«У меня много жизней, и я не уверен, что обо всех из них надо рассказывать в публикации», – сразу сказал Илья Утехин. По базовому образованию – лингвист, а кандидатская диссертация – по антропологии. Простой запрос Яндекса, и узнаёшь, что Утехина интересуют вот такие темы: «Устные рассказы о блокадном опыте: свидетельства разных поколений», «Социология в трамвае», «Очерки коммунального быта». А потом ты наталкиваешься на подборку фотографий на Photosight.ru. В 1984 году группа «Алиса» выпустила свой дебютный альбом «Кривозеркалье». Автором большинства текстов был 15-летний Илья Утехин. «Илью в «Алисе» ценили, и на его удостоверении для прохода в рок-клуб значилось, ни больше ни меньше, «Поэт группы «Алиса», – написано в биографии группы. Похоже, что с профессией антрополога он не ошибся: извлекает интересное из любой ситуации. В армии два года служил в Заполярье: «В тулупе на посту, полярные совы летают. Но там я подучил английский. Был радиоприёмник – полагался для боевой работы, ну, я и слушал BBC».

Идём по скверу Кирова. Стандартная новогодняя программа – пляшут аниматоры. Илья тут же хватается за фотоаппарат: «Такой мороз, а девушки с открытой головой ходят», – удивляется он. Глава Центра независимых социальных исследований и образования (ЦНСИО) Михаил Рожанский в декабре запустил новый проект – серию лекций преподавателей Европейского университета (Санкт-Петербург). Илья Утехин был первым. Европейский университет – негосударственное образовательное учреждение постдипломного образования. По сути, «колледж для аспирантов» с нестандартными для российской образовательной школы методиками.

Визуальная антропология

«Мы тут с коллегами посовещались и решили, что заведём у себя на факультете (факультет этнологии ЕУСПб) визуальную антропологию», – написал Илья Утехин в своём ЖЖ в 2007 году. В конце 2008 года он приехал с этим проектом в Иркутск. Визуальная антропология – это метод описания и анализа явлений культуры, опирающийся на фотографию, видео и аудиозапись. Если раньше этнограф ехал в поле с блокнотом и карандашом и итогом его работы был текст, то «визуальный антрополог» предоставляет своей аудитории возможность непосредственно ознакомиться с более богатыми материалами, как бы погружающими в изучаемую действительность.

В результате получается если не мультимедийный архив или фильм, то хотя бы книжка с картинками.

Один из примеров такой «визуальной антропологии» – виртуальный музей, посвящённый большим коммунальным квартирам Санкт-Петербурга (kommunalka.colgate.edu), который Илья Утехин создал вместе с американскими антропологами. Но в конечном счёте музей вырос из книги Утехина «Очерки коммунального быта».

– Это книга личных впечатлений? Вы живёте в коммуналке?

– Сейчас уже не живу. Но прожил тридцать лет жизни.

– Как выходят такие книги, как «Очерки коммунального быта»? Когда я впервые увидела её в магазине, была мысль: «Можно и более серьёзными вещами заняться».

– Вы по магазинам-то вообще ходите по книжным? И о чём сейчас книги пишут по большей части? Коммуналка – не совсем традиционная тема исследования для социальных наук. Но от этого она не становится хуже. В какой-то момент я понял, что коммунальная квартира – очень интересный объект для изучения, который одновременно представляет собой зеркало, квинтэссенцию, магический кристалл, через который можно увидеть ментальность людей. Тема эта настолько под ногами, что без отстраняющей дистанции здесь ничего не получится. Так что это была задача, которая возбуждала своей сложностью. При этом коммуналка кровно затрагивает большой круг читателей, так что даже просто сборник анекдотов из коммунальной жизни уже сам по себе много что рассказал о нашей культуре. И пользовался бы у публики успехом. Но мне показалось интересным на этом материале показать возможности научного подхода к повседневности. В этой книжке много игры, да и сама по себе она в какой-то мере представляет собой пародию на научную книгу.

– Серьёзно?

