– Как сегодня компания реализует антикризисный план?

– Антикризисный план мероприятий был принят в ОАО «Иркутскэнерго» в сентябре прошлого года, когда в отечественной экономике впервые остро проявились последствия мирового финансового кризиса. И одним из его ключевых знамений стало сжатие кредитного рынка. Поэтому наш план предусматривал в первую очередь обеспечение и повышение ликвидности и платёжеспособности компании, что было главной задачей на тот момент. Первая реакция – сокращение инвестиционной и незначительной части ремонтной программ. Здесь мы сэкономили 3,6 млрд. рублей и на 1 млрд. рублей сократили издержки производства. Безусловно, это положительно сказалось на деятельности компании. Четвёртый квартал был чрезвычайно напряжённым периодом. За нами очень внимательно и пристрастно наблюдали представители рейтинговых агентств, банкиры. В это время очень энергично и вменяемо действовал функциональный финансовый блок «Иркутскэнерго». Но по-настоящему мы поняли, что хорошо, успешно проходим 2008 год, лишь 30 декабря – в день, когда нам в полной мере удалось провести реструктуризацию по кредитам, получить новые кредиты и убедить банкиров в том, что компания продолжает сохранять платёжеспособность и ликвидность. Сделать это было совсем не просто. Такой новогодний подарок самим себе.

Начиная с января этого года, по нашей оценке, ситуация развивается по более благоприятной траектории. Мы не испытываем пока больших проблем с ликвидностью, несмотря на то что кредиты банков по-прежнему остаются дорогим удовольствием и малодоступными.

С точки зрения банков, это вполне объяснимо: во-первых, они не хотят брать на себя риски по кредитованию рецессионной промышленности, во-вторых, они получают достаточную доходность на валютном рынке, конвертируя рублёвую массу в валюту. По большому счёту, у них нет потребности кредитования реального сектора, хотя и в этой части в последнее время наметилось улучшение. Мы и наши дочерние компании получаем пусть небольшие, но достаточно внятные сигналы по разморозке кредитного рынка.

Сам план антикризисных мероприятий – это не что-то фундаментальное, что не подвергается изменениям. Бизнес-план на 2009 год мы начали верстать в августе прошлого года, а более законченные формы он получил лишь к началу октября, когда ситуация на рынке уже серьёзно поменялась. Поэтому нам пришлось корректировать бизнес-план в размере антикризисных мероприятий. Пришлось отказаться от каких-то серьёзных вещей, касающихся капитальных затрат компании и её будущего развития. Это достаточно стандартный путь: мы отказываемся от выигрыша, который могли бы получить от нынешних инвестиций. Главная задача сейчас – сохранить ликвидность и платёжеспособность.

– Насколько изменилась для компании динамика кризиса в этом году?

– Если в четвёртом квартале мы имели дело с финансовым кризисом, то сейчас начинаем ощущать на себе кризис экономический. Экономика России, что признало и руководство страны, вошла в рецессию. Наблюдается спад потребления практически по всему спектру услуг и продукции, электрическая и тепловая энергия не является исключением. По нашей оценке, спад потребления по отношению к прошлому году идёт на уровне 6-7%. С учётом этих цифр мы закладываем новые корректировки плана на 2009 год. Безусловно, это скажется и на деятельности компании, её программах, которые мы начали реализовывать. Спад потребления означает, что многие мощности будут не востребованы, соответственно, мы должны будем пересмотреть ремонты и капиталовложения. И критерии здесь таковы: если стадия реализации проекта свыше 70%, мы продолжаем проект, поскольку его консервация является неоправданной, то есть на реализацию потрачено денег больше, чем мы можем сэкономить на замораживании. Скорректированы уровни приоритетности и в целом по инвестпрограмме. Условно говоря, у нас было 6-7 уровней приоритетов, рабочими были проекты с уровнем «пять». Теперь уровень поднялся до четырёх. В первую очередь «выбраковываются» проекты с низкой рентабельностью, где уровень вложений достаточно высок, но эффект от реализации ниже, чем ожидалось. Эти проекты приостановлены до лучших времен.

– Какие, например?

– Наиболее серьёзный проект, от которого нам пришлось отказаться на нынешнем этапе, – «Малый юг». Вполне вероятно, что мы вернёмся к нему уже в 2010 году, поскольку он очень значим и актуален для компании. Здесь запланированы достаточно большие капитальные вложения – порядка 1,3 млрд. рублей. Серьёзные драйверы проекта связаны с увеличением выработки на ТЭЦ-10 и ТЭЦ-9 в Ангарске и переброской части мощностей в Иркутск. Кроме того, мы рассчитываем на закрытие электрокотельных, то есть на отказ в чистом виде от использования электро-энергии в целях производства тепла, на увеличение поставок на оптовый рынок электроэнергии, где она может быть продана со значительной выгодой.

