Геннадий Бутаков, почти три десятилетия отдавший «Восточно-Сибирской правде», из которых более половины – 18 лет – на посту её главного редактора, до сих пор остаётся единственным в Приангарье журналистом, удостоенным звания Почётного гражданина Иркутска. А в этом весеннем месяце он стал ещё и лауреатом премии творческих союзов, общественных организаций и фондов под названием Интеллигент провинции. Без кавычек, разумеется. Они здесь просто неуместны.

Высокая оценка общественности застала Бутакова врасплох. Не ждал. Есть ведь люди, считающие себя обойдёнными вниманием, они таят эту обиду в себе и всю жизнь несут её, как горб. Геннадий Михайлович из другой породы. Он и на торжестве сказал без лукавства, что воспринимает награду скорее как аванс – в счёт начатого краеведческого труда по ономастике и топонимике Иркутской области, которыми увлёкся с детства, а позже осознал в качестве главного своего призвания и подлинной страсти. А коль скоро не ждал, то и не задумывался над понятием «интеллигент провинции»:

– У меня своего определения нет. Но я полагаю, что это человек прежде всего независимый – от политических каких-то течений и пристрастий.

– То есть он не колеблется вместе с линией партии?

– Вроде как бы да. Ага. В этом смысле независимый. Но зависящий, конечно, от окружающего люда, поскольку он служилый человек, обществу служит. Высокопарности не люблю вообще-то, по мне, улыбка лучше проясняет суть. Например, согласен, что интеллигенция, как утверждал Станислав Ежи Лец, это слой, который предохраняет от хамства. А другой острослов уверяет, что интеллигентный человек выбирает выражения, даже когда у него нет выбора. В точку ведь! Серьёзных высказываний на эту тему тоже много, самой исчерпывающей я считаю мысль Дмитрия Лихачёва, что притвориться можно кем угодно, но притвориться интеллигентом нельзя. Не получится!

– Кого же из личностей известных вы числите в этом ряду?

– Из российских людей века двадцатого я бы отнёс к интеллигентам, скажем, Алексея Лосева. Это гигант русской мысли, вот у меня его пятитомник. Назвал бы Льва Гумилёва, Дмитрия Лихачёва, несмотря на то, как о нём пишет тот же Станислав Куняев, которого я знаю как талантливого поэта, но как политические деятели он и его единомышленники зацикливаются на своём русопятстве, к сожалению, и вот к Лихачёву они отрицательно относятся. Если человек считает Россию своей родиной и ради неё трудится, так сказать, не покладая рук, то, наверно, не надо бы придираться к фамилиям. Я днями приобрёл две книжки Куняева Стаса, и они ещё давят на голову, хотя об этом, может, и разговор вести не стоит.

– Не скажите. На этом оселке многое проверяется в позиции и мировоззрении человека.

– Для меня в принципе, конечно, ни эллина, ни иудея нет. Для меня есть человек, которому стоит доверять, в которого стоит верить, у которого стоит, допустим, или не стоит учиться. Для меня интеллигентом российским был и остаётся Олег Николаевич Трубачёв, тот самый, который перевёл с немецкого «Этимологический словарь русского языка» в 4-х томах Макса Фасмера. Член-корреспондент Академии наук Трубачёв, который умер несколько лет назад, оставив собственный 30-томный этимологический словарь русского языка…

Представьте, оба названных издания есть в домашней библиотеке Бутакова. Она настолько велика и по-своему уникальна, что, говорят, нет у нас ни одного профессионального краеведа, кто не ссылался бы на собранную Геннадием Михайловичем литературу. Тем паче что он, заядлый библиофил и книгочей, над этим своим златом не чахнет, охотно даёт друзьям и знакомым даже только-только купленные фолианты типа «Абхазы», пополнившие в его кабинете серию академических томов «Татары», «Украинцы», «Русские», «Буряты», «Народы Дагестана», «Народы Поволжья и Зауралья»…

Впрочем, друзьями он числит всего двоих, а товарищей у него много. Верная спутница жизни Катерина, под стать супругу охочая до шуток и, к слову, разделяющая его книжную «болезнь», озорно комментирует: «У него подруг больше!» И оба хохочут. А глядя на них, смеётся, кажется, и домашний любимец – белый английский бульдог, кряжистый холёный сибарит, редкостно безобидное и добродушное существо. Ни малейшей агрессии! Не зря, видно, собак уподобляют их хозяевам. Про Бутакова же вполне можно сказать, чуть переиначив поэта: «К жизни есть у него аппетит, и к нему аппетит есть у жизни». А если в прямом смысле, то и красавец бульдог на аппетит явно не жалуется!

– Слышала, вы сделали дар музею города Иркутска? Объёмом – в тысячу изданий?