– Этого не напишут на обложке. Дело в том, что в этой работе используются два разных языка, два типа инструментов, мало совместимых между собой. Большая часть книги по форме воспроизводит структурно-семиотические построения вроде тех, которые впервые появились на заре советской семиотики в шестидесятые годы, когда делались любопытные попытки семиотически описать такие предметы, как, скажем, гадание на картах или этикет. Попытка описать структуру коммунальной повседневности на этом языке – чисто пародийная затея, комичная не только потому, что сама по себе описываемая реальность забавна, а потому, что язык этот в принципе не предназначен для разговора об этом предмете. Это всё равно что писать стихи на языке программирования. Но в моём случае пародия, тем не менее, содержит наблюдения и выводы, которые я осмелюсь назвать научными. Сделать эти наблюдения и выводы можно было только пользуясь совсем другим языком, другой научной школой, которая называется «этнометодология». Для того чтобы как-то ориентироваться в мире этой пародии, там написана последняя глава – «Заметки о наблюдателе». Впрочем, такое многослойное произведение со всеми скрытыми цитатами вовсе не замышлялось как художественный жест или фига в кармане научному сообществу. Всё-таки это хоть и своеобразная, но наука – весёлая наука.

– Но ваша игра с текстом понятна очень узкому кругу людей. Тогда зачем эта шутка?

– Текст сам выбирает себе аудиторию. И к тому же автор никогда вполне не контролирует, что вынесет из текста читатель. Он может вынести оттуда что-то такое, о чём автор и не подозревал. Текст живёт своей собственной жизнью, а автор имеет отношение только к зачатию и рождению этой жизни. Вот на стадии зачатия и происходит эта игра, которая доставляет удовольствие и не требует ответа на вопрос «зачем».

– Кроме вас в подобных жанрах кто-нибудь работает? Можно назвать это тенденцией?

– Литература нон-фикшн сейчас пользуется большой популярностью. И есть тенденция к тому, чтобы исследования содержали в себе какие-то моменты, которые должны быть доступны и привлекательны для более широкой публики, чем научная. Проблема в том, что вся система российского образования во многом восходит к немецкой модели построения научного текста. Он всегда написан только для профессионалов. Такой автор как бы говорит заранее: я не забочусь о том, чтобы мою книжку было читать просто и легко. Американская модель принципиально другая. Там даже научные книжки пишутся с расчётом на то, что читатель не обязан продираться сквозь бог знает что, притом без гарантированного результата. Читабельные книги строятся либо на материале, который сам по себе работает («мясо», эксклюзив, проникновение в неизвестные сферы), либо в таком жанре, который популярен и не скучен светской публике. Вот тогда такая работа и попадает в поток литературы нон-фикшн.

– Вы постоянно пишете в таком жанре?

– Едва ли. Но уже после «Очерков коммунального быта» у меня была идея написать текст, который был бы одновременно романом, художественным произведением и последовательным этнометодологическим исследованием. Там интересная история. В начале этого века распространился такой замечательный бизнес, находящийся в «серой» зоне. Это вебкам – эротический видеочат. Его пользователь (чаще всего – пожилой американец с кредитной карточкой) платит деньги и общается в прямом интернетном эфире с девочкой, например, из Петербурга. Девочка находится не дома, как часто полагает клиент, а в специальной студии перед веб-камерой и делает то, что просит заказчик: снимает с себя части туалета, поворачивается и так далее. При этом она только делает вид, что считывает с экрана компьютера, что он написал в чате. На самом деле всё общение на английском ведёт оператор.

– А вы откуда про этот бизнес знаете?

– У меня появился доступ к полю, потому что одна моя знакомая с хорошим образованием работала как раз таким оператором. Это неплохой заработок. Когда я узнал, что такое существует, меня страшно заинтересовала сама коммуникативная ситуация – как она устроена? Я начал придумывать исследовательский проект и даже написал заявку на грант. Но тогда я не нашёл денег под проект, и слава богу, наверное. Но в какой-то момент я обнаружил форум, где модели и операторы рассказывали свои истории друг другу. Такие тексты изнутри в духе Театра.doc. Они идеальным образом ложились бы в драму или роман с небольшими стилистическими доработками и купюрами. Эта работа не была доведена до конца, но идея создать художественный текст из исследовательского проекта – абсолютно живая, и я уверен, что это возможно.

