Завтра исполняется 70 лет председателю президиума Иркутского научного центра СО РАН, директору Института геохимии им. А.П. Вино-градова Сибирского отделения РАН Михаилу Ивановичу Кузьмину.

Когда в Москве вручали высокие государственные награды заслуженным людям страны, режиссёр телевидения заострил внимание зрителей на том, что один из награждаемых, академик М.И. Кузьмин, рассеянно направился к президентской трибуне.

«А было всё просто, – улыбаясь, поясняет сам Михаил Иванович. – Наград вручали тогда много, в том числе и моим друзьям по совместной работе в морских экспедициях, по глубоководным погружениям. Один получил «Героя России» за погружение в Атлантике, с другим мы исследовали Тихий океан. Я отвлёкся разговорами, а когда меня объявили, Путин, он был тогда президентом, вернув меня к действительности, сказал: «Пожалуйста!» – и машинально показал на свою трибуну. Я и пошёл, а вокруг зашипели: «Президентская, президентская!…».

В этом эпизоде весь Михаил Иванович. Во-первых, у него действительно много друзей в разных уголках страны. С одними он бороздил моря и океаны, изучая подводную геологию, с другими «мерил шагами шар земной», изучая по поверхности его глубинные проявления, с третьими бурил донные осадки озёр, стремясь проникнуть в тайны прошлого Земли. И где бы он ни был, он всегда был душой коллектива, надёжный, готовый в любую минуту прийти на помощь, и при этом очень доброжелательный, обладающий чувством юмора, знающий уйму замечательных историй, стихов и песен.

Во-вторых, несмотря на свой солидный вес в обществе, на то, что руководитель крупнейшего в Сибирском отделении РАН Иркутского научного центра и бессменный директор широко известного Института геохимии, признанный в мире учёный, лауреат Государственной и престижнейшей среди учёных Демидовской премий, он никогда не был чванлив, не отгораживался от людей штатными и внештатными «охранниками», всегда оставаясь простым и доступным. Мог запросто подняться на сцену и спеть вместе с учёным и бардом Александром Городницким и президентом СО РАН Николаем Добрецовым ( тоже геологом) шутливую песенку про жену французского посла. Кстати, с Городницким он подружился 30 лет назад, когда они вместе вели исследования в Охотском море.

При всей своей занятости – ему, как председателю президиума ИНЦ, члену многих государственных комиссий и научных советов, приходится решать множество крупных и совсем мелких вопросов – он никогда не отмахивается даже от самого незначительного обращения к нему. Написал из далёкой глубинки старый учитель о своей коллекции пословиц, и Михаил Иванович разыскивает для него специалиста, способного по достоинству оценить эту коллекцию. Трудно прийти на запланированную встречу сотруднику – перенёс недавно тяжёлую операцию – и академик сам едет к нему домой…

– Михаил Иванович, мы много раз с вами беседовали и о многих ваших работах уже рассказывали читателям. Может быть, есть смысл с высоты сегодняшнего признания обществом, окинув взором всё сделанное, выделить самое любимое?

– Самые любимые работы всегда последние, которые ещё не опубликованы. Если говорить о наиболее значительных, то недавно получил Демидовскую премию за, как звучит в формулировке, «выдающийся вклад в формирование нового направления в геологии – химическую геодинамику и решение проблем глобального изменения природной среды и климата на основе комплексного изучения осадков озер Байкал, Хубсугул и малых озёр Центральной Азии».

Кстати, за работы по геодинамике в своё время, в 1997 году, мы с группой учёных получили Государственную премию. Вместе с известным геологом Львом Зоненшайном написали несколько совместных монографий, в которых, в частности, говорилось о горячих полях Земли. Мы тогда определили, что существуют большие и маленькие горячие поля, но насколько они велики, было неизвестно. А недавно мы с коллегами из Канады и Москвы вновь заинтересовались этими полями и выяснили много нового. Мы написали большую статью, которая касается положения Сибири в отрезке истории в 600 млн. лет.

Оказалось, что всё это время Сибирь была на территории Африкано-Атлантического горячего поля. И нам предстояло провести абсолютную временную реконструкцию, в основе которой были бы в первую очередь палеомагнитные данные, а также полученные знания о так называемых горячих полях. Мы выработали одну гипотезу, которая позднее была подтверждена другими исследователями. Она предполагала, что ещё тогда, когда шло формирование наших сибирских траппов, а это было 250 млн. лет назад, они стояли над Исландской горячей точкой. Таким образом, мы сделали-таки абсолютную реконструкцию и считаем это очень важным для понимания истории Земли.

– Вы самые первые сделали такую реконструкцию?

– В таком подходе – впервые. В своё время мы пытались это сделать и когда прикидывали реконструкцию, у нас получалось, что это поле действовало в лучшем случае где-то 180-150 млн. лет, а сейчас удалось доказать, что оно существует не менее 600 млн. лет, и это даёт возможность по-иному рассматривать некоторые вопросы глубинной геодинамики. Сейчас уже появились статьи других учёных, в частности, японских, которые тоже затрагивают вопросы глубинной геодинамики, и многие вещи в них в какой-то степени перекликаются с нашими. С одним из соавторов этой работы – членом-корреспондентом РАН Владимиром Ярмолюком – мы решили собрать все материалы по этому вопросу и показать все соображения учёных по глубинной геодинамике, основанные на современных данных. Этим мы сейчас интенсивно занимаемся, и мне кажется это интересным.

Мы продолжаем заниматься и климатом, и самым главным направлением, которое мне особенно интересно, – связью климатических процессов с геологическими. Конечно, на климат влияло много факторов, в том числе его изменения связаны и с положением Земли на орбите, и с другими космическими процессами. Но большие эпизоды в истории Земли происходили во взаимосвязи с геологическими подвижками.

