Последние месяцы очень изменили настроения россиян. Социологи замеряют этот показатель с помощью индекса, представляющего собой разницу между позитивными и негативными оценками текущей ситуации. Барометр нынешних настроений российского общества близок к отметке кризиса 1998-1999 годов, утверждает директор «Левада-центра» Лев Гудков. Выступая в минувшую пятницу на конференции «Местная газета в центре событий», он отметил, что наблюдает самые сильные с момента ведения замеров (а исследования «Левада-центр» проводит уже более 20 лет. – «Конкурент») темпы падения позитивного настроения.

Перелом настроений общих оценок к лучшему в стране начался относительно недавно – в 2006 году, после волны недовольства, страхов и раздражения, связанных с монетизацией льгот, – и продолжался до лета 2008 года. А затем произошёл обвал настроений. Пока они не перешли в негативную фазу, как было в девяностых, когда доминировали пессимизм, раздражение, озлобленность, безысходность, апатия. Но настроения быстро возвращаются к этому уровню и комплексу чувств, утверждает социолог.

«Все колебания находятся в зоне относительно умеренных оценок, как положительных, так и отрицательных, – отметил он. – Понятно, что пессимизм будет нарастать: если раньше людей волновали рост цен, коррупция, качество медицинского обслуживания, то сегодня на первый план вышла главная проблема – страх потери работы. Три четверти опрошенных считают, что безработица будет расти».

По оценкам Льва Гудкова, кризис «захватил примерно половину населения». Если год назад на вопрос «Как вы оцениваете материальное положение в семье?» ухудшение отмечали 17% респондентов, то теперь – 48%. Улучшение сейчас отмечают 11% респондентов против 28% год назад. «Если исходить из опыта наших исследований, мы можем сказать, что дно негативных настроений пока не достигнуто, поскольку коллективные, массовые настроения обладают очень большой инерцией», – отмечает Гудков.

Если ещё летом 2008 года большинство считали, что России кризис не касается, то уже в сентябре начались первые признаки тревоги. Наиболее чётко реакция на кризис прослеживалась в октябре, когда сократилась занятость, экономика оказалась в шоке, капитализация российских предприятий упала на 70% и произошёл резкий рост встревоженности. Уже в декабре 65% респондентов согласились с тем, что кризис имел не внешние источники, а вызревал много лет. И связывали это с особенностями российской экономики. «Развитие экономики, её диверсификация, рост за счёт внутреннего спроса сегодня блокированы политической системой, – подчеркнул Гудков. – Если западный кризис можно объяснить избыточностью доверия финансовым институтам, связанной со стимулированием потребительского спроса, то в России кризис связан с недоверием к политическим и социальным институтам. Сегодня в зоне доверия находятся тандем Путин – Медведев, армия и церковь. Все остальные институты, с которыми чаще всего сталкиваются люди, оцениваются крайне негативно. Это милиция, суд, прокуратура, депутатский корпус. Ощущение, что государство постоянно обманывает людей, оборачивается тем, что население не доверяет банкам и старается деньги держать либо в валюте, либо под матрацем. В результате деньги не работают в экономике».   

Для описания масштаба процессов в «Левада-центре» приводят данные: в октябре потеряли работу в 8% семей, а в марте это было уже в 26% случаев. У 27% респондентов члены семей столкнулись с задержкой зарплаты, а у четверти были переведены на неполный рабочий день. Соответственно это ударило по материальному уровню жизни. В целом за год уровень жизни и доходы сократились на 6%. Сбережения на пике тучных лет, летом прошлого года, имели 29% опрошенных, причём половина всех сбережений принадлежала 4% населения. Кризис естественно заставил тратить накопления. И сегодня сбережения сохранились только у 17% респондентов. «Жирок, накопившийся у людей, тает», – резюмирует Гудков. Пока население реагирует на кризис пассивно, снижая потребление. Это касается всех групп без исключения. «Все начали экономить. Экономят по-разному: одни отказываются от смены автомобиля, другие стали оказываться от каких-то продуктов», – отметил он.

Опираясь на опыт прошлых лет, Лев Гудков предположил, что у населения есть небольшие ресурсы примерно ещё на год. Значит, у власти есть в запасе год массового терпения, заметил эксперт с оговоркой: «Если кризис будет развиваться примерно такими же темпами».  Между тем глава «Левада-центра» сообщил, что  между вероятностью протестов и готовностью в них участвовать существует большой разрыв. Респонденты социологов отмечают растущее напряжение, но сами не готовы принимать участие в акциях протеста. «Даже если человек и говорит, что примет, это чаще всего декларация, – считает Лев Гудков. – Если бы 3% из опрошенных нами людей приняли участие в массовых выступлениях, то это могло бы обрушить всю политическую конструкцию. В митингах участвуют доли процентов. Люди пытаются приспособиться поодиночке, доверяя лишь близкому окружению, требуя от власти поддержки и помощи, но не веря в то, что это может быть реализовано».