– Это были старинные журналы XIX и начала XX веков «Русская мысль», «Русский вестник», «Русская старина», «Вестник иностранной литературы», «Современный мир», «Отечественные записки»… Сейчас ещё подобрал книги для музея.

– На какой же земле столь щедрые дарители рождаются?

– Я назову несколько имён, и всё будет понятно. Скажем, Михаил Кожов, он из Тутуры, из Анги – Афанасий Прокопьевич Щапов, оттуда же и тот самый святитель Аляски и Америки, митрополит Московский Иван Вениаминов (Попов)… Даже вот два ректора ведущих вузов Иркутска Михаил Алексеевич Винокуров и Головных Иван Михайлович – оба с Верхней Лены, как и Георгий Иванович Куницын.

– Как и вы, догадываюсь, Геннадий Михайлович?

– Точно. Чистая правда, а выглядеть-то это будет паскудно! – и заразительно, в полный голос, хохочет. – Получается, что я к известным людям себя хочу пришпандорить!

Разговор о корнях и родове по материнской линии и по линии отчима, чью фамилию и отчество взял Бутаков, получился захватывающе интересным, но с большой долей горечи. Репрессии 30-х годов подкосили оба рода. Может, и по этой причине семья талантливого журналиста отличилась: родили и поставили «на крыло» трёх сыновей и напоследок дочку Василину. Хотя первую благоустроенную квартиру получили только в 80-м году, намыкавшись с четырьмя-то детьми в старых халупах. Зато старинные вещи при всех скитаниях хранили и сберегли для музея в Тальцах, отвезя туда целый грузовичок редкостей: кованые сундуки, зингеров-скую ножную машинку в рабочем состоянии, коньки-«норвеги» из стали особой закалки, кожаный чемодан и лайковые перчатки, печную утварь, венский диванчик…

Ах, не с пятого бы на десятое о судьбах людей и вещей рассказывать! Невольно спрямляешь всё, и, глядишь, один скелет вышел вместо живого-то человека во плоти, обаятельного и неподражаемого Геннадия Бутакова.

– Нашёл ли я ответы на вечные вопросы? Нет, конечно. Но я знаю, что уныние – это худший грех. И надо жить, радуясь сегодняшнему дню, сегодняшнему солнцу.

Удивительно: сколько существует эта премия, столько и ведутся споры о ней. Для кого-то само понятие «интеллигент провинции» совершенно правомерно и даже представляется самым желанным, у других оно вызывает иронию и скепсис. Но сейчас речь не об этом. Важно, что не было споров, достоин ли этой уникальной премии (аналогов ей в стране пока нет) бывший газетчик. По свидетельству директора Иркутского филиала Российского фонда культуры Натальи Бурдоновой, все пятнадцать учредителей дружно проголосовали за Бутакова, отклонив другую кандидатуру:

– Геннадий Михайлович признан интеллигентом провинции абсолютно единогласно! Он всегда и везде на виду. Присутствует на всех выставках, на всех премьерах, действительно всё время в гуще культурных событий. И как почётный гражданин города, и как почётный профессор ИГУ, и как член творческого клуба «Сан-Рома».

У нас мало премий подобного рода. С 2000 года, включая нынешний, награждены Фатьянов, Галкина, Пламеневский, Сербский, Иоффе Лина, Солуянова, Беспрозванных, Ячменёв, Венгер, Соломеина, Шпирко, Бардина, Гайдаров, Харитонов, Нарожный и вот нынче – Бутаков, Валерий Кирюнин, Фред Юсфин. Это же немного за восемь лет! И за каждым стоит дело, будь это картинная галерея, музей Вампилова в Кутулике, Вампиловский ли фонд, книжные серии, поэтическая библиотека, или Клуб юных моряков в Братске…

А вообще при всех размышлениях и спорах об этой премии люди ассоциируют её сразу с именем Марка Сергеева, потому что он был, конечно, самый настоящий интеллигент провинции и дружил со всеми – учителями, врачами, музыкантами, учёными… И было бы вполне разумно на будущий год, чуть изменив положение о премии и, возможно, даже само её название по типу «Человек слова и дела», ввести несколько номинаций. И пусть бы мы десять премий в год присуждали – разве у нас нет достойных людей?

В подтверждение сказанного Наталья Васильевна дала мне прочитать лестные для Геннадия Михайловича слова признательности и уважения за подписью персонально каждого из учредителей награды. Между прочим, в заслугу ему, по-крестьянски основательному и уравновешенному, оптимисту и жизнелюбу по натуре, ценящему юмор и всегда настроенному пошутить прежде всего над собой, ставят именно редакторскую, если хотите, мудрость, благодаря которой «Восточка» в годы скоропалительного прыжка в дикий рынок сумела сохранить и себя, и своё достоинство.