В Иркутске проживают несколько тысяч мусульман – как местных уроженцев, так и выходцев из Средней Азии и с Северного Кавказа. Каждую пятницу, в священный для мусульман день, на молитву собирается несколько сотен человек, по большим праздникам (по разным оценкам) – от тысячи до двух. Столетнее здание мечети вмещает в себя не более пятисот человек, поэтому остальным приходится слушать голос имама через установленные на окнах динамики. Есть среди верующих и такие, кто больше не хочет слушать занимающего этот пост уже двенадцатый год Фарита Мингалеева и требует его замены.

В сложной истории нашей страны с её бурными периодами революций, войн, репрессий и промышленного строительства происходили перемещения огромных масс людей. В результате на одной территории бок о бок живут представители десятков национальностей, которые при иных обстоятельствах могли вообще не встретиться. В советскую эпоху, когда с религиями боролись, а межнациональные конфликты гасили в самом их зарождении, разница между эстонцами и, к примеру, таджиками принципиального значения не имела: всеми управляли из одного Кремля, все одинаково учили язык межнационального общения, служили в одной армии и пели одинаковые песни. По крайней мере, такова была идея.

Сегодня ситуация изменилась. Тем, кто постоянно контактирует с мусульманами (сотрудникам органов по связям с общественными и религиозными объединениями правительства области и милиционерам), приходится помнить, что большинство мусульман России сунниты, а многочисленные выходцы из Азербайджана – шииты. На этом внутренние разночтения не заканчиваются: хотя свод норм и правил (шариат) един, в толковании существуют разные, если так можно выразиться, правовые школы – мазхабы. Мусульмане Северного Кавказа (ингуши, чеченцы, народы Дагестана) принадлежат к шафиитскому мазхабу, мусульмане Сибири и Поволжья (татары и башкиры) – к ханафитскому.

Мазхабы сформировались достаточно давно и сотни лет развивались самостоятельно, в каждом из них сложились собственные представления о различных сторонах жизни общины. В том числе о роли в этой жизни имама. Не надо забывать, что Северный Кавказ вошёл в состав Российской империи лишь после долгой войны, руководили которой духовные лидеры: имя имама Шамиля должно быть памятно любому, кто учился в школе. Иркутская мечеть открыта для всех мусульман, её посещают даже живущие в области шииты, но это вовсе не означает, что все довольны друг другом.

Имам, в самом прямом переводе, – это человек, который стоит впереди во время молитвы. Имам должен отвечать нескольким требованиям, и в первую очередь должен уметь читать и толковать Коран. Пятничная молитва, главная для каждого мусульманина, читается в полной тишине, говорить может только имам и в крайнем случае – назначенный им же помощник. Высказать претензии имаму можно, ошибкой считается, например, избыточное многоязычие (использование во время проповеди арабского, татарского и русского) или её затянутость, – но только после молитвы.

С 12 декабря прошлого года этот порядок в иркутской мечети грубо нарушается. Человек, который позволяет себе перебивать имама Мингалеева, уже успел многое: был задержан сотрудниками милиции, получил административный штраф, дал интервью одному из городских телеканалов, но всё ещё мало известен широкой публике. Зовут его Магомед Нальгиев, он ингуш по национальности и считает, что действующий имам не имеет необходимого авторитета. В подтверждение своих слов господин Нальгиев может предъявить зал мечети: за спиной читающего молитвы имама Мингалеева стоят полтора-два десятка верующих, остальные сидят на своих местах, снимают происходящее на камеры мобильных телефонов и вообще ведут себя достаточно свободно.

Власть над умами и поступками – вещь приятная сама по себе, однако в данном случае спор о том, кому быть первым во время молитвы, имеет отчётливый привкус конфликта из-за денег. Имам Мингалеев говорит прямо: нынешнее обострение «недовольства имамом» началось после того, как тогдашний губернатор Александр Тишанин пообещал выделить на ремонт мечети 20 млн. рублей. Деньги, что немаловажно, хотели провести так же, как на ремонт православных храмов, то есть через внебюджетные фонды и прямиком на расчётный счёт мечети. Вдобавок Фарит Мингалеев отказал господину Нальгиеву в требовании выдать некоему иркутскому предпринимателю документ, подтверждающий соответствие его мясной продукции требованиям халяль (то есть того, что можно и нельзя употреблять в пищу). Имама можно понять: поддержать своим авторитетом человека, которого видишь в первый раз, рискнёт не каждый.

Деньги, власть или разногласия в толковании священных текстов – первопричина известна лишь инициатору конфликта. Важно то, что за дело он взялся очень серьёзно: 12 декабря имаму сделали замечание, 19 декабря прямо во время молитвы помощника имама ударили по лицу, а 26 декабря в мечеть вошли сотрудники ОМОНа и задержали господина Нальгиева и двух его сторонников. Хотя выпустили его достаточно скоро, около двухсот мусульман успели совершить молитву на газоне возле здания правительства области. После новогодних праздников прошли уже три пятницы, и каждая ознаменовалась новыми скандальными выступлениями.

Подобные конфликты в других городах России случались неоднократно, и метод их разрешения в общем известен: приглашают шариатского судью, кази, и он разбирает дело по существу. Если «оппозиция» настроена достаточно серьёзно, господин Нальгиев может заявить, что шафииты не признают ханафитского кази, и наоборот. Позиция имама Мингалеева подкрепляется не только шариатом (ведь по сути ему до сих пор не предъявили внятных обвинений, а уже высказанные претензии делаются с нарушениями установленного порядка), но и светским законом Российской Федерации: право голоса при выборе имама имеют только члены официально зарегистрированного общественного объединения – мусульманской общины Иркутска. А её члены к имаму претензий не имеют.

Заместитель губернатора Юрий Гуртовой считает, что конфликт в мусульманской общине – это исключительно конфликт личностей. Государство, по крайней мере на уровне правительства области, следит за происходящим и проводит консультации, но вмешиваться в происходящее будут только правоохранительные органы и только для пресечения противоправных действий. Если мусульмане-кавказцы захотят построить свою мечеть, правительство области обещает этому содействовать. Правда, непосредственно заниматься этой проблемой будет теперь не Юрий Гуртовой, а другой чиновник – Сергей Кушнарёв.

Остаётся надеяться, что период вхождения в курс дел у Сергея Кушнарёва не затянется, а конфликт в это время не перейдёт в очередной раз в какую-нибудь острую фазу.