Покупкой имущества бывших колхозов и совхозов занялись индивидуальные предприниматели. Но областные власти не слишком рады такому тренду. Со времён советского прошлого техническая база сельхозорганизаций безнадёжно устарела, и около трети пахотных земель не используется, поэтому малый бизнес не сможет поднять производство на инновационной основе, полагают чиновники. Экономисты в свою очередь считают, что государству самому нужно больше участвовать в поддержке малых сельхозпредприятий.

Стабильный кризис

31 предприятие, организованное на базе бывших коллективных хозяйств на территории Иркутской области, находится в процедуре банкротства. 20 из них в этом состоянии с 2005 года. Тогда в арбитраже рассматривались дела о признании несостоятельными более сотни хозяйств. Но пик банкротств бывших колхозов и совхозов в регионе пришёлся на 2001–2004 годы. Начальник отдела финансового оздоровления, кооперации и интеграции департамента агропромышленного комплекса Иркутской области Александр Меньшиков рассказал, что и сейчас есть хозяйства, чья кредиторская задолженность позволяет признать их несостоятельными, однако это явление уже не носит массовый характер.

Основная часть долгов приходится на налоговые выплаты, поэтому инициатором процедуры банкротства чаще всего становится Управление федеральной налоговой службы (УФНС). Самой налоговой почти никогда не удаётся вернуть себе долги селян, поскольку налоги относятся к выплатам третьей очереди при продаже имущества должников. «От ускоренной распродажи имущества много не выручишь, к тому же ко времени кризиса активы обычно находятся не в самом лучшем состоянии», – говорит руководитель Некоммерческого партнёрства «Сибирская межрегиональная саморегулируемая организация арбитражных управляющих» Леонид Фирюлин. Один из наших собеседников даже назвал это своеобразным элементом господдержки бизнеса на селе. В УФНС уже не ждут выплат от сельхозбанкротов. Зато процедура становится хорошим способом реорганизации.

В Иркутской области многие из бывших колхозов и совхозов после банкротства сохранили свои активы неделимыми и были интегрированы в крупные производственные предприятия. Инвестиционный интерес крупных предприятий пищевой промышленности к бывшим хозяйствам стал формироваться примерно с 1998 года, именно с инициативы СХОАО «Белореченское», вспоминает Леонид Фирюлин. Не обошлось без курьёзов. Присоединение бывших хозяйств к «Белореченскому» началось с предприятия «Россия» в деревне Лохово. С появлением частной собственности возникло понятие «бренд», и лоховцев за возможность работать под федеральным брендом «Россия» обязали платить. Поэтому переговоры о покупке вели с «Россией», а купили уже «Сибирь». Ещё один именной курьёз случился с колхозом имени Ленина, часть активов которого потом также досталась «Белоречке». Предприимчивые жители деревни Парфёново Черемховского района колхоз имени Ленина при очередной реорганизации переименовали в ЗАО имени Путина. Новшество, однако, оценили не все. В итоге предприятие было куплено и переименовано в «Ниву». Под таким названием оно дошло до арбитражного суда, после чего ушло с молотка.

Бизнес-народник

С 2000-х годов сельским хозяйством заинтересовались коммерческие структуры, с сельскохозяйственным производством никак не связанные, рассказывает Александр Меньшиков. Правда, многие быстро охладели к бизнесу в деревне и стали искать, куда бы его сбыть. В селе Троицк Заларинского района некое ОАО «Мир» на волне энтузиазма выкупило бывший совхоз. «Позже владелец хотел продать собственность, но это малоликвидный и дорогой актив, поэтому пока предприятие просто выживает самостоятельно, без участия собственника», – пояснил Александр Меньшиков.

Однако сейчас бизнес – средний и малый – снова пошёл в село. Хозяин семи складов и пекарни, оставшихся от бывшего колхоза имени Чапаева, Александр Шурко занялся бизнесом в конце 80-х сразу после армии. Начинал в Ангарске с предприятия по изготовлению и продаже меховых шапок. В деревню Тургеневка Баяндаевского района, бывший колхоз имени Чапаева, семья Шурко решила перебраться, когда у детей начались проблемы со здоровьем, списанные родителями на плохую экологическую ситуацию в Ангарске. Сначала в семейный бизнес были интегрированы стадо коров, трактор и косилка. Затем Александр Шурко организовал предприятие по лесопереработке.

