– Чем объяснить, что эпидемия ВИЧ-инфекции разразилась именно в Приангарье?

– Причин тому несколько. Основная связана с тем, что в своё время, в 90-х годах прошлого века, Иркутская область была выбрана мишенью для наркомафии. Эпидемия ВИЧ-инфекции совпала с ростом, причём стремительным, катастрофическим ростом, инъекционного потребления героина и других наркотиков.

В дальнейшем присоединился второй путь распространения заболевания – половой. И в настоящее время он составляет более половины случаев передачи инфекции. Болезнь стала приобретать, как мы говорим, женское лицо. Сейчас число мужчин и женщин, страдающих ВИЧ-инфекцией, практически сравнялось. Если быть точным, соотношение 1 к 1,1 – пока ещё в пользу мужчин.

Кроме того, столь высокое количество выявленных случаев ВИЧ-инфекции в регионе я склонен расценивать ещё и как результат добросовестной работы медиков. Все годы эпидемии мои коллеги ответственно и добросовестно занимались этими пациентами: обследовали их, выставляли диагноз, наблюдали. И сегодня, оценивая статистическую информацию по Сибирскому федеральному округу, мы наблюдаем такую картину: у наших соседей, при гораздо меньшем количестве зарегистрированных случаев ВИЧ-инфекции, больше пациентов умирают или находятся в завершающей стадии заболевания – стадии СПИДа. Это говорит о том, что больным вовремя не выставлялся диагноз, с ними никто не работал.

– А сколько в нашей области больных с диагнозом СПИД? Потребители наркотиков ведь, как правило, не доживают до этой стадии болезни.

– В Иркутской области диагноз ВИЧ-инфекция выставлен 26 тысячам человек. 20 тысяч из них – местные жители, остальные – приезжие из других регионов. Только за 2008 год выявлено более 2,5 тысячи инфицированных. Почти 80% приходится на молодой возраст – от 20 до 39 лет. А диагноз СПИД за все годы эпидемии был поставлен 102 пациентам.

В структуре смертности ВИЧ-инфицированных на самом деле приоритет имеют причины, не связанные с вирусом иммунодефицита человека: травмы, отравления, передозировка наркотиков, обострение каких-то заболеваний. За все годы эпидемии умерло 2910 наших пациентов, но только 84 из них были в стадии СПИДа.

Среди них, как это ни печально, оказались и маленькие дети. В Ир-кутской области рождено более 3,5 тысячи детей ВИЧ-инфицированными матерями. Только в прошлом году – 651 ребёнок.

– Какие шансы у этих детей? И оправдан ли риск ВИЧ-инфицированных женщин, которые, несмотря на свой диагноз, планируют родить ребёнка?

– Безусловно, ВИЧ-инфицированная женщина может быть матерью. И я хочу, чтобы читатели знали: шанс родить здорового ребёнка у наших пациенток практически стопроцентный. Всё, что для этого требуется от будущей мамы, – своевременно встать на учёт и принимать препараты, которые мы дадим бесплатно, – предусмотрено приоритетным национальным проектом «Здоровье». Химиопрофилактику вертикального пути передачи инфекции, то есть от матери к ребёнку, мы проводим и до родов, и в родах, и после них. Одно из условий – появившийся на свет малыш не должен прикладываться к груди, потому что через молоко он рискует инфицироваться. Ребёнок наблюдается и обследуется у наших специалистов в течение 18 месяцев жизни. Затем, если анализы благоприятные, снимается с учёта. Таких ребятишек много.

По большому счёту, я считаю, это – главная наша работа. Мы, медики, практически не можем влиять на рас-пространение наркомании в обществе, на рискованное поведение населения. А вот предотвратить передачу инфекции от матери к ребёнку – это наша зона ответственности.

– Но это касается только тех, кто к вам вовремя обратился за помощью. А много ли таких, кто, вынашивая ребёнка, обходит ваш центр стороной, хотя знает о своём диагнозе?

– В структуре причин заражения ВИЧ-инфекцией вертикальный путь, то есть от матери к ребёнку, составляет 4%. Сегодня у нас есть возможность проводить так называемую экстренную профилактику – непосредственно в родильных отделениях. Но некоторые предпочитают рожать на дому. Есть и такие вопиющие случаи (их, правда, единицы), когда инфицированные матери отказываются от приёма препаратов, например, по религиозным причинам. И, конечно, много у нас сложностей с теми, кто потребляет наркотики.

