Выигранный поединок

Актовый зал Иркутской областной детской клинической больницы был полон. Обращаясь к своим ровесникам-коллегам, начинавшим вместе с ней, фактически с нуля, детскую кардиоревматологию, и к своим ученикам, сегодня совершенствующим эту сложнейшую врачебную специализацию, в служении детству продолжающим традиции ветеранов, она сказала:

– 50 лет – это много или мало? Для любого человека – это пора мудрости; для медицинской специализированной службы – это эпоха; для врача, отдавшего ей несколько своих десятилетий, – это его жизнь.

… Да, ревматизм не проносился над планетой смертным ураганом, подобно чуме или холере. Внешне лишённый трагических эффектов, сопровождающих массовые эпидемии, он вкрадчиво, бесшумно выносил обречённым свой приговор. По точному выражению, донёсшемуся до наших дней аж из позапрошлого века, ревматизм «лизал суставы, кусая человеческие сердца». Но что значит такая глубь времен, если ещё каких-нибудь пять десятилетий тому назад эта патология на всех континентах приговаривала к тяжёлой инвалидности миллионы людей; если в стране «побеждающего социализма» вплоть до 1958 года, когда, наконец, под руководством академика Анатолия Иннокентьевича Нестерова был организован научно-исследовательский институт ревматизма, не было вообще никакого заслона от этой хвори? Именно тогда отечественное здравоохранение, создав как взрослую, так и детскую специализированные службы, приняло вызов, брошенный ему «тихой немочью»; сосредоточило интеллект учёных-клиницистов, энергию практикующих врачей на профилактике, борьбе с осложнениями и на реабилитации жертв ревматизма. Что до Иркутской научной и лечебной ревматологической школы, то её вполне обоснованно можно считать ровесницей общесоюзной – не забудем, что на дворе стояла «оттепель» начала 60-х, «отогревшая» не только «физиков и лириков», но и медиков Страны Советов.

При кафедре госпитальной терапии Иркутского мединститута, благодаря воле и настойчивости её заведующего – членкора АМН, профессора Константина Рафаиловича Седова, были в 1961 году организованы курсы, на которых первичную специализацию по ревматологии получили 20 терапевтов и 10 педиатров. С той поры «взрослые» терапевты и «несовершеннолетние» педиатры, ни в коем случае не подменяя друга друга, всё-таки идут по сумрачному полю ревматологии рука об руку. Потому что, как теперь уже хорошо известно, ревматический процесс – это процесс из детства, передающего приобретённую патологию от прошлого к будущему. Вот почему имена профессора Иркутского государственного медицинского университета, заведующего кафедрой внутренних болезней Юрия Аркадьевича Горяева, одним из первых раскрывшего ареал распространения неинфекционных заболеваний, в частности ревматизма, среди взрослого населения Иркутской области, и Галины Ивановны Орловой, посвятившей себя изучению особенностей детского ревматизма и его профилактике; основателя и бессменного руководителя «взрослого» ревматологического центра Тамары Исаевны Злобиной и наставницы детских врачей на курсах по ревматологии Лидии Павловны Шевелёвой, как и бывшего главного детского ревматолога Иркутска Зинаиды Афанасьевны Киселёвой, в «табели о рангах» областного здравоохранения справедливо стоят рядом. Как некие символы сформировавшейся вокруг них нашей, иркутской, научной и лечебно-практической школы кардиоревматологии.

Краткий исторический экскурс, как любой бесстрастный взгляд, обращённый в минувшее, помогает полнее оценить настоящее. То бишь наше с вами время, наступившее спустя полвека после того, как медицинская наука и мировая врачебная практика приняли вызов, брошенный им ревматизмом. Главный итог: хотя ревматизм как был, так и остался общепланетарной проблемой, но в по-единке с ним победа всё-таки досталась медицине. Прежде всего потому, что он стал понятен врачебному сообществу. Объяснена его первопричина – не капризный климат, как считалось совсем недавно, а стрептококковая инфекция, от которой помогают антибиотики. Исчезли летальные исходы – сегодня доктора научились спасать ребячьи сердца от осложнений ревматизма. Разработана до конкретных деталей его профилактика. Одним словом, ревматизм удалось если не окончательно «взнуздать», то перевести в разряд предсказуемых, следовательно, «управляемых» патологий.

