Валерий Труфанов структуру своей компании романтично называет ромашкой. Её основой он считает бренд «Радиан», доставшийся в наследство от одного из крупнейших заводов Иркутска. Сегодня это холдинг, объединивший предприятия самых разных сфер экономики: от сети аптек и гостиницы на берегу Хубсугула в Монголии до продвижения современных технологий в энергетике. Несмотря на непонимание столичных партнёров, именно такую организацию дела он считает абсолютно оправданной для Сибири с её низкой плотностью населения. О том, как начать бизнес с бренда и как воспитать любовь к труду, Валерий Труфанов рассказал НАТАЛЬЕ МИЧУРИНОЙ.

Гадание на ромашке

«Очень люблю учиться, — говорит Труфанов. — Это мой бзик». Наш собеседник уже в достаточно зрелом возрасте с отличием окончил факультет экономики Санкт-Петербургского государственного университета, затем стал кандидатом экономических наук. «А желание учиться не проходит, — продолжает он. — Кафедра не возражает, если за докторскую сяду. Не знаю, как об этом сказать жене, обещал, что завяжу». При этом его радиановская «ромашка» тоже уже является предметом работ экономистов. «Когда я рассказываю об устройстве своего бизнеса коллегам из Москвы и Петербурга, они, как правило, смеются, а то и подкалывают», — рассказывает Валерий Труфанов.

— Разве можно всем управлять?

— Москвичи считают это глупым. Я отвечаю, что живу в Сибири и команда моих менеджеров тоже хочет жить хорошо, ездить на дорогих машинах, путешествовать за границу, учить своих детей в престижных вузах. Но в нашем регионе живёт мало людей. Поэтому я не могу делать ставку на один бизнес.

— Почему вы предпочли такую необычную для современной России организацию бизнеса?

— Мы решили, что диверсифицированный бизнес нужен для создания определённых гарантий стабильности. Поэтому создали многопрофильный бизнес, основой которого является бренд — «Радиан». В 1997 году завод был абсолютным банкротом, у него не было видов деятельности, рынка, специалистов, были долги. Но у него было имя. И мы тогда сделали нетрадиционный шаг. Мы сохранили бренд крупного градообразующего завода. Сумели его таким образом капитализировать. И построить совершенно новый бизнес.

— По какому принципу определяли направления?

— Мы изучали рынок. Упаковочный бизнес — первое выбранное нами направление. Оно возникло во второй половине 90-х прошлого века. Россия сильно отставала в этом бизнесе. В Иркутске ниша была свободна. Всё начиналось с простой коммерции. Но в конечном счёте мы пришли к необходимости предоставлять услуги по полной цепочке — от консультирования до обучения специалистов, поставки оборудования. Хотя ключевые доходы для нас сейчас обеспечивает электромонтажная фирма. Появление этого направления вполне объяснимо. Наш регион имеет несколько особенностей. У нас мало людей. Но очень энергонасыщенные предприятия. Значит, есть потребность в энергетических услугах.

— С чего вы стартовали?

— Мы действовали очень амбициозно. Стартовали с убытков, в абсолютно голом поле. Но в энергетику мы сразу пошли с новыми технологиями. Главное — человеческий капитал. Для начала мы подобрали двух специалистов, которых отправили в Европу учиться. И тогда получили возможность смотреть на проблемы, которые возникают у наших конкурентов, со стороны. Многие технологические вопросы в мире давно уже решены: эти велосипеды ездят, их изобретать не надо. Зачастую западные технические решения дешевле тех, что предлагают в России. Они либо имеют большую гарантию, либо интереснее технологически. Так что надо использовать мировой опыт.

В стержне «Радиана» — бренд, недвижимость, отменные специалисты, которых могут позволить себе разве что только крупные компании. Все «лепестки» — средние компании, которые используют этот ресурс. Мы можем перераспределять финансовые потоки разных направлений, создавая устойчивость бизнеса. Например, монтажное управление очень загружено летом, коммерческое направление — наоборот. Этот подход обеспечивает защиту бизнеса.

— От чего?

