моём здоровье. Понимают меня с полуслова, помогают. И между собой очень дружны. Я горжусь своими детьми. И тут, как видите, мне повезло: домой с работы я иду с удовольствием, на работу – тоже с удовольствием.

– Как вы обычно проводите отпуск?

– И отпуск, и праздники обычно проводим семьёй. Вообще в свободное время стараемся быть вместе. На лыжах, например, ходим. На Байкал ездим отдыхать. Очень люблю дачу, у меня много цветов.

Но, конечно, главная моя радость – внучки. Вырастив двух сыновей, я была очень рада рождению девочек. Им посвящаю большую часть свободного времени. Старшая внучка, Полина, уже окончила первый класс. Она помогает мне готовить, стол накрывать, к каждому празднику мы с ней вместе торт печём.

В трудную минуту мы в семье всегда поддерживаем друг друга. Советуемся, как лучше поступить.

– Сыновья, наверное, пошли по вашим стопам?

– Да, оба получили юридическое образование.

– Как они отнеслись к вашему новому назначению?

– Мое назначение обязывает и их относиться к своей работе более ответственно.

– Вы считаете себя счастливым человеком?

– Безусловно. У меня есть любимая работа и любимая семья. Что ещё надо для счастья?

Любовь Михайловна Зуева родилась 29 мая 1955 года в городе Алапаевске Свердловской области. По окончании школы переехала в Иркутск, работала калибровщицей слюдяной фабрики.
В 1976 году поступила на юридический факультет Иркутского государственного университета.
С 1981 года по распределению работала в Усть-Илимском городском суде стажёром, затем, с марта 1982, – судьёй.
С декабря 1994 года – судья Иркутского областного суда, член гражданской коллегии.
28 мая 2009 года указом Президента РФ назначена заместителем председателя Иркутского областного суда по гражданским делам на шестилетний срок полномочий. Член Совета судей Иркутской области с 2006 года.
Замужем, двое детей.