(Продолжение. Начало в №№ 30, 31, 42, 141)

По поводу невозмутимости, точнее – терпеливости секретаря Иркутского обкома КПСС по сельскому хозяйству Мосягина было много разговоров в среде аграрников. Удивлялись этому качеству и недоумевали. Правда, никто не обвинял его в покорности. Когда ещё древние говорили: бойтесь гнева спокойных.

– В середине 80-х Павел Акимович, Степан Трифонович Кращук и я отправились в Монголию, – вспоминает бывший первый секретарь Нукутского райкома Георгий Иннокентьевич Петров. – В аэропорту встречал нас посол Семён Николаевич Щетинин (бывший первый секретарь Иркутского обкома КПСС) с супругой. Поехали к ним. Приём был очень хорошим. Но что-то, как говорят, нашло на Павла Акимовича, и он начал высказываться: «Семён Николаевич, вы почему были таким жёстким?! Вы почему были таким…» Супруга сидит и при каждой фразе толкает мужа в бок. «Я тебе говорила, Семён, что нельзя так с людьми разговаривать. Я тебе говорила». А мы в свою очередь толкаем Мосягина.

Семён Николаевич Щетинин оставил среди старых аграрников очень добрую память. Он заботился о селе, не чурался выходить на воскресники по вывозке навоза на поля с лопатой. В войну руководил Горловским подпольным горкомом КП(б)У, а позднее Сталинским подпольным обкомом, который координировал партизанское и подпольное движение всего Донбасса. В Иркутскую область прибыл в очень трудное послевоенное время. А когда голодно и холодно, тут уже не до сантиментов. Впрочем, и позже в партийно-государственной системе существовали жёсткие отношения.

Вот один из эпизодов, о котором поведал мне давным-давно директор совхоза «Усть-Ордынский» Юрий Алексеевич Шишиморов:

– Накануне уборки заведующий сельхозотделом обкома предложил Мосягину сходить к первому секретарю Банникову и поговорить с ним о помощи города транспортом, техникой, людьми. Павел Акимович немного поколебался, а потом: «Ну ладно. Пошли». Выложили свои аргументы, показали расчёты. Николай Васильевич внимательно выслушал, а затем… «Вы что, думаете в городе бездельники живут?! Здесь своих забот не хватает?!» И понеслось. Вышли из кабинета красные и мокрые.

– Придёт иной раз с работы чернее тучи, – вспоминает Зоя Борисовна Мосягина. – Сядет. «Что, поругались?» – «Поругались. Мать, у нас что-то есть в холодильнике. Налей немного».

Чтобы понять, в какой ситуации трудились аграрники-руководители, чтобы почувствовать то время, ту эпоху, рассказывать придётся не только о нашем главном герое.

Вспоминает Фёдор Васильевич Кукарин, руководивший в начале 80-х областным объединением «Сельхозхимия»:

– Как-то будучи в Москве я оказался в одной гостинице с заместителем председателя облисполкома Степаном Трифоновичем Кращуком. «Что вечером делаешь?» – «Ничего, планов нет». – «Давай тогда поужинаем в ресторане». Посидели, графинчик взяли, о делах поговорили. Рассчитались, встали. Он подошёл ко мне, обнял и говорит: «Эх, Фёдор, если бы ты знал, как мне трудно».

Степан Трифонович Кращук был в то время одной из самых популярных личностей среди сельских руководителей. Когда-то он возглавлял колхоз имени Ленина Аларского района. В годы хрущёвских реформаций ему доверили огромный совхоз «Усть-Ордынский», собранный из многочисленных колхозов. Пожалуй, две трети сельхозпроизводства немалого Эхирит-Булагатского района было сосредоточено в том гиганте. Британская империя в миниатюре!

