…После урока 22-летний учитель истории школы медицинских сестёр города Киренска обнаружил на своём столе записку: «Если вы влюбитесь в кого-нибудь из нас, то скажите об этом прямо». Шла весна 1947 года, девчатам-слушательницам было по шестнадцать-семнадцать лет, и состояние их душ легко понять. Особенно когда знаешь, что «предметом» интереса будущих медичек стал Евстафий Никитич Антипин – человек, снискавший впоследствии широкую известность как главный идеолог Иркутской области.

И неудивительно: на партийной работе он был более четверти века. Во всяком случае, представители творческих профессий – писатели, художники, музыканты, артисты, журналисты, а ещё педагоги, служащие музеев и библиотек – словом, все до единого знали его. Одни лично, другие по имени, по выступлениям на активах и в средствах массовой информации. Менялись первые секретари обкома КПСС (Щетинин, Банников, Ситников), а он по-прежнему оставался на своём посту.

И хотя немало воды утекло с тех пор из Ангары и той же Лены, на берегах которой формировался и взрослел сибирский характер киренчанина, Антипин не забыт. Даже несмотря на то, что после, как говорится, трудов праведных давно обосновался в Злато-главой. Оттуда и напомнил он о себе землякам, издав одну за другой с перерывом в два года книги под общим названием «Байкал. Люди. Время». Считайте, спустя ровно шесть десятилетий с того самого урока в школе медсестёр, о котором мимоходом упомянуто в главе «Времена года в Приленье».

Мимоходом, поскольку вовсе не автор и его судьба в центре повествования. Совсем иные персоны стали объектом внимания. И какие! Право, испытываешь невольную гордость за то, что земля Приангарья породила стольких замечательных людей. Поодиночке они в большинстве своём вроде бы у всех на слуху, но когда сгруппированы, что называется, плечом к плечу на пространстве книги, это совсем по-иному впечатляет. Да вот судите сами, кого свёл автор под одной обложкой. Дважды Герои Советского Союза генерал Афанасий Павлантьевич Белобородов и космонавт Борис Валентинович Волынов. Адмирал подводного флота, командующий морскими силами федеральной по-гранслужбы Иннокентий Иннокентьевич Налётов и Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии Иван Иванович Наймушин, почти 20 лет, вплоть до гибели в авиакатастрофе, возглавлявший спецуправление «Братскгэсстрой». Учёные, «неудобные» для властей, Григорий Иванович Галазий, рыцарски защищавший Байкал от псевдонаучных заключений «карманных» академиков, и Георгий Иванович Куницын, философ, член трёх творческих союзов, изгнанный из ЦК за инакомыслие и двадцать лет ходивший «под колпаком» ветеран Великой Отечественной войны с пожизненными её осколками в теле. Герой Социалистического Труда, пятикратный кавалер ордена Ленина, министр тракторного и сельскохозяйственного машиностроения Александр Александрович Ежевский, который и в возрасте под 80 лет остаётся в строю, гоняя летом на мотоцикле, а зимой катаясь на коньках, и лауреат Ленинской премии Владимир Андреевич Лисий, начальник Иркутского геологоуправления, в чью бытность открыто самое крупное месторождение рудного золота Сухой Лог. Блестящий хирург и учёный Всеволод Иванович Астафьев и доктор медицинских наук Анатолий Григорьевич Шантуров…

Тут что ни персонаж, то Личность. Именно с большой буквы. А ведь это всего лишь сверхкраткий перечень тех, с кем знаком и общался автор. И продолжает, кстати, встречи в Иркутском землячестве «Байкал», подробно рассказав читателям о 30-летней истории возникновения в Москве этого общественного объединения и его многогранной деятельности, о постоянных контактах членов землячества с обитателями малой родины и жителями областного центра. Благодаря высокому партийному креслу, Евстафий Никитич близко наблюдал приезжавших в Приангарье крупных государственных деятелей стран соцлагеря. Но главное место в его книгах отведено иркутянам, что и составляет, пожалуй, неотъемлемую ценность данного труда. Тёплые очерковые зарисовки и минипортреты чередуются порой с беглым пересказом фактов биографии персонажа, и тогда понятно, что знакомство было скорее по должности, не близким, но явно неординарный человек оставил след в памяти.

«Представляя моих товарищей, коллег и друзей, я попытался подчеркнуть их светлые человеческие грани и профессиональные достоинства», – предуведомляет автор. Около семидесяти человек проходят перед нами, и среди них писатели Марк Сергеев, Валентин Распутин, художники, педагоги, руководители предприятий, лекторы, партийно-советские и комсомольские работники, ректоры Иркутского государственного университета Николай Фомич Лосев и Юрий Павлович Козлов, многие другие. Александр Владимирович Власов, Юрий Александрович Кравченко, Леонид Григорьевич Пынько, Иван Васильевич Федосеев, Антонина Михайловна Перекальская-Невзорова, Виктор Васильевич Телятьев… Кто же из иркутян не знает этих имён хотя бы понаслышке?

Кроме мемуарных страниц читателю в обеих книгах предложены размышления автора о событиях последнего десятилетия прошлого века, а также о воспитании молодёжи. Хочется отметить, что Е.Н. Антипин в своей публицистике не выглядит безоглядным апологетом ушедшей эпохи социализма. Он считает ортодоксальными цековские директивы, замечает на своём посту нарастающую в обществе стагнацию духа. Для подтверждения достаточно одной цитаты:

«Говоря о звёздном часе ударных комсомольских, я, конечно, не утверждаю, что комсомол был идеальным союзом молодёжи. Немало молодых людей, «по разнарядке» ставших членами ВЛКСМ, ничего общего не имели с его благородными идеалами. А в условиях авторитарного режима, монополии партии на власть комсомол постепенно деградировал как добровольная и самодеятельная организация. Комсомольские вожаки обрастали брюшком вождизма, воспринимали аморальный опыт, которым грешили немало партийцев – «верных ленинцев».

Видите, какая открытая ирония в последней фразе. Но наше время, которое называют «вверхтормашечным», пробуждает у Антипина куда более негативные эмоции. Наверняка найдутся читатели, готовые оппонировать некоторым его суждениям и выводам. Но даже они, думаю, разделят непритворную боль автора за то, чего не приемлет в сегодняшней действительности его душа. Поводов для боли слишком много, а примера и одного достаточно. Хотя бы такого: 16-летний недоросль на вопрос о том, кто написал «Евгения Онегина», неуверенно ответствует: «Кажется, Пугачёв…» Пруд пруди сейчас Митрофанушек!