На мой взгляд профессионала, логичной целью военной реформы должно бы быть повышение боеготовности и боеспособности России. С поправкой на безысходную государственную нищету — хотя бы сохранение минимальной боеспособности ради экономии тощего бюджета. В нынешних военных реформах нет ни того, ни другого. Зато, независимо от разъяснений отцов-реформаторов, чётко просматривается их истинная цель: снижение боеспособности при максимальных экономических затратах. Взять хотя бы образовательную составляющую данной реформы. Её «зерно» — сокращение числа военно-учебных заведений с одновременным их укрупнением ради приближения к американским стандартам. Но лично у меня встречный вопрос: сколько высших военно-учебных заведений уничтожили американцы за последние 200 лет ради укрупнения оставшихся? Да ни одного! Американцы богатые не потому, что у них всё есть, а потому, что они умеют считать деньги!

Для примера: до недавнего времени в России было четыре авиационных инженерных училища. В Воронеже, Тамбове, Ставрополе и Иркутске. По планам реформаторов, при том же суммарном количестве курсантов  должно остаться только воронежское училище. Остальные ликвидируются.

Наши реформаторы, ссылаясь на американский опыт, пытаются доказать: чем крупнее вуз, тем выше в нём качество образования. Мягко говоря, данное утверждение не является абсолютной истиной. Хотя бы потому, что качество образования зависит прежде всего от уровня преподавания, определяемого квалификацией преподавательского состава, и от материальной базы вуза.

Главным звеном любого вуза является кафедра. Высокую преподавательскую квалификацию кафедра будет иметь только в том случае, если она является коллективом единомышленников, объединённых общей научной школой. В этом случае она успешно выполняет свою главную миссию – готовит преемников и обеспечивает высокое качество обучения в стенах данного вуза. Но ни на одной кафедре ни одного вуза, в том числе и военного, научные школы не возникают мгновенно, так сказать, по приказу свыше. Научные школы складываются, вызревают медленно, подобно кристаллам. Именно поэтому престижность вуза и качество образования в нём определяются прежде всего его возрастом.

Воронежский вуз по планируемому количеству курсантов (до 6000  чел.) смело обойдёт Военную академию США (4400 чел.), известную также как Вест-Пойнт. Однако Вест-Пойнт был основан в 1802 году и с тех пор только развивал свою научную школу. Объединённый воронежский вуз, выражаясь языком нумизматов, – это новодел. Его ещё только предстоит создать. Нынешний воронежский вуз не профильный для ВВС: он готовит метеорологов и психологов. А должен будет готовить авиационных инженеров по специальностям, ранее не известным в его стенах. Преподавателей для кафедр по этим новым специальностям придётся собирать с миру по сосёнке. Учитывая реалии наших дней, туда прибудет молодняк, который не имеет должного преподавательского опыта. Если быть оптимистом, то в ближайшие 15–20 лет в воронежском военном вузе не будет своей научной школы. Если же быть пессимистом, то новоделу в Воронеже гарантировано отставание от Вест-Пойнта лет на 200. Что до материальной базы, то её придётся создавать в Воронеже фактически с нуля. Так сказать, самовывозом из остальных трёх уничтожаемых военных училищ.

В частности, в иркутском училище имеется моторно-испытательная станция (МИС), построенная ещё в эпоху СССР. Перевезти это циклопическое сооружение высотой с четырёхэтажный дом невозможно по определению, значит, воронежскую МИС нужно строить с нуля. Столь же неподъёмны иркутские аэродинамические трубы, авиационный тренажёр с подвижной кабиной и самолёты на учебном аэродроме. Главным доводом реформаторов в пользу расширения воронежского училища за счёт закрытия остальных трёх является необходимость экономии средств на зарплату начальников училищ. Но разве не очевидно, что затраты на строительство и создание в Воронеже только перечисленных объектов намного превышает суммарную заработную плату всех четырёх начальников училищ и их замов? Если к тому же ещё учесть, что воронежское училище не имеет лицензии на подготовку по новым специальностям, а многие заводы, создававшие материальную базу старых училищ, уже не существуют, то с преобразованием четырёх военных училищ в одно-единственное получается полный пшик!

Несколько слов о том, как вообще реализуются нынешние военные реформы. Ещё в сентябре-октябре минувшего года шёл разговор о ликвидации в Российской армии института прапорщиков. Спустя месяц уже новые веяния – институт прапорщиков будут расширять за счёт офицерских должностей.

Русская пословица гласит: «Чем богаче двор, тем злее должна быть собака». Вопреки народной мудрости, Российская армия выглядит как тощая облезлая шавка, которую нерадивый хозяин, вместо того чтобы кормить, норовит пнуть по любому поводу. Поэтому страшно представить, как будет выглядеть она спустя всего 10–15 лет.

Фото Николая БРИЛЯ