«Однажды Кращук предложил мне поездить с ним по хозяйству, – рассказывал в давнюю пору фотокорреспондент усть-ордынской газеты Миша Саловаров. – Выехали в четыре утра. Приезжаем на ферму, на утреннюю дойку. Осматриваем, беседуем. Степан Трифонович со всеми приветлив, со всеми здоровается, шутит, улыбается. Рядом бригадир что-то объясняет. После осмотра Кращук садится в машину и зовёт к себе бригадира. Отъезжаем немного, и тут начинается совсем другой разговор. Жёсткий, резкий. О недостатках. В выражениях не стесняется. «Завтра я приеду в четыре утра и если увижу, что ничего не сделал, – берегись!».

В конце 60-х годов коллектив совхоза «Комсомольский» Иркутского района (директор Ф.В.Кукарин) с подачи «Восточно-Сибирской правды» выступил инициатором похода «За высокую культуру земледелия» и принял высокие обязательства. Бюро обкома в своём постановлении одобрило начинание и обязало все партийные комитеты, все сельские коллективы развернуть работу в этом направлении, а средства массовой информации – подробно освещать поход за высокую культуру земледелия. Я в то время после недолгой работы агрономом-бригадиром осваивал профессию журналиста в только что созданной редакции Усть-Ордынского радио и как-то не выдержал и позвонил первому секретарю Эхирит-Булагатского райкома Кращуку. Поинтересовался его мнением о начинании и о том, что делается в этом отношении в его районе.

– Это авантюра! – прозвучал краткий ответ.

Сказанное поразило своей смелостью. Есть же постановление бюро обкома, а потом он говорил с журналистом, с которым совсем не знаком. Мало ли что тот мог бы. Впрочем, был у нас тогда кодекс мужской чести. Мы друг друга так просто не сдавали.

Степан Трифонович тоже уважал журналистов-аграрников. Высоко ценил аналитические статьи корреспондента «ВСП» Коли Худугуева.

Молодых специалистов, которых выдвигали на должность председателя или директора совхоза или которые только заняли эти ответственные посты, Кращук подробно наставлял. У него было несколько заповедей. Первая: не воруй, не прихватывай. «Истратишь деньги по другой очень нужной статье – в тюрьму не посадят, выручим. Но если положил в свой карман…». Вторая заповедь: хорошенько подбирай себе шофёра. «Это твоё второе «я». Когда был председателем колхоза, знаешь какого водителя взял? Потребуются вдруг на работе какие-то бумаги, говорю ему: «Съезди, там-то и там они лежат». Он едет ко мне домой, знает, где ключ лежит, открывает и привозит».

Степана Трифоновича многие уважали, но всё же однажды председатель колхоза имени Кирова Тулунского района Пётр Николаевич Царёв громогласно заявил: «У нас в обкоме только один защитник – Павел Акимович».

А смелый, решительный, но нередко хватающий через край Александр Васильевич Перевалов, создавший на вечной баяндаевской мерзлоте колхоз-картинку (колхоз «Путь Ленина»), как-то в кабинете Мосягина, как говорят, в клочья разнёс работу обкома по руководству сельским хозяйством. Он так допёк Павла Акимовича своей критикой, что тот в ответ вынужден был сказать: «Я за это кресло не держусь».

Спокойное взвешенное слово Мосягина всегда звучало не только твёрдо, но и убедительно.

А вот с первым секретарём обкома партии Николаем Васильевичем Банниковым у аграрников долгое время не складывались отношения. Или, наоборот, у него не складывались отношения с ними. Некоторые наиболее осведомлённые председатели колхозов жаловались: зайдёт речь о том, что на сельское хозяйство мало внимания обращается, недостаточно средств выделяется – и тут раздаётся резкая отповедь первого секретаря: «А вы знаете, какое у нас сложное международное положение?! А вы знаете, сколько средств вынуждены мы тратить на…?» Убийственные аргументы, и против них никто возразить в открытую не мог. Наверное, такое настроение первого секретаря имело подпитку из Москвы, из ЦК, от тех высоких лиц, которые игнорировали аграрный сектор.

Не раз, когда я в журналистской работе вышел на областной уровень, когда сложились доверительные отношения с председателями колхозов и директорами совхозов, приходилось выслушивать горькие исповеди о не самом благожелательном отношении первого секретаря к сельскому хозяйству.

Продолжение следует.