— У нас, у постсоветских людей, есть лишний страх. Российский предприниматель боится банкротства. Хотя в странах с рыночной экономикой сохраняется от 13 до 20 из 100 создаваемых средних и мелких предприятий. Если нам в «Радиане» удастся не терять бизнесы, а пока это, похоже, удаётся, значит, что-то мы научились делать. Конечно, есть и рейдеры. Но я, глядя на эту угрозу, люблю повторять: кому нужно предприятие, на котором придётся работать? «Радиан» — это ртуть. Повторюсь: здесь работать надо. Ведь главная миссия современного предприятия — соответствовать изменяющемуся рынку. Как только ты остановился, устал, почувствовал, что здесь можешь всё оставить, уехать в Москву, ты перестал быть предпринимателем. Мир изменяется, и мне это нравится.

— Вам поступают предложения продать какие-то компании? Как будет меняться структура «Радиана»?

— Предложения поступают. И мы, в свою очередь, будем изменять направления бизнеса, некоторые из них получат большую свободу. Что-то будет выделяться. Как будет происходить процесс реструктуризации, с какой скоростью и в каком виде, будет зависеть от экономической политики в стране и рыночной ситуации.

Где родился, там и пригодился

— После туристического бизнеса вы занялись проектами, связанными с улучшением городской инфраструктуры, — для среднего бизнеса не очень традиционная сфера.

— Решение пойти в этом направлении созрело два с половиной года назад, когда мы поняли, что растёт благосостояние людей. В нашем регионе начинается освоение месторождений полезных ископаемых, строятся новые заводы. Мы посчитали и решили, что люди захотят получать более качественные услуги, а мы их будем оказывать. Хотите — верьте, хотите — нет, но все проекты, связанные с розницей, мы реализуем в родном районе Иркутска. Я родился и вырос в Ново-Ленино. Оно считается, как минимум, непрестижным. Я никому не дам спокойной жизни, пока нас считают второсортными. Всё, что я могу делать, я делаю. В том числе инфраструктуру. Могу защищать свой район. У меня тут своё охранное агентство. Мы открыли сеть аптек, салон красоты, готовимся открыть ресторан. Конечно, престижно было бы построить ресторан на правом берегу. А что, ново-ленинские мужчины не хотят освободить своих жён от кухни? Пойти выпить хорошего кофе, послушать хорошую музыку? Хотят. Я здесь родился и ничем не отличаюсь от тех, кто родился в центре, на улице Ленина.

Трудовое воспитание

— Жена ваша участвует в бизнесе или она классическая домохозяйка при муже-бизнесмене?

— Она мама, она свекровь, она жена, она советник. Она первый мой цензор. Она включена в бизнес настолько, чтобы обеспечить мне пристань. В нашей стране жена и муж не могут быть несвязанными людьми, при любом раскладе. Современный бизнес — это поглощающий бизнес. Если жена не участник дела — тогда жизнь будет очень короткой. Либо семейная, либо вообще жизнь человека. Не знаю, ответил на ваш вопрос?

— Двое ваших сыновей тоже заняты в проектах «Радиана». Какова ваша роль в том, что ими было принято такое решение? Для них участие в семейном бизнесе — это обязанность?

— Я бы не стал называть «Радиан» семейным бизнесом. Это акционерное общество, которое на сегодняшний день, понятно, контролируется. Но, к примеру, значительная доля акций компании свободно обращается. Во всяком случае, лучшие менеджеры «Радиана» получают бонусы в виде акций. Мы постоянно будем наращивать капитализацию, чтобы этот процесс был бесконечным. Так что название «семейный бизнес» не очень подходит, мне больше нравится, когда нас называют бизнесом интеллекта.

Если говорить о детях, то я ими очень горжусь. Я счастливый по жизни человек. У меня три сына. Младший ещё гимназист. А старшие действительно являются сотрудниками «Радиана». У нас так повелось, что после девятого класса мальчики начинали в компании на рабочих профессиях, в строительных бригадах. А маленький вообще лидер. Он этим летом напросился в Монголию на турбазу работать. Я, конечно, посмеялся: какой из него работник — 13 лет? А потом директор рассказал, что он по взрослым нарядам заработал 6 тысяч рублей за две недели.

— Такое отношение к труду — ваша формула или что-то подобное практиковалось вашими родителями?

