Образы родной сибирской природы, старых городских улочек, близких сердцу земляков, в произведениях иркутского художника Анатолия Костовского вызывают смешанное чувство грусти и восторга – настолько они правдоподобны и так эмоционально созвучны нашему собственному восприятию. Его пейзажи, натюрморты и портреты – это протяжённое во времени живописание любимых образов.

Зимние пейзажи Костовского пахнут снегом и дымом из печных труб; искрящийся снег скрипит под ногами прохожих; развешанные во дворе простыни застыли, их края глухо стучат на ветру; гуси переминаются на снегу, поджимая лапки, и их гортанный гогот разносится в морозном воздухе по всей деревне («Зимний день», 1989; «Крещен-ские морозы», 1993; «Морозное утро», 1991; «Гуси зимой», 2000). Воздух чист и прозрачен, чёткие контуры домов и деревьев уходят вглубь и вверх к высокому небу. Пространство картин объёмно и насыщенно. Приземистые дома, придавленные белыми шапками, мощные стволы раскидистых деревьев, часто выступающих на первый план, написаны энергичной,  сильной кистью. Живопись плотная, пастозная. Но палитра богата тончайшими оттенками, ветви деревьев легки и сплетаются в тонкое кружево, силуэты церквей удлинены и устремляются вверх. Оттого картины не кажутся тяжёлыми, они свежи и наполнены воздухом.

Удивительно хороши осенние пейзажи Анатолия Георгиевича. Богатые, сочные краски пышной сибирской осени созвучны живописному таланту художника с его ярко выраженной эмоциональностью письма, пристрастием к цветовой насыщенности и столкновению контрастных тонов. Такую осень, как на полотнах Костовского, можно увидеть только в Сибири – звучные чистые краски, прозрачный прохладный воздух, яркое холодное небо.

Но всё же камернее, ближе к сердцу звучат именно зимние пейзажи художника. Они, как ни странно, более тёплые и домашние. Зима на его полотнах нарядная, праздничная. Старые дома со ставенками и крылечками, укутанные пышным снегом, кажутся особенно уютными и приветливыми. Не случайно пейзажи родного города, который так любит писать художник, в основном зимние («Улица Нижнеамурская зимой», 1978; «Дом с колодцем», 1988; «Вечер», 1990; «Двор из окна Союза писателей», 1990).

Но живопись Анатолия Костовского – это не только праздничная красота родной природы. В его творчестве нашли отражение все этапы российской истории второй половины ХХ – начала XXI веков. Опустошающие репрессии и кукурузная оттепель, одобрямский застой и карточная перестройка, ваучерное ограбление народа и развал многонациональной страны… Все события, свидетелем которых ему довелось быть, прошли через сердце художника.

Как человек страстный и неравнодушный, он никогда не оставался и не остаётся сторонним наблюдателем – он активно живёт эту трудную русскую жизнь и искренне выражает своё отношение к происходящему. В картинах  Анатолия Георгиевича – печаль о разрушенных храмах, где гуляет ветер и пасутся лошади («Разрушенный храм», 1979); боль за родной город, затянутый чёрным дымом от уродливых заводских труб, в котором понуро бредут рабочие («Церковь и завод», 1966); ностальгия по исчезающим деревянным теремам («Дом, которого нет», 1975; «Иркутский дворик», 1970) и любовь к уходящим старикам – ветеранам и жертвам войн, репрессий, перестроек и революций («Чапаевец», 1970; «День Победы», 1996; «Старик со старухой», 1995; «Дед с подсолнухами», 1995).

Социальная направленность творчества Анатолия Костовского, нашедшая отражение в некоторых его картинах, никогда не была социальным заказом. Это всегда работа по зову сердца («Октябрь», 1980; «Красный май. Последняя демонстрация», 1980; «Остров Аникин», 1980). «Остров Аникин» – это работа художника, которая перекликается с произведением другого российского мастера – повестью «Прощание с Матёрой» Валентина Распутина. Остров на Ангаре, попавший в зону затопления при строительстве Богучанской ГЭС, предстаёт на картине как готовый вот-вот уйти под воду корабль. Он притаился, затих под сумрачно нависшим небом. Уродливо торчат полуразрушенные стены с пусто зияющими распахнутыми дверями. Сохранившиеся домики как бы прижались к земле, почти слились с ней. Только старая церквушка и колокольня возвышаются, как две свечи на открытом ветру, взывая к небу. Изломанный силуэт острова на фоне неровного, в тёмных полосах неба, разбитая лошадьми гладь воды и сами фигуры лошадей с развевающимися хвостами создают особое состояние тревоги.        

