«ВОСТОКСИБСЕЛЬЭНЕРГОПРОЕКТ» – один из крупнейших институтов региона, специализирующихся на проектировании сетей для сельского хозяйства. В 2004 году он вошёл в структуру Иркутского филиала ОАО «Сибирский энергетический научно-технический центр». «ВОСТОКСИБСЕЛЬЭНЕРГОПРОЕКТ» давно включён в реализацию крупнейших инфраструктурных проектов страны, но от своего первоначального предназначения – развитие сельской энергетики – не отказывается. О том, ждёт ли сельскую местность энергетический бум, рассказал директор института «ВОСТОКСИБСЕЛЬ-ЭНЕРГОПРОЕКТ» Борис Римлянд.

– Как создавался институт?

– Его основали в 1949 году. Тогда он назывался «ВНИИСельэлектро». За время его существования не раз менялось название, институт переподчинялся разным организациям. Сегодня он входит в структуру крупнейшей инжиниринговой компании ОАО «Сибирский ЭНТЦ», которая располагает современной технической базой, позволяющей осуществлять полный цикл работ как в энергетической отрасли, так и в сфере граждан-ского и промышленного строительства «под ключ», передавая заказчику уже готовый объект. Без преувеличения можно сказать, что почти все крупные объекты энергетики Сибири последних лет спроектированы институтами, входящими в структуру ЭНТЦ.

В течение без малого пятидесяти лет институт всегда сохранял свою основную принадлежность – проектирование сетей и развитие сельской энергетики. Но за последние 10 лет это направление несколько изменилось. Сегодня мы проектируем и линии высокого напряжения. В арсенале института проекты ЛЭП 220 кВ, 110 кВ, мощных подстанций. Я говорю об этом с сожалением, потому что никогда не стыдился приставки СЭП – сельэнергопроект. Раньше мы получали два плана по проектированию в большой энергетике и план по селу. И не дай тебе Бог не выполнить один или другой.

Надо сказать, что сегодня нет практически ни одного института, который занимался бы исключительно проектированием только для села.

Наш институт выполнял работы по переходу через реку Амур в Китай ЛЭП Силваки – Кузнецово. Это один из двух переходов в КНР. Линия 220 кВ до Жигалова протяжённостью 140 километров – тоже наш проект. Отмечу, что мы очень много работали в северных районах. Я сам 11 лет проработал главным инженером проекта и участвовал в работе примерно половины проектов по переходу Лены. А их на счету нашего института почти два десятка. Наш институт проектировал уникальный переход через Киренгу в районе Киренска: нижняя подвеска провода проходит на уровне 84 метров, верхняя – 104 метров. Когда вы приземляетесь в Киренске, это первое сооружение, что вы видите.

– Какие структуры являются вашими ключевыми заказчиками?

– Как правило, это крупные энергосистемы Сибири, Дальнего Востока. Мы проектируем даже в Смоленской области. В принципе, институт не ставит перед собой территориальных ограничений, работает во всех зонах, где можем получить объекты. Но приоритетным регионом всегда была Иркутская область. В прошлом году доля иркутских проектов составила в нашем портфеле заказов 70%. За последние годы это абсолютный рекорд. Мы были активно заняты на проектировании системы энергоснабжения трубо-провода «Восточная Сибирь – Тихий океан», который сегодня начал заполняться нефтью. Запросы объёмов по электроснабжению у насосных станций очень большие, а времени на проектирование отводилось не так уж много. Нам пришлось мобилизоваться.

– А рост интереса региональных потребителей и заказчиков вы на себе ощущаете?

– Электроэнергия – это хлеб промышленности. Сегодня, когда развиваются добывающие отрасли – нефтяная, газовая, металлургическая промышленности, невозможно отсутствие интереса к строительству энергообъектов. Менеджеры компаний понимают, что нельзя запроектировать трубу и не запроектировать, к примеру, объекты внешнего электроснабжения.

– С вашей точки зрения, стоит ли ждать энергетический бум на традиционно сельскохозяйственных территориях?

– Он должен быть. Использование современных технологий в сельском хозяйстве невозможно без энергетики. А все способы решения проблем энергетики села нам известны. Мы готовы помочь и организовать централизованное энергоснабжение и любые варианты автономного – от дизельгенератора до миниГЭС.

– Поведение инвесторов в каких регионах заставляет вас делать такие утверждения?

– На территориях, где наши услуги активно востребованы, но, к сожалению, это не Иркутская область. У нас очень неплохие объёмы работ в Амурской области, в Приморье, в Хабаровском крае. Приангарье в последнее время очень отставало в вопросах развития энергетики в сельской местности. Но совсем недавно по инициативе региональных властей мы получили заказ на проектирование подстанции в селе Урик в Иркутском районе. Идеология заказчика такова: пригород Иркутска может давать намного больше продукции, чем даёт сейчас, и есть президентская программа, которая позволяет строительство животноводческих объектов на льготных условиях кредитования, но осуществлять энергоснабжение этих территорий нечем. И главным образом из-за слабой развитости там сетевого хозяйства.