В октябре 2005 года началось очередное банкротство ООО «Тургеневское». Имущество хозяйства начали растаскивать, несмотря на выставленную прежним собственником охрану, рассказывает Александр Шурко. А поскольку у нашего собеседника была личная заинтересованность в его сохранности (бизнесмен собирался вплотную заняться сельским хозяйством), он вызвался лично проследить за порядком на объектах и стал помощником арбитражного управляющего. А в 2007 году выкупил часть имущества колхоза, на которую хватило денег: склады и пекарню. «Просто у меня мечта, чтобы все мои восемь детей остались жить в деревне и чтобы у них для этого были условия», – поясняет фермер.

Глава сельского поселения Светлана Недосекина говорит, что всего в Тургеневке проживают 580 человек, из них 30 работают в хозяйстве Шурко. «Для деревни это много, хотя 30% населения пока остаются безработными», – рассказывает она. В фермерском хозяйстве Шурко сейчас засевается 200 га земли, ещё 300 оформляется в собственность. Он признаётся: максимум, что он сейчас может осилить, – это ещё 500 га. Поэтому организовал совместный бизнес «с предпринимателями с севера области» по выращиванию для них 35 тонн картошки.

«Я не то что патриот, но мне хочется, чтобы деревня развивалась, я даже для этого привёз сюда пианиста, окончившего Ленин-градскую консерваторию, чтобы он детишек обучал, – говорит Александр Шурко. – Большинство родственников у меня живут в Америке, и мне не раз приходили приглашения из Посольства США, ведь там ценят большие семьи, считают, что это платформа нации. Но мы с женой решили остаться здесь и, может, ещё одного ребёнка заведём».

Банкротство – не повод для поглощения

Сегодня для крупного бизнеса процедура банкротства – уже не повод для поглощения. «В одном из районов области есть два бывших колхоза: один – банкрот, а второй – успешное предприятие. Аппетиты крупного бизнеса направлены на второе, тогда как к поглощению готово первое», – рассказал Александр Меньшиков. Сейчас далеко не все бывшие колхозы хотят входить в крупные компании, боясь потерять самостоятельность. «В Черемхове есть бывший колхоз имени Ленина, раньше там было около семи тысяч гектаров пахотных земель, хорошая техника, но сейчас техпарк устарел и земли почти не обрабатываются, – рассказала начальник финансового отдела СХОАО «Белореченское» Ольга Борисова. – Собственники предлагали нам выкупить предприятие, но потом передумали, и Франтенко не стал настаивать: нам уже не нужны новые активы».

Зато к интеграционным процессам подключается и малый бизнес. В конце прошлого года после очередного введения процедуры конкурсного производства ООО «Сибирь» – бывший колхоз «Сибирь» посёлка Оса – сменило собственника и вошло в состав ООО «БайкалБиотех». К моменту своего преобразования в нынешнее предприятие хозяйство успело несколько раз обанкротиться и поменять формы собственности, впрочем, оставаясь при этом в руках одного и того же лица. Глава новой сельхозорганизации – Виктор Иванов, а на деле ведёт предприятие вся семья Ивановых.

Некогда процветавшее хозяйство «Сибирь» обошлось новым собственникам в полтора миллиона рублей. Но за минувшие восемь месяцев Ивановы вложили в ООО «БайкалБиотех» ещё 3 млн. рублей. В советские времена численность поголовья в хозяйстве переваливала за тысячу, пахотных земель было более семи тысяч гектаров. А в прошлом году бывший собственник засеял 80 га пшеницей. «Этого не хватило не то что на семена, а даже на корма», – признаются Ивановы. Весной Ивановы засеяли 300 га зерном. У бывшего хозяина «Сибири» было выкуплено 29 лошадей, 89 дойных коров, один бык и 13 телят. Стадо Ивановы хотят увеличить до 200 голов. «В планах – приобрести племенных животных, но пока все расходы уходят на семена и технику: только на корма было потрачено более миллиона рублей. Первое время не знали, на чём эти корма завозить: вся техника была в аварийном состоянии», – рассказывают новые владельцы бывшего колхоза.