Так же изломан силуэт рисунка в картине «Весна в царстве камней» (1973). Огромные серые валуны переплетены мощными корнями кряжистых сосен. Их стволы искривлены байкальскими ветрами, их корни открыты палящему солнцу и трескучим морозам, но их ветви неуклонно тянутся к яркому синему небу, они развесисты и готовы дать щедрые плоды. Эти мощные деревья – символ стойкости, терпения и жизнелюбия многострадального русского народа, который, по словам художника, испокон вынужден продираться – то сквозь карающие булыжники Советов, то сквозь оглушающие камни уродливой демократии.     

Неоднозначна работа А. Костовского «Театр», где непонятно, кто кем управляет – усталые, эмоционально измождённые артисты или бесстрастные, неутомимые куклы.

Всматриваясь в лица сибиряков, художник со свойственной ему чуткостью открывает в них самое потаённое, спрятанное за лукавой улыбкой или показным бесстрастием. Искусство портрета – едва ли не самое сложное в изобразительном искусстве. Кроме технического совершенства, от художника требуются эмоциональная чуткость, духовная зрелость, зоркость сердца, мудрость и такт. Одарённый всем этим Анатолий Костовский создаёт яркий образ современника –  многоликий и противоречивый, прямой, открытый миру и сдержанный, замкнутый. Герои его картин под стать автору – сильные, самобытные, одарённые личности, мудрые, много повидавшие люди.  

На портретах писателей и поэтов, учёных и художников (Валентин Распутин, Ким Балков, Алексей Зверев, Михаил Трофимов, Георгий Леви, Лев Гимов), которых автор хорошо знает, чётко выявлена яркая личность каждого – во взгляде, в движении губ, в позе, в повороте головы. Особое место в портретной галерее Анатолия Костовского занимают образы ветеранов. Некоторые из них при всей их индивидуальности удивительно схожи и достигают эпической обобщённости («Георгиевский кавалер Иван Мартынов», 1965; «Боец Чапаевской дивизии Сусанин Я. И.», 1969; «Портрет ветерана войны Фролова», 1970). Лица героев суровы: резкие морщины, прямой жёсткий взгляд, твердые скулы, плотно сжатые губы. Простота композиции, лаконичность рисунка, угловатость линий, размашистый мазок кисти придают портретам повышенную экспрессивность и напряжённость. От них исходит мощная энергия. В этих работах художника – обобщённый образ русского воина, простого солдата, который, пройдя сквозь боль, страх и ужас войны, сохранил душу и достоинство человека.  

Создавая портреты, Анатолий Костовский, как правило, не отвлекается на внешние детали, всё его внимание сосредоточено на лицах портретируемых, по которым он читает историю их жизни. В палитре в основном тёплые, с преобладанием коричневого тона. Но разнообразие оттенков настолько богато, что создаётся впечатление многокрасочности.

Живописное мастерство Анатолия Костовского поражает даже в его графических работах. Уголь, сангина, тушь, пастель моделируют пространство, создают объём, эмоционально обогащают рисунки. Они занимают значительное место в творчестве художника. В большинстве своём это законченные произведения: «У костра» (1970-е гг.), «Участник войны 1914 и труженик тыла 1941 –1945 гг. Клементий Бобоед» (1985), «У камина» (1982) и другие.

Творчество заслуженного художника России Анатолия Георгиевича Костовского – это картина жизни целого поколения. Написанная искренним и талантливым мастером, она отражает всю сложность сплетения восторга, отчаяния, любви, печали и тревог современности. Как человек думающий и чувствующий, он не может оставаться равнодушным к происходящим в родном доме нерадостным событиям. Он яростно его защищает.

И всё же больше всего в работах художника радости и восхищения  – красотой родной природы и красотой близких ему по духу людей. Сохраняя традиции русской школы живописи, Анатолий Георгиевич Костовский, как коренной иркутянин, несомненно, испытал на себе мощное воздействие окружающего мира – суровой, но яркой сибирской природы с её бескрайней тайгой, подпирающими небо горами и величавым Байкалом; сибирского деревянного зодчества с витиеватой резьбой; самобытной сибирской культуры. Он много ездил по стране, побывал в Монголии, что нашло отражение в его новых самобытных работах (серия картин «По Монголии», Тобольская, Тунгусская и Енисейская серии). Но всё-таки основная часть работ Анатолия Костовского посвящена Иркутску, окрестным деревням, Байкалу, Ангаре и живущим с ним рядом людям. Всё его творчество – как источник, холодный и чистый, рождённый в недрах родной земли, из которого он черпает от щедрого сердца и выносит навстречу людям.