Июнь – лучший летний месяц. Отпуск пока не начался, но вот-вот наступит, работается с ленцой, и к этому почти с пониманием относится начальство, начальствующее с такой же ленцой, и, самое главное, достаточно далеко ещё до практически неизбежного августовско-сентябрьского ощущения «бездарно проведённого лета».

В июне только жалеешь абитуриентов и дипломников. Первые совсем не уверены в своём будущем, последние не совсем уверены в своём прошлом. С одной стороны, выпускник-дипломник начинает смутно ощущать, что его пятилетнее студенчество может оказаться лучшим временем в его жизни, и переживать из-за того, что он не до конца воспользовался возможностями этого времени. С другой стороны, его терзает смутное сомнение: а тому ли я учился?

Надо дописывать и защищать диплом. С каждым годом пятикурсникам это даётся всё тяжелее. Огромное их количество уже нашло работу, и дела рабочие, карьерные явно волнуют их больше тяжёлой необходимости завершить высшее образование представлением многостраничного текста, в котором должен содержаться хотя бы намёк на осуществлённую научно-исследовательскую деятельность.

Большинство выпускающихся собираются работать совсем не по специальности и потому не в состоянии эмоционально участвовать в подготовке диплома, обременительно связанного с тем образованием, которое они получали. Ведь из этого образования работодателя чаще всего не интересует ничего, кроме дипломных корочек. Как свидетельство того, что потенциальный работник может учиться, что он обучаем в принципе. Ибо произнесут уста начальника сакраментальную фразу: «Ладно, теперь забудь всё, чему тебя учили в вузе; всему, что тебе нужно будет знать, всему, что ты должен будешь уметь, тебя здесь научат».

Это одновременно немного суровая и немного смешная реальность нашего образования – феноменальный разрыв между профессиональным обучением и реальным рынком труда. С одной стороны, всё яснее прорисовывается так называемое опережающее устаревание системы образования – многие знания, которые студент получает в вузе, успевают устареть до того, как он этот вуз закончит. С другой стороны, реальным заказчиком системы образования по-прежнему являются родители абитуриентов, а не работодатели. А значит, перспективы преодоления разрыва остаются призрачными.

Впрочем, держатели рынка труда тоже не очень переживают. Слишком специфичным стал этот рынок. Потребность в физической рабочей силе с лихвой покрывают мигранты, а для управленческой и обслуживающей работы требуются не знания, а так называемые «качества». Коммуникабельность, обаяние, умение ладить с людьми (клиентами), умение быстро находить и обрабатывать информацию, исполнительность, амбициозность, не угрожающая иерархической стабильности в организации. И самое главное – способность схватывать на лету, поступать адекватно меняющимся ситуациям, за три недели курсов повышения квалификации восполнять непрактичность слишком абстрактных университетских знаний.

Если обладаешь всем этим, без работы не останешься. В городах с населением от полумиллиона и выше найти работу для более или менее сообразительного человека младше тридцати лет практически не является проблемой. Очень сложно людям среднего возраста и безнадёжно сложно для тех, кто ещё старше.

Среди работодателей реальное увлечение наймом молодых. Молодых не надо переучивать. Их можно просто научить. Молодые динамичнее и послушнее. Развитость инфраструктуры молодёжных развлечений, давление представления о том, что качество досуга есть свидетельство жизненного успеха, подталкивает их к тому, чтобы стараться работать лучше, опровергая все мифы о прогрессирующей лености новых поколений.

Для молодых придумано огромное количество новых должностей. В эпоху, когда парикмахеры стали стилистами, оформители – дизайнерами, секретарши – офис-менеджерами, а сутенёры – музыкальными продюсерами, ничему не стоит удивляться. А особенно обилию всевозможных менеджерских должностей.

«Да для меня не проблема – я его могу назвать хоть менеджером по коммуникациям, хоть замдиректора по внешним связям, лишь бы он быстро передвигался и курьером работал хорошо», – говорит об одном из своих работников директор фирмы, объясняя обилие экзотических должностей в собственной организации.

Ещё один работодатель поражает совершенно неожиданным предпочтением: «Стараюсь брать на работу молодых матерей. Дело в том, что насчёт них я совершенно уверен: резко в декрет не сорвутся. Причём отдаю преимущество матерям-одиночкам. Они нуждаются в заработке и работают намного лучше тех, кто на рабочем месте мечтает о судьбе домохозяйки-содержанки».

Вот так. Кто бы мог ещё недавно подумать о подобной «рационализации» кадровой политики? Демографические стратегии властей, оказываются, могут поддерживаться на низовом рыночном уровне.

Одним словом, многое переменилось с тех пор, когда люди сначала учились профессии, а потом работали по профессии. Может, оно и к лучшему. Так по-своему интереснее. Непривычно, конечно, но привыкнуть к современности легче, чем вернуться в прошлое.