Вчера подруга рассказала, что накануне впервые не пожалела о малодушном поступке: здесь тот случай, когда, вмешиваясь, можно остаться виноватой. После женского праздника её сосед полночи избивал свою жену. На следующий день семейная парочка вела себя как ни в чём не бывало. Такие проявления мужской агрессивности для меня, например, давно не новость. Я бы назвала их типичными, не искореняемыми даже постсоветской эмансипацией.

Помню, в детстве мой папа буквально спасал нашу соседку, которую время от времени поколачивал её мужик. Причём бил он её далеко не по причине слабоумия. Семья внешне выглядела вполне благополучной: оба супруга – люди с дипломами о высшем образовании. Скандалы происходили чаще всего на праздники, когда муж находился изрядно подшофе. Во времена моего детства на домашних тиранов находили управу в парткоме, сосед наш состоял в КПСС. Но его жена то ли боялась, то ли просто не хотела вмешивать широкие слои общественности в происходящее, молча доверяя своё здоровье случаю.

С тех пор мало что изменилось. В Иркутском кризисном центре для женщин мне рассказали, что в праздничные дни традиционно количество обращений увеличивается и 8 Марта не является исключением. Наплыв жертв домашних тиранов здесь ожидают именно сейчас, сразу после выходных. «Перед праздниками мы организовали побег одной такой женщине, всё прошло благополучно. Теперь она в безопасности», — рассказала директор центра Людмила Свистунова. После нескольких лет издевательств мужа женщина решилась на развод. Это не первый побег, организованный при участии сотрудников центра.

Порой заложенные природой мужское желание осуществлять власть и стремление женщины подчиняться принимают шокирующие формы. И, как считает моя собеседница, оба могут не осознавать этого без вмешательства третьего лица. Чем раньше это произойдёт, тем лучше. Но общеизвестно, что синяки и шишки не повод для того, чтобы изолировать мужчину, издевающегося над женщиной. Максимум через три месяца он вернётся в семью и всё продолжится. В нашей стране законодательство не регулирует ответственность перед жертвами насилия. В США, к примеру, выдаются охранные ордера, запрещающие приближаться к пострадавшим. Милиция, как правило, вмешивается в ситуацию, когда исправить уже ничего нельзя: женщина изувечена, доведена до самоубийства или убита. К тому же надо отметить, что чаще остальных домашними тиранами оказываются именно работники правоохранительных органов, что делает бессмысленным звонки по «02».

Количество жертв домашнего насилия из года в год практически не меняется, но число женщин, стремящихся в судебном порядке наказать мужа-тирана, всё-таки растёт. Происходит это в городах, где правовая культура повыше. В числе клиенток адвоката Надежды Сизых, специализирующейся на процессах, которые связаны с защитой интересов женщин, достаточно известные иркутянки. Она рассказывает, что даже при нанесении серьёзного ущерба здоровью женщины добиться возбуждения уголовного дела бывает непросто. «Одной из моих клиенток муж сломал челюсть, но возбудить уголовное дело удалось только с третьего раза, — говорит она. — Следственные органы не находили состава преступления, потому что не было свидетелей». Следователи за такие дела берутся неохотно. А законодательная инициатива, которая помогла бы упорядочить процедуру обращения жертв насилия в семье в суд, и вовсе стоит на месте. С момента принятия в 1996 году нового Уголовного кодекса в Думу поступали несколько законопроектов о профилактике домашнего насилия. Все они так и остались в статусе проектов, говорит Надежда Сизых.

В понедельник, прийдя на работу, попыталась найти последние иркутские данные о насилии в семье. К своему удивлению, обнаружила, что за последние два года информации об этом минимум, как отрезало: на Украине, в Израиле сообщения о мужьях, избивающих жён, появляются, а в России — нет. Вывод: обсуждение очевидно сдерживается. Это подтвердила одна известная в Иркутске психолог. «Существует негласная договорённость умалчивать тему. Всё дело в том, что за время реформ мужское население сократилось на 15 миллионов, продолжительность жизни сильной половины – 58 лет, женщин – 71 год. Как бы они нас не убивали, они умирают раньше, — пояснила она. — Но если не обращать внимания на проблему насилия в семье, никогда от неё не избавиться. Для нас же важно, чтобы дети росли без опыта и памяти об этом, иначе мальчики будут повторять своих отцов, а девочки – матерей». Остаётся лишь с сожалением отметить, что гендерная составляющая праздника 8 Марта уже давно пылится за гламурной витриной, привлекательной для известных брендов, которые используют её с целью увеличения продаж.