В самом начале 70-х годов прошлого века во время весеннего половодья Ангара наделала в Ленинском районе Иркутска немало бед. Затопив деревянные дома, лишила жилья сотни его жителей. Среди них и семью Надежды Константиновны Елизаровой. Под открытым небом тогда не остался никто: людей расселили, пообещав, что придётся им терпеть «каких-нибудь шесть месяцев, не больше». А несколько дней назад Надежда Константиновна Елизарова принесла в редакцию пухлую папку пожелтевших от времени отписок вперемешку с совершенно новыми официальными разъяснениями «по интересующему её вопросу». Этакое «собрание сочинений», перелистывая которое, можно воскресить в памяти давно прошедшее время с его знаковыми именами. К примеру, председателя исполкома Ленинского райсовета В.В. Скалацкого и заместителя председателя Иркутского облисполкома В.А. Романова; председателя Иркутского горисполкома Ю.А. Шкуропата и инструктора общего отдела обкома КПСС Н. Резникова; председателя Президиума Верховного Совета РСФСР М.А. Яснова и Героя Советского Союза А.П.Белобородова. Что до нынешних дней, то, вне всякого сомнения, ответам за подписями руководителя аппарата мэра Иркутска Е.Е. Войцехович, председателя комитета по управлению Ленинским округом Д.К. Жилина или начальника отдела учёта и предоставления жилья Иркутской мэрии Г.А. Невидимова тоже суждено стать раритетами, по которым можно будет сквозь призму судьбы «маленького», то бишь не имеющего ни связей, ни денег человека изучать историю.

В 1972 году Надежда Константиновна Елизарова, тогда ещё полная надежд и наивной веры в данное ей местной властью обещание, представила в высокие инстанции справку о том, что её сын, одиннадцатилетний Котунцев Лёня «… страдает ревматизмом, миокардитом и состоит на учёте в тубдиспансере…». С той поры минула жизнь. Ей давно за семьдесят. Умер, вернувшись после армии, сын, которого, судя по поставленному диагнозу, вообще нельзя было отправлять в солдаты. Теперь на руках шестнадцатилетняя внучка, за которую она ответственна. И больше никого на свете. Ну, если не считать тех, кто её саму ни разу не видел, в обстоятельства её жизни не вникал, но, не нарушая сроков «работы с жалобами трудящихся», отвечал на её жалобы.

Правда, есть в её жизни обстоятельство, за которое можно было бы, как за соломинку, ухватиться: она из семьи репрессированных. Значит, имела в Иркутске формальное (пусть хоть такое) право на льготную очередь по жилью. Но недавно Закон о привилегиях жертвам политических преследований изменён. В частности, на льготную очередь Надежду Константиновну (и сотни других людей со сходными судьбами) поставят только там, откуда забирали в ссылку (или в лагерь) её родителей. Если трагедия семьи случилась не в Иркутске, значит, всё в нём прожитое и пережитое конкретно для Иркутска – теперь не в счёт…

…Такая вот игра в «кошки-мышки» государства с рядовым гражданином. Забава, правила которой не меняются ни с цветом Флага, ни с текстом Гимна…