Департамент семейной, демографической политики, опеки и попечительства был создан в структуре областной администрации полгода назад. Он аккумулировал функции, которые раньше были «разбросаны» по разным ведомствам. О том, как и для чего работает департамент в его современном виде, нам рассказала начальник областного управления семейной, демографической политики, опеки и попечительства по г. Иркутску Валентина ПЕРЕГУДОВА.

– Валентина Васильевна, можете коротко сформулировать основную цель, стратегическую задачу работы «семейного» департамента?

– Мы существуем для того, чтобы как можно меньше детей оставалось без попечения родителями. Это наша основная цель. В общем, на её достижение и направлена вся наша работа. Она ведётся по нескольким направлениям. Основное из них – жизнеустройство детей-сирот.

В последнее время мы очень активно работаем с иркутскими СМИ. Фотографии детей, которые ищут приёмных родителей, мы размещаем в газетах, на сайтах телеканалов, радио. Совсем недавно сняли видеоролик о наших детках. Он прокручивается в кинотеатре «Художественный» перед началом сеансов. Скоро будет транслироваться и по кабельному телевидению. Результат не заставил себя ждать. Резко увеличилось число желающих принять ребёнка в семью. Это показывает, в частности, мониторинг, который мы ежемесячно проводим, чтобы отследить динамику усыновлений.

Конечно, замечательно, что люди так чутко откликаются на детскую боль. Наверное, радоваться нужно. Но меня тревожит один момент. Очень не хочется, чтобы эта информационная кампания превращалась в какую-то «кампанейщину». Тут есть очень тонкая грань, и нам ни в коем случае нельзя её перейти. Ведь наша реклама рассказывает не о вещах – о живых детях. Есть ещё одно «тонкое» место. Сейчас у нас всплеск активности. Люди увидели ролик, прочитали статью и – загорелись. Но я боюсь, чтобы за этим всплеском не последовало обратной реакции – отторжения обществом идеи усыновления. Когда начинается пресыщение информацией, порог чувствительности снижается. Люди привыкают к раздражителю и перестают на него реагировать. Нам нельзя привыкать к боли.

– Под воздействием той же рекламы некоторые берут детей в благородном порыве. Через месяц порыв остыл, а ребёнок остался…

– Такое тоже бывает. Когда появляется ребёнок, душе лениться уже не приходится. Это тяжело и морально, и физически. Но своего ребёнка никуда уже не денешь. А когда ребёнок усыновлённый, психологически людям легче пойти на попятную. Вот с этим тоже приходится иметь дело. Это страшно, потому что опыт неудачного усыновления для ребёнка очень серьёзная травма, от которой не каждый оправится.

Недавно пришла ко мне женщина. Страшно возмущалась тем, что после неудачного опыта опеки ей отказали в праве выступать опекуном. История у неё незамысловатая. Жила-была одинокая женщина, детей у неё не было. А женщине очень хотелось иметь маленькую девочку. Пошла она в детский дом и присмотрела себе «дочку» четырёх лет. Дело было под Новый год. Женщина очень торопилась оформить документы, чтобы праздник встретить вместе с «дочкой». Представляла себе, как положит подарки под ёлочку, как девочка будет радоваться. Так всё и вышло. Новый год они встретили вместе. И ёлка была, и подарки.

Только девочка вела себя не так, как ожидала приёмная мама. «Понимаете, она какая-то неразвитая. Не умеет ничего. Я ей говорю: «Нарисуй домик». – «Не умею». – «Хочешь, я тебе сказку почитаю?» – «Не хочу». И все сказали: зачем тебе такой недоразвитый ребёнок? Ну, я её отдала обратно. Хочу другого взять, а мне не дают». Я спрашиваю: «Сколько времени девочка у вас прожила?» – «Неделю», – отвечает.

Ну что тут скажешь, кроме того, что таким людям нельзя усыновлять детей. У нас тут не магазин, а дети – не игрушки. Нельзя взять, а потом вернуть с криком «Ребёнок бракованный, замените». При этом человек не думает, как ребёнок будет жить дальше после такого вот неудачного эксперимента, захочет ли снова пойти в приёмную семью.

Больше того, у нас были случаи, когда брали совсем крошек – грудничков, воспитывали до 15 лет, а потом отказывались от них. Семьи не справились с проблемами, которые неизбежно начинаются в подростковом возрасте.

Профилактический уклон

– Несмотря на все старания, детей-сирот меньше не становится. Наоборот. На вопрос, почему так происходит, наверное, однозначного ответа не существует. И всё-таки, на ваш взгляд, куда государство должно направить основные усилия, чтобы переломить ситуацию?

– К сожалению, детей-сирот меньше не становится, это правда. А самая страшная правда в том, что основная их часть – социальные сироты. То есть сироты при живых родителях. Этот факт кричит о крайнем не-благополучии той самой «первичной ячейки общества» – семьи. Без здоровой семьи не может быть и здорового общества. Это аксиома, которая в доказательствах не нуждается. Именно сюда, в нашу бедную, израненную семью, и нужно направить «острие» всей государственной демографической политики.

Сейчас мы говорим о необходимости создания центра, который занимался бы помощью семьям, попавшим в критическую ситуацию. Очень часто людям только кажется, что они попали в тупик. На самом деле выход из него есть, но нужна помощь. Например, нет прописки, и человек попадает в замкнутый круг. Без неё невозможно устроиться на приличную работу, невозможно получить медицинский полис и так далее. В наших силах провести семью через все эти неурядицы.