— Я просто считаю это правильным. Меня шокирует то, что происходит сегодня с нефтяными деньгами, которые осели в Москве, и как дети занятых в нефтянке бизнесменов прожигают жизнь. Мне более симпатичен подход американского миллионера, который своего сына в 18 лет отправляет в какой-то бизнес и говорит: «Если чего добьёшься, через 10 лет будешь в семейном бизнесе работать». Можно воспитать сосунков, а потом что? Потом плакать о том, что они не умеют в руках молоток держать?

— А как было в вашей семье?

— Надо иметь в виду, что я воспитывался ещё в советские времена. Тогда не было такого разрыва в возможностях, например, между сыном обкомовского начальника и мною. Ни в школе, ни в институте. И даже в «Артек» можно было попасть, если ты хорошо учился. Я благодарен своим родителям. В первую очередь папе. Он на своём примере учил нас отношению к труду. Хотя он был инвалидом, ни дня не сидел дома. Постоянно работал, чтобы помочь жене, сыновьям (у меня есть ещё младший брат). Он был уникальный человек, на костылях работал в охране и даже до начальника смены дослужился. А когда отец заболел, мама, которая над нами тряслась, предложила мне поступить в техникум. Она сказала: «Валера, папа болеет, 10 классов и институт — очень долго до первых денег семье, а восемь классов и техникум быстрее». И я уехал в Бодайбо, поступил в техникум на специальность «разработка россыпных месторождений золота». В 15 лет создал первую бригаду: баржи разгружали. Мне не от кого было ждать помощи. Заработал денег. Приехал к маме на каникулы, она увидела меня с чемоданом подарков и заплакала. Тогда куртку себе купил и шубу. Но отцу становилось всё хуже, и я не смог доучиться в Бодайбо, пришлось возвращаться домой. В итоге я окончил авиационный техникум. И уже здесь как-то старался жить, зарабатывать.

«Более ста полётов-посадок в год»

— Как вы попали на «Радиан»?

— После авиационного техникума меня пригласили на Иркутский авиазавод мастером. Это было хорошее место. Проводили в армию, ждали обратно. Была возможность роста, предлагали окончить институт от предприятия. Но судьба, наверно. Пришёл из армии с мыслью об авиационном заводе, даже до отдела кадров дошёл, но когда потянулся к ручке двери, что-то остановило, и я ушёл. Друзья советовали пойти на «Радиан». Я знал, что получить здесь место практически невозможно. Но меня взяли мастером на один из участков. Вот как окунул сюда голову и больше её не поднимал. Всё, что с предприятием происходило — его рост, успехи, его перипетии 90-х, — переживали вместе.

Очень много лет мне, моим бывшим партнёрам — руководителям «Радиана» высказывают претензии, связанные с прекращением производства электроники на заводе. Я уверен, что для остановки «Радиана» были объективные причины, но они были необъективны для страны. К сожалению, «Радиан» в своё время не вписался в рынок. Мы не производили конечную продукцию, а значит, полностью зависели от заказчиков. Надо сказать, что в 1993 — 1996 годах у завода было ноль заказов. А ведь ещё в конце 80-х мы поставляли резисторы за границу. И не только на Кубу. Filips приобретал их у нас. Так что у страны были возможности более плавно пройти рыночные времена и быть более ответственной перед своим народом. И то, что нам удалось сохранить имя завода, это наша гордость.

Мне кажется, что всё, что мой предшественник и учитель Юрий Семак делал со своей командой в 90-х, — уникальные вещи. Здесь производили с корейцами телевизоры, с французами, с итальянцами — косметику. «Радиан» хотел работать в рыночных условиях, но у страны были другие проблемы. Тогда нужен был дешёвый доллар. Всех надо было накормить «окорочками Буша». Зачем-то афганцам без таможенных пошлин дали возможность ввозить импортный алкоголь и ту же электронику? Какой рынок мог быть в стране с нерыночными законами? Семак пытался спасти завод, но силы были неравными. После у меня было желание поднимать завод, а Юрий Кириллович уже не захотел второй раз в своей жизни совершать этот подвиг. Наверное, думал, что и мне не надо этого делать. Мы с ним до сих пор в добрых отношениях. Достаточно часто видимся. Он один из лучших топ-менеджеров страны. Занимает высокую должность, успешно работает в ракетной корпорации.