– Ваш виртуальный музей – это тоже такая попытка выйти за рамки жанров?

– Просто оказалось, что очень многие важные материалы не имели возможности попасть в книгу «Очерки коммунального быта». Они и были сгруппированы в виртуальный музей. Для этой работы потребовались совершенно иные принципы организации материала, которые, как мне кажется, иллюстрируют новые подходы в визуальной антропологии. Главное содержание этого проекта – видеоэкскурсии, состоящие из нескольких клипов с подробными комментариями к любому из экспонатов виртуального музея. В общей сложности мы сняли около 17 часов видео в больших питерских коммуналках. Одна из экскурсий называется «Где папа раньше жил». Я привёл своих младших детей в квартиру, где я вырос. Они смотрят на это большими глазами. На сайте много фотографий, звукозаписей, выдержек из фильмов и эссе о коммунальных квартирах, их планы.

Экспонаты этого музея можно перечислять часами. Это и индивидуальные стульчаки унитаза, висящие на стене (каждый пользуется своим). И телевизор с сервантом, которые в коммунальных комнатках заняли «сакральное» место икон, но не заменили эти иконы. Одна из самых любопытных частей экспозиции – жалобы жильцов. Илья Утехин читает письмо, где некая жиличка коммунальной квартиры пишет Генеральному консулу Австрийской республики: «Уважаемый господин консул! Обратиться к вам меня заставляют следующие обстоятельства: в коммунальной квартире совместно со мной проживает гражданка … которая в течение долгого времени нигде не работает, имеет передо мной задолженность, нарушает покой и тишину после 23 часов… ведёт беспорядочную половую жизнь…». Дама просит у консула только одного – не давать «выездной визы» за границу своей соседке. «Задумайтесь, если соседка так обременительна, то зачем всеми силами сопротивляться её отъезду?» – смеётся Утехин.

Конструктор себя

Любая человеческая деятельность в основе своей имеет театральность, считал драматург, режиссёр, теоретик и историк театра Николай Евреинов, об идеях которого Утехин рассказывал на одной из лекций. «Речь идёт не о наигранной и неестественной театральности, а о театральности как части естественного поведения, некоего инстинкта театральности, присущего людям», – отмечает Илья Утехин. Он приводит самый простой пример – человеческую одежду. Обыденному сознанию проще согласиться с тем, что изначально одежда служила чисто для утилитарных целей – прикрыться от холода или стыда. Но признание того, что человеческое поведение организовано по правилам и руководствуется, по Евреинову, инстинктом театральности, приводит к мысли, что первым побуждением при изобретении одежды был вовсе не стыд, а возможность украсить собственное тело и тем самым показать себя. Своё лицо.

– Тот факт, что человек в Живом журнале выдумывает себе новую личность, нормален?

– Не новую, а вообще – проявляет себя как личность. Конструирует лицо. Это происходит всегда и везде, и не только в ЖЖ. Я сейчас с вами разговариваю и по ходу дела создаю своё лицо, согласитесь. Даже если ничего такого специально не делаю, оно само собой так получается. А потом ещё и вы «склеите» моё лицо в вашей публикации. И оно будет другим, чем то, что я – возможно, сам того не желая, – создаю сейчас в разговоре.

– Конечно, оно будет другим.

– И это естественное следствие того, что мы обращаемся друг к другу каким-то одним из аспектов нашей личности. В социальных сетях в Интернете очень наглядные и конкретные средства конструирования. Довольно грубые: у тебя есть готовая анкета, ник, нехитрый профиль и фото. Почему «Одноклассники» популярнее блогов? В блогах автор должен как-то себя выразить, что-то написать интересное. А в «Одноклассниках» это не требуется. Вот сейчас есть такие социальные сети, где профиль пользователя практически без текста, он формируется картинками. Например: «Я мечтаю так провести свободное время» – и на выбор даются 20 картинок. «Для развлечения я бы посмотрел такой фильм» – и серия обложек. Надо только мышкой кликнуть. Пройдя не-сколько десятков таких тестов, человек описывает себя. Визуальный язык для того, что нам вообще-то хорошо знакомо – вот в школе у девочек были анкеты. А в Сети сделали аналог такой анкеты, но только во всемирном масштабе.