Словом, планов – громадьё. Хотелось бы попытаться закончить те работы по климату, которые начаты в 90-х годах, закончить исследования по Хубсугулу, по малым озёрам и выйти, в конце концов, к предсказанию климата будущего, хотя бы отдалённого. Ответить на вопросы, которые волнуют всё человечество: когда будет глобальное потепление, когда – ледниковый период. Мы уже знаем, что в последнее межледниковье, примерно 5 тыс. лет назад, сильно изменялся климат, было осушено Средиземное море, что 400-500 лет назад был малый ледниковый период в Европе и люди уходили с Севера на Юг. А что предстоит пережить Земле в будущем, пока ещё не известно. Но летопись её обогащается новыми знаниями, и мы по мере сил стараемся вписать в неё свою страницу. А именно – в континентальную её часть. Ведь всё, что связано с исследованиями на Байкале, уникально: он бережно хранит данные об изменениях, которые происходили на Земле уже 35 млн. лет, и таких разрезов, таких «проникновений» в прошлое на 8 млн. лет, какие сделали мы, пока никто нигде не делал.

В этом году выйдет большая наша коллективная монография по Байкалу. Она основана на материалах, полученных в результате реализации проекта «Байкал-бурение». За 2-3 года ещё пару хороших больших книжек на эту тему надеемся написать.

– А вашу научно-популярную книгу «Во льдах Байкала», которая родилась из дневниковых записей во время зимовок, не хотите переиздать? На неё сегодня спрос большой, а достать её невозможно…

– Не думал об этом, некогда. Вот уйду на пенсию, может, попробую повторить.

– Михаил Иванович, нельзя не задать вопроса: как вы всё успеваете? Где берёте ту энергетику, которая позволяет вам вставать в 6 утра, работать до полуночи, летать бесконечно и не уставать?

– В своё время, когда попал в «обойму» океанологов, изучавших дно морей и океанов, познакомился с интереснейшим человеком Александром Петровичем Лисициным. Он был начальником экспедиции, и когда аспиранты жаловались, что ничего не успевают, спрашивал их: «А когда вы ложитесь, когда встаёте?» «Ложимся в 11 вечера, а встаём в 7 утра», – отвечала молодёжь. «А вы ложитесь на два часа позже и вставайте на два часа раньше, и у вас будет масса времени». Время – это такая вещь, размер которой зависит во многом от того, кто и как им распоряжается.

Мой опыт подсказывает, что самое лучшее время для работы с 6 или 5. 30 утра до 9 часов утра. А ещё лучше, если ночью начинает складываться решение какой-то задачи.

И ещё, надо с пользой использовать каждую свободную минутку. Например, спать, когда летишь в самолёте, и дремать, когда сидишь на скучном заседании. Так много времени экономится. Родители, мама в частности, наградили меня умением легко отключаться и легко включаться, сходу вникая в работу. Она сама очень много работала. После гибели отца в 1942-м осталась с двумя детьми, преподавала математику в одном из техникумов Москвы, её студенты очень ценили и любили.

– Так вы коренной москвич?

– Да. Закончил МГУ, и довольно успешно. И соблазнился ехать в Сибирь, создавать «большую науку». Начинал лаборантом в только что созданном тогда Институте геохимии, в котором работаю по сей день. Здесь обрёл замечательных друзей, интересную работу, дом, семью, детей, а значит, вторую родину.

– Что думаете о будущем науки? Она доказала свою жизнеспособность – выжила в годы, когда разваливались целые отрасли. А сейчас в правильном ли направлении идёт её развитие?

– Известный учёный академик Фортов недавно высказал очень интересную мысль, что мы привыкли к выживанию. Это серьёзный психологический комплекс, и его надо изменить на «комплекс развития». На мой взгляд, это одна из важных сегодняшних задач научных коллективов. Появились факторы, способствующие этому, – лучше стало приборное обеспечение, научные сотрудники стали получать не намного, но больше, появляется в институтах молодёжь, престижнее стали технические вузы. Но много и тормозящих развитие науки факторов, которые предстоит преодолеть.

Надо кардинально решить вопрос с престижем науки. Даже в годы войны он был высоким: учёные считались людьми, решающими важные государственные вопросы. Не случайно мы первыми вышли в космос, создали мирную атомную энергетику, обеспечили страну богатейшими запасами полезных ископаемых. А сейчас телевидение гораздо чаще предоставляет эфир астрологам, экстрасенсам, каким-нибудь новоявленным «пророкам» и практически никогда – «быстрым разумом» учёным, и, честно говоря, крайне редко даёт пищу для ума.

То, что у нас в науке сейчас средний возраст за 40, это плохо, хотя учёные и предрекают демографическое старение всего общества. Чтобы привлечь молодёжь в науку, надо показать ей возможности роста. Необходимо строительство жилья. Что-то сейчас делается, но это «слёзы». Нужна государственная политика. Надо также увеличить пенсионное обеспечение, чтобы заслуженные люди не влачили жалкое существование. Я считаю, что чиновники, отвечающие за финансовое обеспечение страны, не думают ни о народе, создавшем эту страну, ни о её будущем.

– А что вы пожелаете молодым, рискнувшим посвятить свою жизнь науке?

– Наука – это неиссякаемое творчество. Она необходима обществу и будет жить всегда, поскольку стремление человечества к познанию неистребимо. Важно выбрать своё дело, преданно служить ему, никогда не уставая, идти вперёд, и вы добьётесь успеха.