Сейчас долги по заработной плате погашены и люди получают уже регулярную зар-плату, не без гордости сообщают Ивановы. Среднее жалованье в хозяйстве – шесть тысяч рублей, максимальное – десять. В ООО «БайкалБиотех» работают примерно 30 человек. Примерно – потому что новые собственники до сих пор не могут сосчитать своих сотрудников. «Раньше предприниматели старались официально не оформлять людей, чтобы налоги не платить, а нам, наоборот, нужно показывать расходы официально, но мы не можем заставить работников оформиться. У одного паспорта нет, другой не прописан», – говорит Виктор Иванов. По словам новых собственников, вначале было больше желающих получить аванс, чем работать, и люди терялись после первой выплаты. Но сейчас появился костяк работников.

Рыночные несоответствия

В департаменте агропромышленного комплекса не теряют надежды на включение сельхозпредприятий в крупные интегрированные холдинги. Малый бизнес в сельском хозяйстве в большинстве не выживет, уверены в департаменте. С этим согласен директор Иркутского НИИ сельского хозяйства Фанлил Султанов. «Затраты на производство постоянно растут, и небольшие хозяйства выживают как могут, не имея возможности участвовать в проектах государственного финансирования, где приоритет отдаётся акционерным обществам», – сказал он. По его мнению, интеграция – это пока единственно возможный вариант развития мелких хозяйств, оставшихся после развала колхозов.

«Заниматься сельским хозяйством выгодно при наличии хорошей земли, техники, удобрений, – говорит Александр Меньшиков. – Но с начала перестройки во многих организациях техника износилась так, что восстановлению не подлежит, и было утрачено много пахотных земель». По данным департамента, в Иркутской области не используется треть пашни. По словам Ольги Борисовой, для того чтобы восстановить один гектар заброшенной земли, нужно вложить в него 19 тыс. рублей в год, и только года через три на нём можно будет сеять. Между тем как раз земля больше всего интересует инвесторов, потому что основные фонды бывших колхозов безнадёжно устарели. Техпарк за восемь последних лет в регионе сократился более чем наполовину. Практически все малые и средние организации работают на изношенной технике, правда, относятся к этому философски. «Я вообще не верю в износ, – заявляет Александр Шурко. – Новый трактор стоит миллион двести тысяч рублей, а я купил старый за 50 тысяч, ещё на 40 тысяч докупил детали, и он у меня второй год работает». Ольга Борисова сообщила, что на их предприятии техника меняется раз в пять лет.

Сказать, что государство не поддерживает сельское хозяйство, было бы неверно: в прошлом году из бюджета области было выделено на развитие села 716,7 млн. рублей, из них 228,1 млн. рублей было отведено на приобретение техники. Однако сами специалисты департамента агропромышленного комплекса признают, что поддержку получают в основном и без того успешные крупные предприятия. А малому бизнесу для господдержки не хватает, как выразился один из наших собеседников, «хозяйственного обеспечения». Например, 5,5 млн. рублей областных средств в прошлом году ушло на субсидирование процентной ставки по сельхозкредитам. Но для того чтобы взять кредит в банке, необходим залог – в два раза выше суммы займа, чтобы в случае невозврата можно было продать его с торгов. Техника старше пяти лет, которой чаще всего пользуются в малых и средних организациях, не котируется. Организациям, где введено конкурсное производство, бюджетная поддержка не выделяется вообще.

«Коммерческие банки сразу отказывают представителям малого бизнеса в кредитах, и это понятно – в них вкладывают деньги обычные люди, и банки должны обеспечить сохранение этих средств, – рассуждает доцент Байкальского университета экономики и права Ирина Жижко. – Однако без кредитования таким сельским организациям не выжить: ГСМ дорожает гораздо быстрее сельхозпродукции». По мнению Ирины Жижко, малый бизнес не сможет обеспечить займы собственными силами, поэтому государству необходимо выступить в качестве гаранта. Конечно, и власти рискуют, но даже если у одного не получится – у десяти других получится, ведь и сами предприниматели заинтересованы в развитии своего хозяйства. Возможно использование для этого уже существующих программ по поддержке малого и среднего бизнеса.