Реальный случай – пришла к нам мамочка. У семьи есть жильё, но нет в нём прописки. Давным-давно помещение было переоборудовано под жилое, семья его получила от какого-то ведомства. Они там поселились и стали жить. Прописка не требовалась, прописаны были в селе. Недавно родственники отказали в прописке. Ведомства, которое давало жильё, давным-давно не существует. Люди остались без прописки, без медицинских полисов, без соцгарантий. Детей без прописки не устроить ни в детский сад, ни в школу, ни в поликлинику. Мама была в отчаянии.

Всё это решаемо, но самому человеку трудно с этим справиться. В данном частном случае мы смогли помочь. Ребятишки получили медицинские полисы, их взяли в детский сад. Сейчас пытаемся найти возможность оформить прописку. Но это лишь частные случаи, а нам нужна система помощи семье, оказавшейся в критической ситуации. Департамент семейной политики сейчас занимается изучением этого вопроса. Ведётся работа над законопроектом. Если он будет принят, наверняка такие службы будут созданы.

– Можете назвать основные причины, которые указывают матери, отказываясь от своих детей?

– Основная причина – трудное материальное положение или отсутствие жилищных условий. Во время судебных процессов в этом случае мы стараемся выступать против лишения родительских прав, при этом стараемся найти способ помочь. Когда семья получает помощь, речь уже не идёт о том, чтобы оставить детей.

Следующая группа – матери, которые не в состоянии воспитывать детей из-за наркотической или алкогольной зависимости. Наконец, самая маленькая группа отказников – дети с тяжёлыми патологиями развития, в основном умственно неполноценные. За пять месяцев оставлено 58 ребятишек, из них только от двоих отказались из-за тяжёлых заболеваний.

Интересно, что только четырёх младенцев оставили мамы моложе 18 лет. Причём одна из них недавно вернулась и забрала ребёнка. Детей бросают в основном женщины от 25 до 40 лет, а вовсе не молоденькие девочки, которые родили и им некуда деваться с этим ребёночком. Лично у меня нет объяснения этому.

– Недавно у семьи тоже появился свой праздник, 7 июля – День святых князей Петра и Февронии. Как вы считаете, нужен нам такой праздник?

– Летописи утверждают, что Пётр – князь Муромский женился на простолюдинке Февронии вопреки общественному мнению. А для общества того времени даже домострой показался бы либеральной вольницей. За такой антиобщественный поступок муромское вече лишило князя Стола и изгнало из города. И он принял изгнание, но с женой не расстался. Но, видно, хорошим политиком и военачальником был Пётр, потому что очень скоро Муром позвал его назад. Февронию признали законной княгиней. Перед самой смертью супруги приняли монашество. Умерли они в один день и один час. Их положили рядом, но в разных гробах. Однако утром Пётр и Феврония лежали в одном гробу. После этого уже никто не посмел их разлучить. Разве не прекрасная история?

С инициативой празднования Дня семьи вышла жена президента Дмитрия Медведева. Возможно, в следующем году он станет официальным государственным праздником. Поскольку нынче это был лишь «пробный шар», широкого резонанса праздник не получил. Но мы всё-таки провели несколько мероприятий. Молодожёнов поздравляли, в загсе отметили одну «золотую» свадьбу. Провели чтения в областной библиотеке. Иногда сразу чувствуется, приняли люди идею или она «ушла в вату». Было ощущение, что этот праздник – приняли. Семейные ценности снова востребованы. Нужен идеал, по которому мы могли бы сверять свои отношения. Святые князья – отличный пример супружеской любви. К тому же это наша история. О такой любви рассказывают русские сказки.

Комиссия по спорным вопросам

– Ещё одно большое направление работы – контроль за сделками, совершаемыми с объектами недвижимости, где прописаны несовершеннолетние дети…

– Эти функции раньше выполнял опекунский совет. Теперь он называется комиссией по спорным вопросам. На ней мы разбираем не только спорные сделки, но и споры по опеке, по изменению фамилии, времени общения с детьми родственниками.

У нас очень хорошо спланирована работа с Федеральной регистрационной службой. Как только мы закрепляем жильё за ребёнком или даём ему право проживания в этой квартире, сразу отсылаем письмо в ФРС. После этого продать или купить данную недвижимость, минуя наше ведомство, невозможно. А мы, в свою очередь, следим за тем, чтобы права ребёнка не ущемлялись. Например, если родители хотят поменять квартиру, они должны предоставить ребёнку долю в новой. Нужно сказать, что из Федеральной регистрационной службы к нам постоянно идут сигналы о том, что люди пытаются совершить сделки с квартирами, в которых доля принадлежит несовершеннолетним детям.

Вопрос болезненный и щепетильный. Каждый раз боишься: а вдруг проглядишь и по твоей невнимательности ребёнок останется без крыши над головой. Но вопрос на самом деле в другом. Мы всеми силами сохраняем жильё для детей-сирот. Но дети вырастают, выходят из интернатов, приютов, детских домов. Совершеннолетние ребята вступают в права владения квартирами, другим имуществом. Юридически они уже взрослые. Но фактически – ещё дети, совершенно неопытные в имущественных вопросах. В общем, они очень быстро жилья лишаются. Таких случаев много.

Конечно, всех не застрахуешь. Но законодательство может как-то учитывать эти моменты. Например, есть закон о предоставлении льготного жилья детям-сиротам. Вот было бы хорошо сделать это жильё социальным. Ребёнку нужно предоставлять право проживания, но при этом оставлять жильё в собственности государства. Очень много случаев, когда опека годами держит квартиру, ребёнок её получает и продаёт за копейки. Потом он очень быстро эти копейки проедает и снова приходит к нам за помощью. Но в принципе комиссия существует не для того, чтобы «держать и не пущать», а для того, чтобы находить оптимальный вариант.

Фото Николая БРИЛЯ