Всё меньше остаётся живых свидетелей и участников великой битвы двадцатого века. Среди пенсионеров они, инвалиды войны, ничем не выделяются. Разве что ходят на трёх ногах: трость – их беда и выручка. Да изредка, по великим датам, наденут ордена и медали. Для внуков – не более того. «Дед дал нам жизнь», – с гордостью говорит пацан, поглаживая ладошкой холодный металл на груди деда. Может быть, вот это прикосновение к великой истории и будет самым сильным воспоминанием из его детства.

А у Кирилла Андреевича Кузнецова, моего соседа по микрорайону Байкальский, где мы рядом живём уже немало лет, воспоминания из детства самые мирные. Раннее утро, роса обжигает ноги, а по селу Егоровщина течёт хлебный дух. Влетишь с разбегу в избу – и вот она, заветная краюха! Трёшь её, шершавую, чесноком, размазываешь по мякишу тающее масло, откусываешь и вдыхаешь несказанный аромат…

Хлебное было детство у Кирилла Кузнецова. Даже отцовского Серка на выпасе он приманивал краюхой хлеба с солью. Жеребец с храпом срывался вскачь, замирал лишь у самых ног юного седока, нежно брал из мальчишеских рук лакомство и безропотно позволял с кочки взгромоздиться на спину…

А через несколько лет он, Кирюха Кузнецов, бригадир первой в области женской тракторной бригады, окажется среди зимы в блокадном Ленинграде. Увидит, как от голода прямо на Невском проспекте умирают люди. Попробует ленинградский хлеб – из опилок, лебеды и на четвертинку из муки. Был как вата тот хлеб, стерилен и без запаха. Этот хлеб он тоже помнит. Не забыть…

По комсомольскому призыву с 1939 года служил Кирилл Кузнецов на Тихоокеанском флоте. Он был среди первых зачинателей этой нашей областной традиции. Да иначе и быть не могло. Деревенский парень двухметрового роста одной рукой брал рукоятку и с полуоборота заводил трактор ЧТЗ. За ступицу гружёный воз вызволял из кювета. А уж с тихоокеанским Нептуном вел разговор сибирский богатырь на равных. Хлебнул штормов Берингова пролива и Японского моря. А в 41-м начал войну в Кронштадте.

Помнит первый бой на Саарема – на морское дно пустили почти весь ходовой немецкий транспорт. А стало невмоготу – орудия на берег и прямой наводкой…

…Этот бой был судьбоносным для Кузецова. Очнулся ночью: «Жив!» Дотронулся рукой до лица – ниже скулы запеклась комом кровь. Прислушался – бой утихал. Откатывался за пирс. Хорошо, что капитан второго ранга Шевелёв пошёл проверить позиции. У крайнего орудия он обнаружил полузасыпанного землей, истекающего кровью сибиряка. И как знать, не найди его капитан, не пришлось бы тихоокеанскому гвардейцу дойти до Берлина. Правда, уже в другом качестве – водителя санитарного «ЗИСа» 36-го подвижного эвакогоспиталя. Но дошёл! Сколько он доставил раненых из-под стен рейхстага в Польшу, где квартировал госпиталь, – несть числа…

С тремя тяжёлыми ранениями, с орденами Красной Звезды и Отечественной войны двух степеней вернулся с войны знатный механизатор из Егоровщины Кирилл Андреевич Кузнецов. Десять лет не видела мать своего старшего сына. Не верила трём похоронкам. И дождалась! Как дождалась и второго сына Василия и дочерей Татьяну и Ксению, воевавших под Сталинградом.

Первая красавица из соседней Московщины стала Кириллу на полвека верной женой и хозяйкой домашнего очага. Ласковая, нежная, прикроет, бывало, ладонью шрам на его лице и слушает, как кровь пульсирует под тонкой кожей. Народила ему Екатерина Ивановна дочерей. А уж внуки, дедова кровинушка, все Кириллами наречены.

В трудовой книжке Кузнецова всего две графы для начисления стажа: одна – война, другая – сорокалетняя работа в автоколонне «Востсибстроя». Возил он из Слюдянки мрамор голубой, белый, розовый с крапом для декора, для убранства вокзалов Восточно-Сибирской железной дороги. И так же, как санитарный «зисок», на котором мытарил по дорогам Европы, своё мирное авто тоже называл «полундрой». Память о них и сейчас хранят натруженные руки шофёра. Память на всю оставшуюся жизнь. Память добрую, сердечную. Не перемели её никакие житейские метели.

Считает себя Кирилл Андреевич счастливым человеком. А в чём счастье-то? А вот – в работе, во фронтовых друзьях, в семье. И внукам желает хороших, верных друзей и дело по сердцу. Лучших пожеланий не придумаешь…

Фото автора