Что до наших, иркутских детских кардиоревматологов (мы ведь не забыли, что ревматизм – хворь из детства?), то их принципиальный успех состоит в том, что они лечат и реабилитируют своих несовершеннолетних пациентов на уровне стандартов, достигнутых мировой врачебной практикой. Конечно, как прозвучало на юбилейной конференции, «ревматизм каждому детскому врачу должен по-прежнему представляться заболеванием сложным, многоликим, хроническим, влекущим за собой пороки сердца», но яркий факт говорит сам за себя – заболеваемость им среди юных граждан региона упала более чем в 10 раз.

Маленькие пленники неразгаданных тайн

Если бы с «приручением» ревматизма ушло в небытие и всяческое физическое страдание, вызываемое ревматологическими аутоиммунными заболеваниями, насколько сильнее, красивее, свободнее в выборе жизненных дорог стали бы люди! Но что толку праздно мечтать? Вспомнить хотя бы тот же ревматоидный артрит, многоликий и беспощадный, лечение которого, обходясь запредельно дорого, длится годами и чаще всего всё равно завершается инвалидностью. Даже сейчас, в двадцать первом веке, не ясна первопричина, раскручивающая спираль мучений, выпадающих на долю его маленьких (ну и, конечно, взрослых) жертв.

Аутоиммунный недуг, при котором на собственную ткань человеческий организм начинает реагировать, как на чужую, вырабатывая к ней антитела, напоминает «вещь в себе». Берущие начало в раннем детстве, тёмные в происхождении, не поддающиеся расшифровке, эти болезни в конце концов калечат самые важные, системные органы: почки, лёгкие, печень, сердце. Иркутские детские кардиоревматологи знают каждого ребёнка, страдающего системной аутоиммунной патологией, буквально в лицо – сегодня в Иркутской области маленьких страдальцев около двухсот человек. Но кто поручится за то, что завтра их не станет больше, или за то, что в самое ближайшее время ревматоидный артрит, системная красная волчанка, склеродермия и им подобные будут «приручены» так же успешно, как удалось за истекшие полвека «приручить» ревматизм?

Впрочем, вопрос не корректен. Хотя бы потому, что в медицине восприятие времени более относительно, чем в любой иной сфере человеческой деятельности. Сутки для ребёнка, поступившего с тяжёлым диагнозом в отделение кардиоревматологии Иркутской детской областной клинической больницы, тянутся куда медленнее, чем для Людмилы Михайловны Батуриной, которая этим отделением заведует бессменно с 1986 года. Вообще же она в педиатрии более сорока лет. Ревматолог по основной специализации, кардиолог по второму своему профессиональному профилю, детский доктор по душевному складу и врач высшей категории по профессиональному уровню, она ведёт свой счёт дням, а нередко, когда в неурочный час её срочно вызывают в отделение, и ночам. У неё с коллегой – Татьяной Сергеевной Князевой, такой же опытной и такой же, как она, преданной детству, – в отделении один циферблат на обеих. Его стрелки подчиняются только установленному в этих стенах распорядку, чётко вписывающемуся в года и десятилетия существования иркутской детской кардиоревматологической службы.

