Распад семьи – всегда тяжёлое испытание для супругов, но традиционно вся полнота сочувствия достается жёнам. Между тем бывшие мужья зачастую лишаются не только детей, но и недвижимости, домашней утвари, машин – всего, что вместе нажито в браке. Защищать права разведённого мужчины довелось недавно в Братском районном суде.

Бывшие супруги Юрий и Людмила познакомились в середине девяностых. Чувства Юрия были сильны. Его не остановило то обстоятельств, что у Людмилы уже есть дочка-подросток. Вскоре после свадьбы он согласился и на предложение обменять свои однокомнатные квартиры на более просторное общее жильё. Но, увы, после этого «погода в доме» стала портиться. Не помогло даже рождение ребёнка.

Скандалы и ссоры стали в семье привычным явлением. В один «прекрасный день» Юрий пришёл домой выпивший, и жена не пустила его ночевать. На следующий день супруг забрал вещи и ушёл жить к своим родителям. Для друзей и родственников такой поворот в отношениях некогда дружной пары был полной неожиданностью. В пылу обиды Юрия хватило лишь на то, чтобы официально оформить развод.

В течение почти семи последующих лет бывшие супруги практически не виделись. Людмила привыкла считать совместную квартиру своей собственной. Разочарование ожидало, когда она решила её приватизировать и узнала, что «бывший» всё ещё числится полноценным совладельцем жилых квадратов. Она незамедлительно потребовала от него выписаться и расторгнуть договор социального найма. Другими словами, хотела, чтобы он добровольно отказался от причитающейся после развода доли. Юрий отклонил «заманчивое» предложение и вскоре получил повестку в суд. В качестве главных аргументов Людмила указывала в исковом заявлении, что все эти годы горе-супруг не жил по данному адресу и не платил за коммунальные услуги.

Доказывая свою правоту в судебном заседании, женщина начинала вспоминать не имеющие к делу подробности совместной жизни. Утверждала, что в последние годы «бывший» крепко выпивал и устраивал скандалы. Рассказывая всё это, Людмила периодически теряла контроль над эмоциями, плакала и срывалась на крик.

Заслушав, в свою очередь, позицию Юрия, у судьи сложилось впечатление, что мужчина вовсе не домашний тиран, каким его пытались выставить, а скорей горемыка. По словам Юрия, после появления ребёнка супруга резко к нему охладела. Он начал подозревать, что взаимности между ними никогда и не было, что одинокая женщина с ребёнком просто пыталась таким образом устроить свою жизнь. Ей хотелось иметь семью, «как у всех». Но недаром говорят: «Насильно мил не будешь».

Выяснилось, что после развода у Юрия были проблемы с работой, а личная жизнь так и не наладилась. И мужчина в возрасте продолжает жить у родителей, которые не хотят его у себя прописывать. Причитающуюся долю жилплощади Юрий не требовал раньше потому, что предвидел скандал и всё никак не мог решиться.

Служители Фемиды отмечают, что заседания по жилищным спорам между родственниками зачастую превосходят по накалу страстей даже уголовные процессы. Сохранить объективность судье помогает опора на закон. А он утверждает: длительное, даже многолетнее непроживание в квартире, в том числе если не появилось другое законное жильё, ещё не является основанием для лишения прав на неё. Аргумент, что Юрий не платил за коммунальные услуги, выглядел более серьёзным обвинением. Но мужчина и не отказывался платить. Просто он этими услугами не пользовался, а Людмила не говорила о такой необходимости. Суд пришёл к выводу, что не имеет морального права и прямых предписаний закона лишить Юрия жилья. Людмила с таким решением не согласилась и пыталась оспорить его в судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда. Вникнув в суть дела, высокая инстанция оставила решение без изменения.