По каждому случаю, когда не удаётся провести профилактику передачи инфекции от матери к ребёнку, следует разбор, выяснение причин. Мы пытаемся находить какие-то рычаги воздействия на тех, кто не желает нести ответственность за здоровье будущего малыша – вплоть до обращения в прокуратуру. Ведь ребёнок, если мама лишает его необходимой терапии, себя защитить не может. В таком случае прокурор выступает защитником его прав. Эти действия мамы подпадают под уголовную статью «Жестокое обращение с ребёнком».

– А взрослым пациентам вы можете сегодня предложить какую-то реальную помощь – лечение, которое помогло бы продлить жизнь, повысить её качество?

– Да, с 2006 года у нас появилась возможность лечить ВИЧ-инфицированных, то есть проводить им, как мы называем, высокоактивную антиретровирусную терапию. Мы получаем необходимые для этого препараты, оборудование и диагностические тест-системы по приоритетному национальному проекту «Здоровье» и на средства бюджета Иркутской области, а также по договору с фондом «Российское здравоохранение» за счёт средств Глобального фонда, действующего под эгидой ООН. Препараты, которые наши пациенты получают бесплатно, на самом деле очень дорогие. В 2008 году их поступило на сумму 155 миллионов рублей. Основная часть средств получена по национальному проекту – почти 125 миллионов.

– Вы уже можете говорить об эффективности такого лечения?

– Антиретровирусная терапия, безусловно, эффективна. Её цель – повысить качество жизни пациента. И те, кто принимает препараты и соблюдает рекомендации врачей, чувствуют себя значительно лучше.

Но тут есть один момент: важно, чтобы пациент, как мы говорим, был привержен к терапии. Общаясь с журналистами, я часто привожу пример с лечением сахарного диабета. Того, кто страдает этим заболеванием, не нужно убеждать, что он должен ежедневно принимать инсулин или другие сахаропонижающие медикаменты. Он понимает: если этого не делать, заболевание перейдёт в очень тяжёлую стадию и можно погибнуть.

У пациентов с ВИЧ-инфекцией такого понимания зачастую нет. Может, потому, что мы предлагаем начать приём препаратов, когда больной чувствует себя ещё относительно удовлетворительно, хотя к тому времени количество клеток в его крови, отвечающих за иммунитет, уже резко уменьшается от агрессии вируса и достигает нижнего порогового уровня. К тому же лекарства могут вызывать на первых порах побочное действие. В таком случае надо обращаться к врачу: мы корректируем лечение, меняем схему, подбираем другие препараты. С каждым пациентом работаем индивидуально. Но у многих наших пациентов – к примеру, потребителей наркотиков – проблемы с самодисциплиной, ответственностью.

На 1 января этого года антиретровирусную терапию у нас принимали 1206 человек. А начинали лечение в 2007-2008 годах более 2000 пациентов. Уходили из программы по разным причинам, но в основном – активные потребители наркотиков и отбывающие наказание в местах лишения свободы.

– Получается, что огромные средства потрачены впустую…

– Конечно же, нет. Медикаменты имеют хороший срок годности, и мы будем продолжать терапию и в дальнейшем. Когда мы начинали эту работу, такое большое количество отказов стало для нас неожиданностью. Но сейчас мы берём на терапию только с учётом, как мы говорим, приверженности к лечению. И много работаем над тем, чтобы сформировать у своих пациентов такую приверженность. На базе нашего центра и ряда учреждений здравоохранения в районах созданы с этой целью мультипрофессиональные команды, в которые входят специалисты разного профиля: инфекционисты, наркологи, фтизиатры, венерологи, психологи, социальные работники. Недавно стартовал проект, который так и называется – «Школа приверженности». Он финансируется за счёт донорских структур – организаций, работающих под эгидой ООН. Мы обучили сотрудников, которые теперь являются тренерами. Они будут работать с пациентами и одновременно готовить других тренеров, чтобы распространить эту систему по всей области.