– Насколько серьёзно изменилось поведение ваших клиентов в связи с кризисом?

– Что касается розничных потребителей, мы не видим никаких особых поводов для беспокойства. Их количество настолько велико, что говорить о какой-то невозможности оплаты наших услуг в принципе неправильно. Цены для этой группы потребителей регулирует государство, а это значит, что потребители должны своевременно выполнять свои обязательства, перед установленными государством правилами в том числе. В подавляющем большинстве случаев это касается и мелкого, и среднего, и крупного бизнеса. Но уже существуют исключения. К ним относятся те, с кем потенциально мы готовы пойти на компромиссные условия по реструктуризации долга. Хотя сам по себе этот процесс очень непростой, требующий вынесения на совет директоров и принятия решения на самом высоком уровне. На мой взгляд, это правильная позиция, поскольку она в определённой степени стимулирует менеджмент к работе с потребителем и не позволяет таким явлениям носить массовый характер. Подобные меры необходимы. Ряд крупных потребителей испытывают сейчас системные проблемы, связанные с падением цен на их продукцию, одновременно они являются либо градообразующими, либо системообразующими предприятиями. Критерии и тех и других нам понятны и известны, поэтому мы рассматриваем взаимоотношение с такими партнёрами не просто как элемент деятельности компании, а как элемент политической и социальной стабильности Иркутской области. Соответственно, подходить к этому мы должны взвешенно и ответственно.

– Примеры таких решений уже есть?

– Скорее пример, пока это единичный случай, но мы его не комментируем. Основной критерий в наших действиях с этим потребителем – обеспечение социальной стабильности.

– Какие методы вы используете в борьбе с дебиторской задолженностью? Сейчас можно выделить группы потребителей, которые особенно быстро наращивают задолженность?

– Наиболее динамично нарастает задолженность предприятий бюджетной сферы и предприятий ЖКХ. К сожалению, она увеличивается прогрессирующими темпами. И мы пытаемся с этой проблемой совладать как на уровне собственно потребителей, так и на уровне государственных и муниципальных властей. Но эта проблема носит системный характер, и её не удастся решить в ближайшее время, это вопрос месяцев.

Безусловно, каждый потребитель требует индивидуального подхода, поэтому одним из ключевых звеньев нашей работы является мониторинг, в том числе ситуации с самим потребителем, с его рынком услуг или сбытом продукции, насколько он рентабелен или потенциальный банкрот. В «Иркутскэнерго» уже давно существует комитет по дебиторской и кредиторской задолженности, который раз в месяц анализирует ситуацию, выдаёт предложения по расшивке неплатежей, по погашению задолженности и так далее. Это обычная работа. Просто сейчас она стала более актуальной и востребованной.

– Появятся ли новые инструменты расчётов? Планируете ли вы задействовать вексельные схемы и взаимозачёты?

– Если подспудно вопрос звучит так, не вернёмся ли мы в середину девяностых годов, то я отвечу определённо: для нас это неприемлемо. Взаимозачёты, векселя, бартер – мы принципиальные противники этого. Вексельный оборот, если и будет развиваться, то будет рассчитан на структуры, которые действуют внутри контура «Иркутск-энерго» (как сейчас), так же как и взаимозачёты. Что касается обширной вексельной программы, то мы не собирались и не намерены эмитировать векселя как системный инструмент. В лучшем случае их объём будет составлять от половины процента до процента от текущего оборота компании. И их использование будет связано с тем, чтобы расшить какие-то ключевые проблемы, не более. Как показывает опыт последнего полугода, иногда это бывает полезно: мы вбрасываем вексель, он проходит все стадии учёта у контрагентов, потребителей и производителей и возвращается к нам без какого-либо дисконта. Вот на этих условиях мы готовы работать. Всё остальное неприемлемо.

– «Иркутскэнерго» включено в несколько списков системообразующих компаний, которым государство намерено оказать поддержку. В чём это поддержка для вас на данный момент заключается?

– Пока мы ещё не получили каких-либо преимуществ или выгод от включения в этот список. Думаю, государство должно само определиться, в чём будет заключаться его поддержка. Возможно, это произойдёт в будущем и мы прибегнем к помощи государства и будем ему благодарны. Но сегодня многие ещё не поняли, что именно из себя представляет госпомощь (ведь есть ещё и региональные списки): будут это системные кредиты, или гарантии под кредиты, или стимулирование спроса, – сложно сказать. Могу лишь констатировать: да, нам необходимы кредиты, да, нам необходима реструктуризация, да, мы хотим снизить проценты за пользование кредитными ресурсами. Эти желания естественны, потому что мы собираемся реализовывать инвестиционные проекты, а при нынешней стоимости заёмных ресурсов – 22–25% годовых – это практически невозможно, поскольку все драйверы проектов становятся либо нулевыми, либо отрицательными. Что же касается платёжеспособности компании, то здесь у нас всё достаточно нормально и мы не намерены без особой нужды напрягать государство. Такова политика и частных акционеров.