– Ну хорошо, оставим картинки для тех, кто увлекается общением. ЖЖ – тем, кому не хватает самопрезентации. А что делать в Сети чистому потребителю?

– А какой потребитель – чистый? Потребитель тоже создаёт себе лицо набором того, что ему нравится и что он уже потребил. Вы что-нибудь слышали про инструменты коллаборативной фильтрации, которые позволяют эффективно использовать потребительские пристрастия? Это замечательная идея, которую воплотил в сервисе imhonet.ru Александр Долгин, профессор, заведующий кафедрой прагматики культуры Высшей школы экономики. Он начал осмыслять потребительское поведение в области культурных ценностей. Идея его строится на противопоставлении принципиально новой логики логике копирайта. Копирайт изначально защищал права не автора, а издателя. С появлением Сети издатель как опосредующее звено оказывается не нужен, поскольку Интернет даёт возможность получить доступ к контенту непосредственно от творца. Такая модель уже была опробована – люди выпускают альбом, предлагают его для скачивания, и каждый может заплатить постфактум ту сумму, которую он считает нужным. «Radiohead» заработали таким образом не-сколько миллионов долларов. Сейчас вообще ломаются старые модели. К примеру, вместо того чтобы покупать целый компакт-диск в Сети, я выбираю одну или две интересные для меня вещи. Это абсолютно новая модель поведения. Но издатель – это бренд, который гарантирует качество. Если у нас нет издателей, то нужен какой-то механизм, который позволит отобрать для меня лично интересное в той куче всего, что творцы навыкладывали в Сети. И этот механизм – результат сотрудничества пользователей, коллаборативная фильтрация. Главная сила здесь – мнение людей, которым я доверяю. Знакомых, а может быть, и незнакомых, но таких, про которых понятно, что их вкусы совпадают с моими. Imhonet тоже социальная сеть, но это принципиально другая модель сети, которая выполняет другие функции. Сегодня там почти 400 тысяч пользователей.

– Вы тоже очарованы новыми технологиями?

– Теми социальными и культурными последствиями, к которым ведёт проникновение технологий в нашу жизнь. Но технические системы ещё очень «нечеловечные», они заставляют человека общаться с ними не так, как он привык, а приспосабливаясь к технике, к её своеобразным, нечеловеческим требованиям. И потому служат средством социальной сегрегации. С точки зрения работодателей, люди, не владеющие компьютерной грамотностью, – второго сорта. По другую сторону барьера – те, кто с компьютерами на «ты», – инженеры-компьютерщики; но они не могут смотреть на технику глазами обычного человека. Между тем именно они разрабатывают программы и планируют взаимодействие пользователя и, скажем, микроволновки, банкомата или компьютерной программы. Вот мы порой и мучаемся, когда компьютер не может понять, что от него хочет человек, а человек – что от него хочет компьютер. Впрочем, сегодня «дизайн взаимодействия» – целая индустрия, а опирается она на находки исследователей, описывающих и осмысляющих общение человека и техники.

Вернувшись из Иркутска, Илья Утехин отправился в Финляндию. Там он работает над снятыми им документальными фильмами. «Документальное кино и фотография – это тот язык, который мне, вероятно, ближе всего», – признался он «Конкуренту».

Илья Владимирович Утехин родился в 1968 году. Окончил Санкт-Петербургский государственный университет (филологический факультет), аспирантуру Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (МАЭ РАН, Кунсткамера), в 2001 году защитил кандидатскую диссертацию. Преподаёт в Европейском университете в СПб и в Санкт-Петербургском государственном университете, где является директором программы «Семиотика и теория коммуникации» и старшим научным сотрудником лаборатории когнитивных исследований. Автор монографии «Очерки коммунального быта» (2001, 2004), ряда научных и публицистических работ по социальной истории советского общества, анализу коммуникативного взаимодействия, когнитивной науке.