Декан социального факультета Института социальных наук ИГУ Евгения Гольцова часто жалеет, что в сутках всего 24 часа. И она не успевает сделать всё, что задумала. Несмотря на то что социологией занимается только пять с небольшим лет, она утверждает, что именно эта наука помогает сделать её жизнь интереснее, качественнее и насыщеннее. Наш корреспондент ЕЛЕНА ЛИСОВСКАЯ пыталась разобраться, действительно ли это так. А заодно выяснила, подтверждают ли социологи популярный тезис о наступившей в России стабильности, почему всё чаще распадаются семьи и какова степень доверия к результатам соцопросов.

Мы все немного социологи

— Сейчас много говорится о том, что в России после 90-х наконец наступила стабильность. Подтверждают ли это мнение социологи?

— Эта стабильность относительная, она очень привязана к цене на нефть. Падение цен на нефть в 1985 году стало началом конца СССР. Перестройка, реформы — всё это в той экономической ситуации было вторично. При высоких ценах на нефть часть населения действительно стала жить лучше: на дорогах появилось много автомобилей и, как следствие, пробок, люди стали чаще отдыхать за границей. Но если цены на нефть снова рухнут, что будет? Хаос, паника, вплоть до массовых беспорядков. На то, чтобы снова выбраться из ямы, уйдёт много лет.

Сидя на нефтяной игле и получая сверхдоходы, государство почти ничего не делает для наработки экономического потенциала, создания перерабатывающей и пищевой промышленности. Мы даже наполовину себя не кормим. Больше половины продуктов в магазинах — импортные, значит, мы зависим от заграницы. Ничего хорошего в этом нет. Стабильность эта не настоящая, дутая. Если учесть, что цены на нефть с начала 90-х годов увеличились в 10 раз, ощущаете ли вы, что стали жить в 10 раз лучше? Конечно, это не так. По данным Росстата о доходах россиян в первом квартале 2007 года видно, что ВВП растёт, но и разрыв в доходах населения растёт. Это означает, что нефтяные доходы распределяются крайне неравномерно.

Для оценки стабильности общества социологи используют понятие децильного коэффициента — берут 10% самых богатых людей, 10% самых бедных и сравнивают их доходы. В настоящее время в России децильный коэффициент, рассчитанный по официальным данным, равен 14-15, по данным отечественных социологов — 23, а по данным американских учёных — 36. В мире критическим уровнем для социальной стабильности признаётся уровень децильного коэффициента 9-10. В самом богатом регионе страны — Москве — децильный коэффициент равен 41, то есть богатый москвич богаче бедного москвича в 41 раз. Для сравнения: в развитых странах Европы этот коэффициент равен 6 — 9, в США — 10 —12. О какой стабильности можно говорить при таком социальном расслоении?

— Что для вас станет индикатором стабильности в стране и в регионе?

— Индикаторов много. Например, повышение уровня жизни (доходов) большинства, а не меньшинства населения. По словам известного социолога Натальи Римашевской, рост средних доходов населения сегодня означает прежде всего увеличение состояния «верхних» 10 — 15%, в то время как у остального населения реальные доходы если не снижаются, то замораживаются.

Я могу привести такой индикатор, как прекращение отъезда россиян за рубеж. Можно говорить сколько угодно красивых слов о стабильности, но утечка «мозгов» продолжается. Потому что люди здесь себя чувствуют нестабильно. Из Иркутска уезжают в Москву, оттуда — за границу. Они хотят лучшей жизни. Не хотят всю жизнь пахать, по выражению президента, «как раб на галерах», за свой оклад. И ещё при этом быть не уверенными в завтрашнем дне. Серьёзно заболел, попал в аварию, потерял работу — можешь рассчитывать только на себя. В этом и проявляется нестабильность.

— Меняется ли степень доверия людей к различным социологическим опросам, особенно перед выборами и другими важными событиями? Есть ли компании, которым люди доверяют на 100%?

— Не думаю, что особо меняется. Сейчас очень мало людей, которые кому-либо могут доверять на 100%.

— Насколько для компаний, которые занимаются социологическими опросами, актуальна тема заказа?

— Не ошибусь, если скажу, что все негосударственные центры работают на заказ. Но что понимать под заказом? Можно подразумевать заранее известный результат. Но в этом случае пропадает смыл самого проведения исследования. Зачем тратить средства, нанимать интервьюеров, если можно всё и так «нарисовать»? Другое дело, когда социологическому центру или лаборатории заказали мониторинг рынка жилья или каких-либо услуг, или исследование предвыборного рейтинга. Это обычная работа, не более.

