Андрей Луговой, курирующий Иркутскую область от фракции ЛДПР в Государственной Думе, начал активную деятельность в регионе. За последние два месяца он побывал в Иркутске пять раз, что позволило ему не только составить чёткое мнение об области, но и понять, что именно в ней нужно поменять в ближайшее время. Депутат Госдумы утверждает, что его активность связана не только с предстоящими выборами в местное Законодательное собрание, работать в регионе он будет и после 12 октября. Во вторник он встретился с журналистами, с которыми обсудил последствия «полониевого скандала», действия Саакашвили в Южной Осетии и то, как, по его мнению, должна развиваться Иркутская область.

«Британцы продолжают настаивать на моей выдаче»

– В какой стадии находятся уголовные дела по расследованию гибели Литвиненко в России и Великобритании? В силе ли запрос на вашу выдачу Великобритании?

– Англичане продолжают настаивать на моей выдаче. По каналам Интерпола я нахожусь в международном розыске. В России дело расследуется, о чём периодически появляются сообщения в прессе. Что касается англичан, не имею ни малейшего понятия, так как с их стороны инициативы ни по отношению к себе, ни по отношению к моему другу Дмитрию Ковтуну (свидетель по делу об отравлении Александра Литвиненко. – «Конкурент». ) не проявлялось. А об их контактах с Генеральной прокуратурой России мне ничего не известно.

– Вам известно, какие материалы по делу Литвиненко были переданы в июле Следственному комитету России некими компетентными органами из Германии?

– Да, я знаю, правда, в общих чертах. Мне известно, что из Германии в российскую прокуратуру был передан довольно объёмный пакет документов. Более подробной информацией располагает Дмитрий Ковтун. Дело в том, что у Дмитрия был вид на жительство в Германии, там он встречался с различными людьми перед своей поездкой в Лондон.

– Законно ли Дмитрия Ковтуна лишили вида на жительство в Германии?

– Он сам этого не знает, и все попытки связаться с миграционными службами Германии, что-то выяснить не привели ни к каким результатам. Что лишний раз заставляет нас задуматься о предвзятости отношений во всём деле. Предвосхищая ваш следующий вопрос, хочу сообщить, что заявления, сделанные британцами, о том, что они передали в Россию некий пакет документов, который полностью изобличает меня, на основании которого и выдвинуто обвинение против меня, ложь. Я знакомился с материалами экстрадиции, это совсем небольшой пакет документов, порядка 10-12 страниц, в котором есть некая описательная часть. Там не приводится ни результатов экспертиз, ни свидетельских показаний, там даже не совсем понятен мотив, по которому был отравлен Литвиненко.

– Какие документы в таком случае могут пролить свет на это дело?

– Во-первых, это свидетельство о смерти Литвиненко и патолого-анатомическая экспертиза, которая позволит в России при привлечении специалистов в области радиации сделать выводы о том, от чего умер Литвиненко. Какая доза была им получена. Второе, на чём мы больше всего настаивали, – чтобы были предъявлены съёмки с видеокамеры в той самой гостинице, в том самом баре, где мы встречались с Литвиненко. Считаю, что эти документы действительно помогут установить истину.

– Чувствуете ли вы угрозу от западных спецслужб сейчас, находясь в России?

– Ощущение опасности было полтора-два года назад. Сейчас у меня настолько много дел, что я об этом не задумываюсь.

«В Госдуме ощущаю себя на своём месте»

– Предлагаю сменить тему и поговорить о вашей работе в Государственной Думе. Насколько вам там комфортно, что нравится, что, может быть, разочаровало?

– Разочаровало то, что некоторые мои коллеги не очень серьёзно относятся к своей работе, считают, что Дума – место для разговоров, а не для конкретных действий. Работа в Государственной Думе нравится тем, что я ощущаю себя на своём месте, своими действиями, может, не очень большими, влияю на развитие страны.

– Какие вопросы вы решаете в Думе, кто обращается к вам за помощью?

– В последнее время я достаточно активно как депутат, куратор фракции ЛДПР в Иркутской области, занимался именно регионом. Ведь 12 октября выборы в Законодательное собрание Иркутской области. Я уделял региону достаточно много времени: за последние два месяца в Иркутске был пять раз.

В Государственной Думе я член Комитета по безопасности, занят в двух рабочих группах, разрабатывающих проект закона о негосударственной охранной и сыскной деятельности и законопроект, касающийся антирейдерства. Первый законопроект уже принят в первом чтении, сейчас наша рабочая группа совместно с Правительством Российской Федерации и МВД вносит в него поправки. К законопроекту об антирейдерстве я подключился потому, что ко мне обращалось достаточно много представителей различных компаний именно по этому вопросу. Рейдерство угрожает безопасности России. Одна из причин того, что это явление получило такие масштабы, – пробелы в законодательстве. На их ликвидацию и направлен закон, над которым мы работаем.

– ЛДПР выступает за отмену моратория на смертную казнь. Приведёт ли это к уменьшению числа преступлений?

– Любой юрист скажет, что главное – не строгость наказания, а его неотвратимость. Я затрудняюсь ответить, приведёт ли мораторий к уменьшению преступлений или нет. С другой стороны, я, как и Владимир Вольфович и ЛДПР в целом, считаю, что по ряду преступлений смертная казнь должна быть возвращена. Речь идёт о насильниках и убийцах, которые совершили преступления в отношении детей.

– Говорилось и о смертной казни для распространителей наркотиков.