Специализированное кардиоревматологическое отделение Иркутской областной детской клинической больницы сегодня «берёт на себя» трудных маленьких пациентов не только из Иркутской области, но, случается, с территорий, лежащих за Байкалом. Однако уникальность не в этом – в конце концов, таково его предназначение. Уникальность – в «умном» диагностическом и лечебном оборудовании; в арсенале лекарственных препаратов направленного действия, которые сами по себе являются достижениями современной фармакологии; в постоянном совершенствовании методов базовой терапии, обеспечивающей долгую ремиссию недужного ребёнка. Его не нужно раз в два месяца везти в Москву на сложную процедуру – у нас, на ангарском берегу, сейчас лечат не хуже, чем в столице. И всё было бы ничего: стоимость очень недешёвых препаратов – на бюджете; возможность снять обострение – не за пять, если не больше, тысяч километров от дома; скучный больничный уклад – в атмосфере тепла и терпения врачей, медицинских сестёр и нянечек. Если бы не…

Если бы не тайна, подобрать ключ к которой пока не удаётся: встретиться обличье в обличье с возбудителем (или возбудителями?) аутоиммунной системной патологии, разгадать наконец причину её атаки (или атак?) на детский организм. Природа, словно в насмешку над учёными, педиатрами, кардиоревматологами, подбрасывает им всё новые загадки. Четыре десятилетия тому назад появилось ранее не встречавшееся заболевание, впервые описанное японским педиатром Томисаку Кавасаки в 1967 году и вошедшее в практику под его именем. Споры о том, является ли синдром Кавасаки новой самостоятельной ревматической патологией или одной из «вариаций» ранее известных недугов, продолжается в мире по сей день. Ведущиеся исследования напоминают детектив – выводы противоречивы, а этиологический фактор так и не найден: то ли вирусы, то ли кокковые бактерии, то ли грибковая флора, то ли токсины.

Своё слово в разноголосье авторитетных мнений внесли иркутские учёные Людмила Владимировна Брегель и Владимир Михайлович Субботин. В их монографии, увидевшей свет три года назад, впервые в России обобщён материал многолетних наблюдений за большой группой пациентов с болезнью Кавасаки и представлены главные аспекты её течения, диагностики, лечения. Так что можно считать эту книгу, адресованную педиатрам, детским кардиологам, врачам функциональной и ультразвуковой диагностики, а также научным работникам и старшекурсникам медицинских вузов, реальным вкладом в дальнейшее развитие не только иркутской региональной, но и общероссийской детской кардиоревматологии.

Накануне юбилейного события автор этих строк встретилась с доктором медицинских наук, профессором, заведующей кафедрой педиатрии Иркутского государственного института усовершенствования врачей, главным детским кардиологом Иркутской области Людмилой Владимировной Брегель.

– Для детского сердца, – сказала она в эксклюзивном интервью нашей газете, – нет малых проблем. Детская ревматология повлекла за собой становление детской кардиологии. Формально эти две медицинские специальности разделены, но на самом деле детские кардиологи в России одновременно являются и ревматологами. Ведь ребят, страдающих ревматологическими заболеваниями, много, и сердце каждого из них – под прицелом недугов, которые мы лечим, хотя тайну происхождения большинства из них не знаем.

Удача, верность, долг

Именно это драматическое противоречие определило разноплановость и одновременно злободневность представленных на юбилейной конференции докладов и сообщений. Они касались практически всех аспектов эпидемиологии, лечения, профилактики «неразгаданных» заболеваний и реабилитации маленьких пациентов. Но сам день, собравший со всей области детских ревматологов и кардиологов, был особенным. Приподнятым и волнительным. Он был грустным, ибо в тишине прозвучали имена тех ветеранов, кто до него не дожил. Он был праздничным, ибо дал возможность встретиться нескольким поколениям. Тем, кто стоял у истока иркутской детской ревматологии пятьдесят лет назад, с теми, кто (так прозвучало в переполненном актовом зале областной детской клинической больницы) «взвалил на себя великий груз и понёс его дальше». А ещё этот день оказался каким-то очень домашним. Наверное, потому, что слова благодарности, обращённые с трибуны конференции к сидящим в зале детским докторам, не были заранее подготовлены и отрепетированы, а шли от сердца.

Кто-то из взявших слово назвал его Днём благодарения. Он и впрямь был таким – днём благодарности. За верность избранной трудной врачебной специальности; за опыт, передаваемый эстафетой от маститых к молодым; за возможность служить детству. И самое главное – за удачу быть востребованным в этой жизни…