– Насколько серьёзным ударом по компании в условиях кризиса оказалось завершение структурных изменений, предусмотренных реформой электро-энергетики?

– Разделив компанию на транспорт и генерацию, мы выполнили законодательство РФ. «Иркутск-энерго» получило чёткую цену этого разделения – 3 миллиарда 84 миллиона рублей. Это те деньги, которые мы потратили на выкуп акций у миноритарных акционеров. Колоссальная сумма, возникшая вне бюджета, вне плана и как раз в период развития кризиса. Тем не менее мы справились с этой задачей – все акции выкуплены на наш баланс.

– Как компания начала 2009 год?

– Мы получим данные по первому кварталу 3-4 апреля. Но уже ясно, что в феврале уровень электропотребления оказался на 7,3% ниже по сравнению с аналогичным периодом 2008 года. В январе текущего года в Иркутской области объём потребляемой электроэнергии составил 5,1 млрд. кВт-ч, что на 10% ниже показателя января прошлого года и на 3% ниже декабря. В абсолютных цифрах это сокращение составило 490 млн. и 139,5 млн. кВт-ч соответственно. Тем не менее, по нашим ожиданиям, мы сохраним объём выручки и даже получим прибыль. Что касается второго и третьего кварталов, то здесь очень многое будет зависеть от состояния водности в водохранилищах Ангарского каскада ГЭС. Пока всё указывает на то, что объём тепловой генерации будет в течение года существенно падать. Это зависит от комплекса факторов, но главный аргумент – какой смысл работать на дорогой электроэнергии, когда под боком дешёвые гидроресурсы? И, естественно, мы ожидаем падение спроса.

– Возможны ли какие-то изменения в дочерних структурах компании? Готовы ли вы избавиться от каких-либо активов в связи с кризисом?

– На балансе «Иркутскэнерго» есть ряд дочерних и зависимых компаний, которые работают с разной степенью эффективности. Безусловно, будут определённые трансформации, нацеленные на оптимизацию их деятельности, их слияние и поглощение, рассматриваются и варианты продажи некоторых активов. Это главным образом относится к части сервисных компаний. Но такая работа идёт не-прерывно, и она вовсе не связана с кризисом. Мы постоянно оцениваем эффективность своих «дочек».

– Какие риски для компании сегодня наиболее актуальны?

– Ещё год назад в связи с резким ростом нагрузки у нас преобладали технические и технологические риски. Это было связано с интенсивностью загрузки наших мощностей. Сейчас идёт спад нагрузок и на первый план выходят риски финансовые, кредитные, риски контр-агентов. Это ключевые вещи, которые мы постоянно анализируем. Очень важный аспект – рыночные риски, связанные с ценами на уголь, мазут, материалы. Одной из наших приоритетных целей является удешевление заимствований, но сегодня очень трудно предсказать поведение рынка долгов, он просто не-адекватен. Это – тоже риск.

– Означает ли это, что компания отказалась от облигационного займа и эмиссии акций?

– Ситуация с дальнейшим развитием кризиса неясная, но это не означает, что мы отказались от идеи выпуска облигаций. Мы по-прежнему его планируем, но объём будет в значительной степени определяться ситуацией на рынке. А вот вопрос выпуска акций отложен на более поздний срок, что вполне объективно.

– Насколько серьёзно изменился кредитный портфель компании?

– Мне сложно судить, почему вы решили, что он претерпел серьёзные изменения. Он как раз остался прежним с июля-августа прошлого года – и в количественном выражении, и в суммовом, и в структуре держателей. Как были основные кредиторы – Газпромбанк, Росбанк, ING банк, – так они и остаются основными держателями кредитов.

– Хорошо, тогда как будет меняться кредитный портфель в течение года?

– В связи со сжатием рынка и нарастанием неплатежей мы в большей степени будем нуждаться в увеличении кредитного капитала. Размер нашего кредитного портфеля позволяет это сделать. Он не так велик, в соотношении к EBITDA не превышает единицы. Поэтому, чтобы поддержать потенциал развития, мы однозначно будем прибегать к помощи банков. Сам рынок сейчас ищет инструменты, которые были бы адекватны ситуации. Возможно, это биржевые облигации, или облигации с госгарантией, или облигации по ломбардному списку. В любом случае предусматривается либо задействовать частные инструменты, либо действительно использовать помощь государства в варианте госгарантий или госкредитов.

Интервью взяла Наталья ГАВРИЛОВА