– Это достаточно сложный вопрос. В первую очередь под ударом наркотиков оказываются наши дети. У меня самого четверо детей: три дочки – 24-х, 22-х и 21-го года – и 10-летний сын подрастает. Как отцу мне даже страшно об этом подумать. Считаю, что государство в этом вопросе должно занять более жёсткую позицию. Наркодилеры должны понимать, что наказание, которое их ждёт, будет жёстким и неотвратимым. Сейчас, к сожалению, так происходит не всегда. Мне известны случаи, когда эти люди получали слишком мягкое наказание.

«Нам надо было дойти до Тбилиси и войти туда»

– Разделяете ли вы мнение Владимира Вольфовича о том, что по Грузии надо было нанести превентивный удар и оккупировать её?

– Когда в начале августа начались эти события, у меня было такое впечатление, что Грузия сошла с ума. Мне эта страна очень близка, я там прожил более 10 лет, говорю по-грузински. То, что произошло со страной за последние несколько лет, не укладывается ни в какие рамки. Я хорошо знаю грузинский народ и считаю, что наши войска должны были дойти до Тбилиси и войти туда, потому что через двое суток после начала агрессии вся армия Грузии была деморализована. При всём моём уважении к грузинам: они прекрасно готовят стол, говорят тосты, пьют вино, но они никогда в жизни не воевали и не умеют это делать. Не их это дело. Они были полностью деморализованы, бежали, бросив всю свою технику. Надо было доходить до Тбилиси, арестовывать Саака-швили, вывозить его на территорию России и отдавать под военный трибунал.

– Вы не боитесь, что в этом случае Россия оказалась бы в абсолютной изоляции?

– Россия не будет в абсолютной изоляции. В материковой части Европы уже начинают понимать, что, несмотря на предвзятость освещения этого вопроса европейскими СМИ, именно Грузия первой начала агрессию. То, как развиваются последние события – с решениями в Евросоюзе, посещением России президентом Франции Николя Саркози, – даёт понять: никакой изоляции нет и не будет. Россия всегда присутствовала на Кавказе, присутствует и будет присутствовать. Мы свои территории никогда никому не отдадим.

– Никарагуа признала независимость Южной Осетии и Абхазии. Ваша оценка?

– Прекрасно. Некоторые западные политологи усмехаются: мол, какая-то там Никарагуа. Есть такое государство. Давайте подождём немного. Думаю, будут и другие государства, которые признают независимость Южной Осетии и Абхазии.

«Сибири и Дальнему Востоку всегда уделяли большое внимание»

– За время посещения Приангарья вы уже успели составить представление об области. Какие вопросы в регионе требуют скорейшего разрешения?

– Наша партия всегда уделяла Сибири и Дальнему Востоку большое внимание. Не случайно за Уралом по федеральным выборам голосуют достаточно хорошо. Мы говорим, что мы партия регионов. В нынешнем году я впервые принимаю участие в Байкальском экономическом форуме и вижу, что государство серьёзно начинает относиться к отдалённым регионам, к Владивостоку, Сибири. Последние 15 лет все увлеклись ориентированию на западные страны, забывая, что у нас есть огромные неосвоенные территории, обладающие колоссальным потенциалом.

Что касается Иркутской области, я бы сказал не об экономических, а о политических вопросах. Как можно скорее в регионе надо избрать областной парламент, чтобы туда прошли внятные, понятные, образованные люди, которые на протяжении ближайших лет будут формировать законодательную базу развития Иркутской области. Предстоит много сделать.

– Накануне выборов очень актуальной становится тема распределения налогов между Москвой и регионом. Ваша позиция по этому вопросу?

– Такая ситуация сложилась потому, что Иркутская область продолжает оставаться исключительно сырьевой. Сырьё добывают только крупные компании – «Роснефть», «Газпром» и другие. Их юридические адреса находятся в Москве, поэтому базовую часть налогов они платят именно там. Чтобы деньги оставались в регионе, необходимо развивать малый бизнес, тогда и все налоги будут оставаться здесь. А говорить о перераспределении бесполезно: сегодня одно распределение – одна дыра, завтра – другая. Надо подходить фундаментально, не деньги делить, а заниматься развитием малого и среднего предпринимательства.

В Иркутской области много возможностей для развития предпринимательства в области лесопереработки, производства питьевой воды, в сфере обслуживания. ЛДПР всегда говорила о развитии малого бизнеса. Теперь эту тему подхватили остальные партии. Радует, что появились законы, которые значительно упростили жизнь малому бизнесу. Малым предприятиям дают возможность выкупать у муниципалитета недвижимость, которую они арендуют, в рассрочку на 10 лет. Это классные вещи.

– Каковы ваши дальнейшие планы относительно Иркутской области? Будет ли ваше внимание таким же пристальным и после выборов в Законодательное собрание?

– Я курирую регион и будут продолжать его курировать. Надеюсь, что мы пройдём в Законодательное собрание. Значит, будем формировать политику, даже если в областном парламенте будет один представитель партии. У нас будет возможность выходить с законодательными инициативами. Поднимать вопросы, о которых мы говорим, а не идти в общей толпе. Сейчас в региональном отделении ЛДПР 3 500 членов партии, через четыре года эта цифра будет увеличена раза в два. Реализовывать свои идеи мы будем через них. Второй рубеж – это Законодательное собрание, где наши представители будут выходить с инициативами. Третий рубеж – ЛДПР в Государственной Думе: я как куратор и Владимир Вольфович Жириновский как лидер. Мы будет лоббировать интересы Иркутской области в Государственной Думе.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА