Живущие в настоящем времени обречены не только на то, чтобы строить будущее, но и на то, чтобы заниматься созиданием собственного прошлого. И конкуренция вокруг образа прошлого может носить не менее ожесточённый характер, нежели споры о стратегическом видении будущего. Иногда эта борьба становится воистину общенародной. Чему свидетельств масса и в современной России – от горячего обсуждения «правдоподобности» стремительно набирающего популярность блокбастера про адмирала Колчака до конкурса «Имя России».

Сказать откровенно, всероссийский кастинг «Имени России» организован не совсем по правилам. Любой бренд должны оценивать его потребители, а не создатели. А это значит, что массовые опросы на предмет того, кто именно из почивших исторических персонажей заслужил считаться символом российской цивилизации, следовало бы проводить среди непредвзятых иностранцев, а не среди россиян. Тогда, скорее всего, «команда» Ленина и Сталина сыграла бы за первое место с «командой» Достоевского и Чайковского, а в утешительном финале за третье место Екатерина II поборолась бы с каким-нибудь Григорием Распутиным. Живущие в Германии утверждают, что однозначно выиграл бы Горбачёв. Однако Михаил Сергеевич благополучно здравствует, поэтому включать его фигуру в конкурс было бы неправильно. Очевидно, впрочем, что ни Александр Невский, ни Сергий Радонежский, ни многие другие столь важные для нас исторические деятели не имели бы шансов. И даже имя человека, впервые полетевшего в космос, не так уж широко известно за пределами страны, которая была его родиной.

Бои за историю особенно болезненны, когда затрагивают пресловутый «национальный вопрос». Некоторым украинским историкам, например, было очень важно утвердить, что славянами являются украинцы, а русские – это не славяне, а помесь монголо-татарских завоевателей с финно-угорскими племенами. Есть у меня знакомое семейство – финн, женатый на татарке. Я частенько шучу, что фотографии двух их дочек должны украшать страницы монографий упомянутых специалистов по этнической истории, точнее тех глав, где речь идёт о русских.

В боях за историю нередко оказывается важным откорректировать и привычные визуальные изображения, особенно те, которые на деньгах. Украинские банкноты 1990-х украшал лик князя Ярослава Мудрого. Однако князь Ярослав изображался не с бородой, привычной для каждого обучавшегося истории по российскому учебнику, а с роскошными казацкими усами, более напоминая изображение Тараса Бульбы из учебника литературы. Видимо, борода трактовалась художниками как символ «русскости», совсем необязательной в условиях строительства независимого украинского государства. То есть историю Киевской Руси следовало надёжно украинизировать, отделить от истории «московской» России.

Что интересно, правильная интерпретация истории может служить священному для каждого региона Российской Федерации делу. Делу привлечения федеральных инвестиций. И здесь наибольших успехов добилась столица Татарстана. В своё время многочисленные попытки некоторых советских учёных доказать, что городу Казани не меньше восьми сотен лет от роду, так и не встретили одобрения со стороны академического сообщества. Не хватало необходимого количества археологических данных. Однако новейшие исследователи замахнулись на более серьёзную цифру – на миллениум, тысячелетие. Как по мановению волшебной палочки нашлась на территории столицы Татарстана монета, предположительно датируемая X веком. Монета, правда, была чешской, с изображением чешского правителя Вацлава. Но это не важно. Главное, что очень древняя.

Специально созванная в 1999 году международная конференция «Средневековая Казань: возникновение, развитие» приняла ответственное решение: Казань – город не простой, а тысячелетний. Указами президентов Татарстана и России был назначен день рождения города – 30 августа 1005 года. Что позволило три года назад с помпой и федеральными трансфертами отпраздновать солидный юбилей.

Стоит заметить, что археологические находки свидетельствуют о том, что на территории Иркутска то ли проживали, то ли останавливались отдохнуть в долгой дороге совсем-совсем древние люди. Не следует ли подумать об объявлении их основателями Иркутска и предложить считать Иркутск, ну, например, десятитысячелетним городом? С последующим празднованием юбилея, разумеется. А быть может, имеет смысл замахнуться и на более серьёзную историческую дату?

В изложенной выше казанской истории есть одна очень важная деталь. К тысячелетию города был открыт метрополитен, ставший, кстати, первым метро в России, построенным после распада СССР. Правда, решение о метро принималось до того, как город «прирастился» несколькими сотнями лет дополнительной истории, но ускорил его строительство именно юбилей.

Узнав про это, знакомый автолюбитель высказался так: «Как знать, быть может, удлинение иркутской истории помогло бы нам новыми автомагистралями и поспособствовало разрешению изрядно надоевшей пробковой проблемы».

А ведь и в самом деле. Почему бы и не «подревнеть»? Вдруг получится.