— А вас что заставляло двигаться, верить?

— Желание работать, анализировать, готовность изменяться, наконец, вера в команду. Мы писали бизнес-проекты, защищали их в банках, получали инвестиции. Доказывали финансистам, что деньги идут в бизнес, а не на «мерседесы».

Своё представление об успехе в бизнесе Труфанов уложил в метафору. «В моём понимании, мы все находимся на платформе, — говорит он. — Мимо нас едет поезд удачи, успеха, денег, очень быстро едет. Иногда он открывает дверь. Но не останавливается. Нужно быть очень тренированными, чтобы заскочить в этот поезд успеха, переехать на следующую платформу. Иногда ты годами ждёшь этот поезд, но ты должен знать, что этот поезд успеха откроет двери, чтобы ты вскочил в него». Наш собеседник в течение разговора несколько раз повторяет, что в бизнесе нет мелочей. «В бизнесе себя найти сложнее, чем в спорте, — подчёркивает он. — Потому что в спорте дают медали за три первых места. В бизнесе выигрывает только тот, кто на первом месте. Мы не знаем, что в конечном счёте повлияет на решение нашего партнёра. Возможно, это будут реализованные нами проекты».

— Как «Радиан» попал в Монголию?

— Вопрос простой. Ответ сложный. Ведь если работать только на область, очень быстро упираешься в порог сбыта. Для того чтобы иметь достойный бизнес, работать надо в Байкальском регионе. Мы давно для себя объединили Иркутск, Читу, Улан-Удэ. Монголия — подбрюшие Байкальского края. Сейчас мы открыли представительство в Улан-Баторе, занимаемся там энергетикой. А деловое общение с монголами началось со строительства гостиницы на озере Хубсугул. Нам потребовалось несколько лет, чтобы почувствовать менталитет этих людей. Мы работаем в основном в Северной Монголии. Это уникальный край. Монголы — единственная крупная нация, сохранившая свою самобытность. Там до сих пор уклад времён Чингисхана.

— Есть что-то кроме работы?

— Есть увлечения. Люблю водить машину. Я управляю машиной с 15 лет. У папы был «Запорожец», который мы весь перебрали руками. Водитель у меня появился недавно. Потому что поездки в иркутских пробках становятся потерей времени. Чтобы не терять его понапрасну, читаю — в основном, конечно, деловые бумаги. Некоторые смеются, когда порою видят моего водителя на заднем сиденье. За рулём отдыхаю. Занимаюсь здоровьем: хожу в клуб, немножко железо тягаю. Люблю рыбалку. К сожалению, времени на это, как правило, не бывает. Но если семья всё-таки собирается поудить рыбу, это счастье. В последние годы стал выкраивать время на путешествия. В моих планах — поездить по миру. Четыре недели в году пытаюсь этому посвящать. Хотя в разъездах нахожусь значительную часть года. У меня очень много командировок: в год более ста полётов-посадок.

— О чём вы мечтаете?

— Не очень люблю слово «мечта». Вот когда ставишь задачу и выполняешь её — это другое дело. Сейчас наш бизнес уже обеспечивает миллиардные обороты. Мы ежегодно практически их удваиваем. Происходит это с 1997 года. Я не вижу необходимости нарушать эту традицию.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА

Валерий Николаевич Труфанов родился 28 октября 1961 года в Иркутске. По окончании в 1981 году Иркутского авиационного техникума работал мастером Иркутского авиационного завода. С апреля 1981 по май 1983 года проходил срочную службу в рядах Вооружённых Сил. С 1983 года работал мастером, начальником цеха ПО «Радиан», затем директором конструкторско-технологического комплекса «Контакт» ЗАО «Радиан». С июня 1995 года — первый заместитель генерального директора, исполняющий обязанности генерального директора, с 1998 года — генеральный директор ЗАО «Радиан», президент группы компаний «Радиан».

Кандидат экономических наук.

Награждён Почётной грамотой губернатора Иркутской области.

Лауреат национальной премии Российской академии бизнеса и предпринимательства «Дарин» в номинации «За внедрение современных форм менеджмента и управления».

Женат. Трое сыновей.