Мне приходилось сталкиваться с двумя московскими негосударственными центрами. Могу сказать, что не замечала у них предвзятости и попыток нацеливания на какой-то «нужный» результат. В Иркутске работают несколько социологических фирм, которые выполняют различные заказы и занимаются научной работой. Не могу сказать, что они организованы под конкретный проект. Хотя такие варианты возможны и появляются обычно во время предвыборных кампаний. Например, создаётся команда пиарщиков и социологов для раскрутки какого-то конкретного кандидата или бренда. В данном случае социологи, задействованные в таких проектах, в большей степени являются пиарщиками.

500 студентов-архаровцев

Евгения Гольцова отмечает, что её первая профессия весьма далека от социологии. Её родители закончили Иркутский сельскохозяйственный институт и приехали по распределению на Верхнюю Лену. Мама работала заведующей зверофермой в посёлке Жигалово, отец — штатным охотником. Именно родители сориентировали её на первую профессию — метеоролога, которую она получила в Иркутске в гидрометеорологическом техникуме.

— Потом я решила продолжить образование на географическом факультете ИГУ, после окончания которого преподавала географию в школе. Но в перестроечные годы я, как и многие мои коллеги, ушла из школы. Причина банальна — учителям перестали регулярно платить. Задолженности по зарплате были гигантскими. Чтобы как-то выжить в 90-е, я два года занималась бизнесом. Каким? Пусть это останется тайной, скажу лишь, что это не сфера торговли.

Следующая моя профессия была уже ближе к социологии, я работала в администрации Балаганского района, откуда в 1997 году меня «завербовали» на должность директора детского социального приюта, реорганизованного позже в социально-реабилитационный центр. Тогда стало понятно, что мне не хватает знаний по психологии, праву, социологии, экономике, и я заочно поступила в Институт социальных наук. Попала в так называемую «целевую» группу, которую набирали по договору с областным управлением социальной защиты населения. В нашей группе из 25 студентов 20 были директорами и заместителями директоров приютов и реабилитационных центров. Это была очень сильная и интересная группа, связи с однокурсниками сохранились до сих пор. Кстати, 3 апреля наш институт будет отмечать первый юбилей — 10 лет.

— Как складывалась ваша карьера в Институте социальных наук?

— Особых карьерных скачков не было, ведь меня сразу позвали на довольно ответственную должность. Когда я училась в институте, наш директор Владимир Алексеевич Решетников принимал у меня экзамены. Он знал, как я училась, где и кем работала. Если в приюте я работала с непростым контингентом — трудными детьми, то здесь 500 с лишним студентов, с которыми тоже не всегда легко. Параллельно с учебной работой меня сразу настроили и на научную. Вообще в нашем вузе много внимания уделяется научному росту сотрудников. Может, поэтому на нашей кафедре нет ни одного преподавателя без учёной степени, на других кафедрах тоже довольно высокий процент преподавателей со степенями. Институт разрастается, поэтому времени на научную работу остаётся не так много. И хотя я чувствую себя всё больше администратором, роптать на судьбу не буду, потому что работать со студентами мне интересно.

— Насколько социология сейчас является популярной среди абитуриентов? Достаточно ли в Иркутской области учреждений, компаний, где себя могут реализовать выпускники?

— Интерес абитуриентов к социологии постоянно растёт. Ежегодно наш институт проводит региональный Всероссийский конкурс социологических работ имени Кареева. В прошлом году на конкурс было представлено порядка 20 работ старшеклассников. Все исследования были выполнены на достаточно высоком уровне. Победитель 2007 года Анастасия Савченко была принята в наш институт без экзаменов.

В регионе достаточно компаний, в которых могут пригодиться знания социологов. Большинство наших активных выпускников устраиваются на интересную работу по специальности или в сферы, близкие к социологии, — в органы местного самоуправления, аналитические отделы администраций, маркетинговые службы. Некоторые организовали свои социологические службы, например, Дина Фёдорова стала директором компании «SMP Research». Самые успешные студенты-социологи идут в аспирантуру, защищают диссертации. Оксана Полюшкевич два года назад защитила диссертацию и теперь работает доцентом в нашем же институте. Кирилл Титаев стал научным сотрудником Лаборатории социологии образования и науки Санкт-Петербургского филиала государственного университета «Высшая школа экономики».