Почему ещё мы считаем это направление работы приоритетным: если пациент прекращает приём препаратов, то вирус в его организме мутирует. Он изменяется и становится устойчивым к лечению. Тогда уже теми средствами, которыми мы сегодня располагаем, на него воздействовать становится невозможным. И те, кто бросил лечение, рискуют заразить других людей вирусом, уже мутированным, устойчивым к резистентной терапии.

– Экономический кризис как-то повлиял на ваши планы? Уже известно, как будет финансироваться лечение ВИЧ-инфицированных в этом году?

– По поставкам 2009 года сейчас сводная заявка по России составляется службой Роспотребнадзора. Мы свои расчёты представили. Уверен, что препараты получим в необходимом объёме.

– Откуда такая уверенность?

– Во-первых, официальной информации о сокращении финансирования приоритетных национальных проектов мы не получали. И я не думаю, что это произойдёт: президент и премьер-министр заявили, что социальные программы будут работать, несмотря на кризис. Во-вторых, поставка препаратов уже произведена в ноябре-декабре прошлого года, они находятся на складах, перебоев не предвидится.

Есть ещё третья причина моей уверенности – результат переговоров с Глобальным фондом. Мы стали первым субъектом РФ, кто ещё в прошлом году получил за счёт этого фонда детские формы препаратов. А сейчас имеем письменную договорённость: если у нас всё же возникнут проблемы с финансированием, Глобальный фонд готов поставить в Иркутскую область необходимые лекарственные средства.

Кроме того, мы получаем препараты ещё и за счёт средств областного бюджета. Причём на деньги из областной казны закупаются лекарства для тяжёлых больных. Это особые препараты, которые недавно разрешены в России и ещё не поставляются по приоритетному национальному проекту. В 2008 году в ряде субъектов РФ с такой же высокой степенью распространения ВИЧ-инфекции, как у нас (Екатеринбурге, Самаре, даже в Москве), были перебои с препаратами из-за того, что поставки по национальному проекту пошли только в конце года. А у нас в регионе таких сложностей не было, помогла область.

– Многие ВИЧ-инфицированные страдают ещё и вирусными гепатитами В и С. Национальный проект «Здоровье» предусматривает какую-то помощь для таких больных?

– Да, в прошлом году получены средства для диагностики гепатитов на сумму около 4 миллионов рублей и для лечения – на сумму 77,6 миллиона. Терапию вирусных гепатитов мы начали проводить в области в 2007 году. В прошлом году получили препараты для лечения уже 150 пациентов. Речь идёт в первую очередь, конечно, о ВИЧ-инфицированных. Но, кроме того, национальным проектом предусмотрена бесплатная помощь другим остронуждающимся – больным с высокой вирусной нагрузкой, тяжёлыми осложнениями. И, конечно, медицинским работникам, которые получили такое заболевание при исполнении профессионального долга. Под этот проект нам поступило оборудование для определения типа вируса и его концентрации в крови. Владеем технологиями и все исследования проводим теперь в своей лаборатории: подбираем пациентов на терапию и определяем её эффективность.

Кроме того, в рамках национального проекта проводится вакцинация против вируса гепатита В. Благодаря прививкам заболеваемость этим видом гепатита резко снизилась.

– Реальна ли помощь общественных организаций?

– Судите сами. Только в прошлом году на территории области некоммерческие общественные организации реализовали 23 профилактических программы. Под это было выделено из различных источников финансирования – как по национальному проекту, так и по международным – почти 20 миллионов рублей.

Общественные организации работают в партнёрстве с нами, оказывают центру большую практическую помощь. В частности, за счёт предложенных ими проектов у нас в центре оснащено два кабинета, где консультируют пациентов. Мы получили 13 комплектов компьютерной техники в кабинеты врачей, оборудование для проведения обучающих семинаров. А в прошлом году создали, в том числе и благодаря донорству общественных организаций, отдел, где помимо врачебного консультирования пациентам оказывается бесплатная помощь немедицинского плана – психолога, социального работника, юриста.

Мы благодарны и общественным организациям, и донорским структурам, и, безусловно, правительству области, от которых получаем большую поддержку при реализации своих проектов.

Беседовала Людмила БЕГАГОИНА, «Восточно-Сибирская правда»

На снимке: Фото Николая БРИЛЯ