Отмечу, что комплекс в селе Урик обещает стать крупнейшим энергообъектом в сельском районе Иркутской области. Работы там уже ведутся, сделаны изыскания, и в апреле выдана документация на проведение торгов по закупке оборудования, определения подрядной организации по первому пусковому комплексу. Он включает в себя под-станцию, линию электропередачи Никольск – Урик и ещё две ЛЭП, которые позволят на первом же этапе снять основное напряжение, связанное с дефицитом электроэнергии в этом районе. Заказчиком проекта выступила Иркутская энергосетевая компания, дочерняя компания ОАО «Иркутскэнерго». Хочу отметить, что иркутская энергосистема всегда была нашим самым надёжным партнёром. Она во многих отношениях нам очень помогает.

– Как продвигается проект?

– Несмотря на то что возникают земельные проблемы, мы двигаемся. Иркутская электросетевая компания планирует первую очередь осуществить к отопительному сезону. В принципе, включить подстанцию в эти сроки вполне, на мой взгляд, реально. Вообще хочу сказать, что несовершенство земельного законодательства часто создаёт проблемы при реализации энергетических объектов. В случае с проектом в селе Урик мы столкнулись с тем, что прокладку ЛЭП нам приходится проектировать на землях, принадлежащих обществу с ограниченной ответственностью, на землях частников. Ситуация осложняется тем, что каждый его учредитель имеет в нём земельный надел, юридически не закреплённый.

– Земельный вопрос остаётся единственным препятствием в вашей работе?

– Большие объёмы работ мы реализуем в районе озера Байкал. Институт проектировал переход МРС – Ольхон. А в прошлом году завершил работу по проектированию ЛЭП Черноруд – Курма. Работы на территории вблизи озера требуют особой ответственности. Поэтому это зона особого внимания не только экологов, но и со стороны Центра сохранения исторического наследия. Там мы столкнулись с проблемами несколько иного порядка. Когда проектировали прокладку кабеля на Ольхон, приходилось работать бок о бок с лимнологами, за проектом наблюдал непосредственно сам директор института академик Грачёв. Или, к примеру, при проектировании ЛЭП Черноруд – Курма мы несколько раз корректировали маршрут по причине того, что этот район насыщен разного рода памятниками. Мы раз пять выезжали вместе с сотрудниками ЦСН на место предполагаемого прохождения линии. Я благодарен им за эту очень интересную совместную работу.

– Над реализацией каких интересных проектов институт работает сейчас?

– Мы работаем над проектированием ЛЭП 110 кВ – кольца для Благовещенска. Мы работаем в Тюмени, проектируем подстанцию. В Якутии ведутся проработки по строительству линии 35 кВ по маршруту Ния – Натора. Она чем-то похожа на наш ольхонский проект. Сейчас нами изучается возможность подводного или надводного перехода. В Якутии мы традиционного много работаем, продолжаем электрификацию ВСТО.

– Какие предприятия вы видите в качестве новых заказчиков?

– Они появляются. К сожалению, это в основном представители крупного бизнеса – нефтяники, газовики: Газпром, Транссибнефть и так далее. Но всячески пытаемся сохранить специализацию института – проектирование объектов для села. Эта самая приставка СЭП в названии института даёт надежду, что рано или поздно мы вернёмся в проектирование и для этой отрасли.

– Сколько в регионе нужно сетей?

– В 80-е годы в Иркутской области строилось сетей низкого напряжения – от 10 до 04 кВ – порядка 1000 километров, сейчас в десять раз меньше.

– А что-нибудь говорит о том, что удастся выйти на эти объёмы вновь?

– Я считаю, что решение о строительстве подстанции Урик является прорывом в сель-ской энергетике. Сегодня только один этот комплекс предполагает строительство около 100 км сетей для создания надёжного обеспечения электроэнергией посёлка Западный, села Хомутово.

Но мы должны понимать, что строительство энергообъектов на селе – это социальные проекты. Региональная энергетическая комиссия включает финансирование этих проектов в тариф в виде инвестиционной составляющей. За счёт этого село и существует.

И я хочу вам показать финансовую сторону проектов, реализуемых в сельской местности. Последний раздел состава любого проекта включает обоснование инвестиций. Так вот, представьте, что обоснование для линий напряжением 10 кВ при нынешних тарифах предполагает окупаемость 70 лет. А линия может простоять 35-40 лет. То есть за период окупаемости надо будет построить две линии. Но оставить без электроснабжения целые узлы невозможно. Тем более что простой расчёт окупаемости – это устаревший подход, не учитывающий, какой толчок развитию современных сельхозпредприятий даёт тот или иной объект. Мы научились учитывать и моделировать подобные эффекты, рассчитывать бюджетную и социальную эффективность объектов. И увидели, что с учётом этих аспектов 70 лет превращаются в 10 – 15, а часто и в 5 лет окупаемости. Ведь энергетика – одна из тех отраслей, которая даёт возможность создавать и развивать предприятия во всех остальных отраслях.

Пока номер готовился к печати, стало известно о назначении Бориса Римлянда техническим директором Иркутского филиала ОАО «Сибирский ЭНТЦ».