— Были в жизни ситуации, когда вам помогали знания по социологии?

— Они мне всегда помогают. В жизни мы часто бывает социологами, даже об этом не догадываясь. К примеру, нам нужно купить телевизор. Прежде чем его купить, можно послушать рекламу и схватить тот, который громче всего предлагают. А можно провести небольшое маркетинговое исследование: пройтись по магазинам, расспросить знакомых, поговорить с людьми, которые разбираются в вопросе, посмотреть в Интернете. Когда у нас будет цельная картинка, мы выберем то, что нам действительно нужно. Этот метод я всегда использую, даже в обычном походе за покупками.

Несмотря на то, что социология появилась только в позапрошлом веке и по сравнению с остальными считается довольно молодой наукой, она стала многоотраслевой: изучает не только общество в целом, но и отдельные группы, институты, человека. Думаю, она будет и дальше расширяться, появится много новых направлений. К примеру, ещё 150 лет назад о таком направлении социологии, как социальная экология, понятия не имели, а сейчас она считается очень важной. Социология позволяет сделать нашу жизнь качественнее, интереснее. Когда понимаешь, что происходит вокруг, проще строить собственную жизнь, ставить адекватные цели и добиваться их реализации.

Не плыть по течению

В Институте социальных наук Евгения Гольцова работает уже шестой год. В 2005 году она защитила диссертацию по социальной философии, сейчас её интересы сместились к социологии семьи и социальной экологии семьи, которые сейчас развиваются особенно бурно — социологи уже довольно хорошо изучили социальный институт под названием «семья». Однако предотвратить негативные тенденции ослабления и разрушения семьи не так просто.

— Даёт ли современная социология ответ на вопрос, почему же в последние годы всё чаще распадаются брачные союзы?

— Дело в том, что институт семьи постепенно разрушается. Сама семья трансформируется: если раньше она была многопоколенной — вместе жили бабушки-дедушки, родители, дети, то сейчас чаще родители и дети живут раздельно. Семья перестаёт быть «ячейкой», микросредой. Часто причиной её разрушения становится внешняя среда: экономические проблемы гнетут, родители вынуждены работать всё больше и больше, времени на воспитание детей не остаётся. Да и социальная политика государства до сих пор не была направлена на сохранение семьи и её развитие. Только сейчас появляются отдельные положительные моменты, тот же материнский капитал, хотя его склоняют все кому не лень. Но это плюс, раньше вообще ничего не платили. Можно утверждать, что отчасти он начал работать: согласно последним исследованиям, вторых и третьих детей в России стали рожать чаще, чем раньше.

— А вам профессия помогает выстраивать отношения в семье?

— Мы с супругом вместе учились, поженились на последнем курсе техникума, родили ребёнка, уже 26 лет вместе. Супруга зовут Иван Павлович. Он работает на авиазаводе, делает самолёты. Сейчас профессия помогает в отношениях, раньше всё постигалось на интуитивном уровне.

— Получается, что вы с мужем люди разного склада: у него технический склад ума, у вас — гуманитарный?

— Не сказала бы так категорично. По профессии он инженер-гидролог, отработал 20 лет в гидрометслужбе, объездил почти всю Иркутскую область. И сейчас скучает по той работе. Профессия гидролога связана с изучением стока рек, она тоже имеет научно-практическую направленность. Но так получилось, что ему пришлось сменить профессию, и теперь вместо природы он больше общается с холодным металлом.

— Как вы считаете, что вам помогает сохранить хорошие отношения в семье?

— Чтобы семья не разваливалась, не нужно просто плыть по течению. Надо постоянно работать — над собой, над отношениями. Не надо никого перевоспитывать, особенно во взрослом возрасте, потому что обычно это заканчивается плачевно. Хотя, если вы хороший от природы психолог, можно и попробовать.

Детей нужно с первых дней воспринимать как личность, а не как игрушку, с которой можно поиграть, а потом положить в дальний шкаф или спихнуть бабушке с дедушкой. Всегда надо иметь в виду, что ребёнок — твоё родное дитя и тебя чувствует. Чувствует ложь и двойную мораль. Кстати, последняя часто становится причиной того, что дети становятся наркоманами, алкоголиками, убегают из дома. Мы с сыном, ему сейчас 25 лет, всегда понимали друг друга. Никогда не было обиняков, недомолвок. И ещё, мы никогда не навязывали ему своего мнения, будь то учёба или творчество. Он всегда делал выбор сам.

— Вы готовите себя к роли свекрови?

— Не хотелось бы торопить события, но надеюсь, что я буду нормальной свекровью. Здесь для меня главный принцип — не вмешиваться в жизнь молодых.

Ловить моменты

Как бы подтверждая тезис о том, что социология способна сделать жизнь человека интереснее и полнее, Евгения Гольцова старается заполнить свою интересными занятиями. Помимо положенных по статусу семинаров, конференций, «круглых столов», в ней есть тренировки в тренажёрном зале, театр, концерты и выставки… Одним из своих любимых увлечений наша собеседница считает цифровую фотографию.

— Как появилось ваше увлечение фотографией?

— Оно давнее. Первую фотографию я напечатала примерно в 5 классе, но это были не мои фото, а со старых папиных плёнок. По тем временам у него был неплохой фотоаппарат «Зенит». Однажды я добралась до его чемодана с фото-графиями и химреактивами. Активно фотографировала, когда училась в техникуме, университете. Правда, потом на второй план увлечение отодвинули «перестройка» и последующие реформы. В последние годы, когда появились цифровые камеры и возможности расширились, интерес к фотографии опять усилился.

Я люблю фотографировать в самых разных местах. Аршан и окрестности Иркутска мною обойдены не один раз. Люблю фотографировать людей, но делать это сложно. Поэтому, если у меня есть с собой маленький фотоаппарат, я делаю это незаметно. Если хороший кадр получится, покажу его человеку, если нет — удалю. Мне интересно поймать какой-нибудь необычный момент, искорку в глазах. Когда получается хотя бы один такой кадр на 100, это здорово.

Один из любимых кадров нашей собеседницы расположен на её персональной страничке на иркутском фотосайте. Снимок был сделан прошлым летом и заслужил хорошие отзывы завсегдатаев.

— Этот снимок я сделала на остановке «Филармония», где ждала маршрутку. На скамейке сидели солидный мужчина и маленький мальчик в коротеньком джинсовом комбинезончике, лет трёх, не больше. Он что-то рассказывал своему дедушке, а тот его внимательно слушал. Они были так увлечены, что не заметили, как я достала фотоаппарат из сумки и сделала три кадра. Один получился вообще исключительным, я его назвала «Вот вырасту!».

Кстати, увлечение фотографией нашей собеседницы уже перешагнуло рамки домашнего. Не так давно в Институте социальных наук была организована её персональная выставка фоторабот, где представлены пейзажи и портреты, сделанные во время путешествий по окрестностям Иркутской области. Пешие прогулки в пределах одного дня — ещё одно из любимых её времяпрепровождений.

— Мне нравится путешествовать, в основном по Иркутской области. Вокруг Аршана в пределах досягаемости одного дня пешком я много где была. Потребности поехать за границу пока не ощущаю. Я патриот своей Родины, мне здесь интересно, ведь много чего ещё можно посмотреть. Хотелось бы побывать в долине реки Шумак, но туда идти нужно хорошей командой, у меня пока такой нет. Бывая в Аршане, я каждый раз вижу идущих на Шумак или возвращающихся оттуда. Они все измотанные, грязные. Но как у них блестят глаза, какие они счастливые, что они дошли, побывали там. Иногда я задумываюсь: неужели бы я не дошла? И понимаю, что обязательно надо там побывать.

Фото Евгения КОЗЫРЕВА

ГОЛЬЦОВА ЕВГЕНИЯ ВИКТОРОВНА родилась 28 июня 1963 года в посёлке Жигалово. В 1978 — 1982 годах училась в Иркутском гидрометеорологическом техникуме. После работала в Федеральной службе по гидрометеорологии и контролю природной среды. По окончании географического факультета ИГУ была учителем географии в школе. С 1993 по 1995 гг. занималась небольшим собственным бизнесом, затем работала ведущим специалистом в администрации Балаганского района. С 1997 по 2001 год — директор детского социального приюта, затем — социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации, «Аист» в посёлке Балаганск. В 2000 году окончила факультет социальных наук ИГУ. С 2002 по 2007 год — заместитель декана по учебной работе института социальных наук ИГУ. В декабре 2007 года избрана деканом социального факультета Института социальных наук ИГУ.

Доцент кафедры социальной философии и социологии ИГУ. В 2005 году защитила кандидатскую диссертацию по социальной философии. Сфера научных интересов — социальная экология, экология семьи, демография, социальная политика и социальная работа.

Замужем, взрослый сын.