Заместитель главы администрации Иркутской области Константин Жаботинский утверждает, что период его детства и создания бизнеса в 1992 году прошёл в свободолюбивой обстановке. И если первым он обязан родителям, которые никогда не ограничивали его в выборе, то второе — заслуга перестройки и его собственная. В своей карьере он всегда стремится реализовать себя в новом качестве — бизнесмена, госчиновника, а теперь вице-губернатора крупного сибирского региона. О том, что успел сделать в Иркутской области, чем иркутский малый бизнес отличается от челябинского и почему его семья в полном составе не сможет переехать в Иркутск, Константин Жаботинский рассказал ЕЛЕНЕ ЛИСОВСКОЙ.

«Решил, что больше чиновником не буду»

С заместителем главы администрации Иркутской области Константином Жаботинским, курирующим проекты создания в регионе особой экономической зоны туристско-рекреационного типа (ОЭЗ), агломерации и привлечения в регион инвестиций, мы встретились в субботу накануне его очередной командировки. В разъездах он проводит до трети своего рабочего времени. Говорит, что, полетав несколько раз из Иркутска в Москву, практически перестал замечать двухчасовой авиаперелёт из столицы в родной Челябинск. «Не успеваю сесть в самолёт, а уже надо выходить», — говорит он. Он очень мобилен: утром может принять решение о командировке, а уже вечером оказаться в самолёте. С такой же лёгкостью он принимает решение об участии в совершенно новых для себя проектах.

— Насколько назначение в Иркутскую область кажется вам логичным продолжением карьеры московского чиновника и челябинского бизнесмена?

— Мне оно вообще не кажется логичным. Проработав какое-то время начальником отдела в министерстве, я для себя решил, что больше чиновником никогда не буду. Там чувствовал себя не в своей тарелке: должность госслужащего предполагает жёсткую централизацию, подчинённость, чего не было, когда я занимался бизнесом. Несмотря на свои взгляды, я принял предложение перебраться в Иркутск. Уже говорил, что работа подходит мне по стилю и духу. Здесь я занимаюсь новыми проектами, за которые никто не брался. Мне было интересно, насколько я могу в них реализоваться.

— Насколько ожидания совпали с тем, что вы получили в реальности?

— На сегодняшний день они совпадают. Мне интересно, приходится решать много вопросов.

— Вам приходилось сталкиваться с трудностями на первоначальном этапе работы в администрации региона?

— Для меня не было трудностью вхождение в незнакомую среду, помог московский опыт. Помню, в Минпромэнерго мне потребовалось примерно полгода, чтобы понять, какая структура в ведомстве, как налажено взаимодействие, кто кому подчиняется, что от кого зависит, как работают чиновники. Здесь этот процесс занял гораздо меньше времени. Трудным было то, что в Иркутской области до меня никто этими проектами не занимался, не было готовых рецептов. Но это меня и привлекает.

— Схема работы в администрации напоминает министерскую? Вы не испытываете ощущения, что здесь нет свободы действий?

— То, что статус заместителя губернатора даст мне возможность принимать решения, было одним из условий моего согласия на предложение занять должность в администрации. В министерстве писались бумаги, подписывались, но не я принимал решение. Иногда я даже не видел того результата, ради которого это делал. Здесь вижу, что совместные с губернатором действия приводят к результатам. Я могу их отслеживать. Губернатор меня поддерживает, поэтому не вижу никаких препятствий.

— Прошло пять месяцев после того, как вы приехали в Иркутск, ваше первое впечатление о городе было не очень-то благоприятным. Насколько вам комфортно сейчас?

— Ну, с момента первого впечатления, когда я приезжал в Иркутск по делам бизнеса, прошло много времени — два года. Сейчас чувствую себя комфортно. Но, признаюсь, города практически не вижу: утром, когда ещё темно, приезжаю на работу, когда уже темно — уезжаю. Поэтому по Иркутску времени ходить не очень много. В выходные уезжаю из города, если друзья приглашают на охоту или рыбалку. Иногда просто отсыпаюсь. Часто на уик-энд бываю в Челябинске. Там моя семья, родители.

— Наверняка какие-то интересные заведения областного центра успели посетить — театры, музеи, кинотеатры, рестораны.

— Вчера с женой и сыном сходили в музыкальный театр, супруга предложила пойти. Смотрели «В джазе только девушки». Это местная труппа выступала? Достойно. Не так давно был на мероприятии «События. Люди», организованном иркутской мэрией в драматическом театре. Мне очень понравилось, шикарная программа. Выступали в основном дети. В культурную жизнь вливаюсь, когда есть возможность.

— Появились новые друзья?

— Наверное, их в 40 лет уже не находят. К этому возрасту они либо есть, либо их нет. Все мои друзья остались в Челябинске или Москве. Но мы поддерживаем связь — созваниваемся, иногда они ко мне приезжают, иногда я к ним. Здесь общаюсь больше по работе.

— Какое впечатление на вас производят иркутские бизнесмены?

— Если говорить о малом и среднем бизнесе, то он кажется мне безынициативным. А представление о том, как нужно вести дела, — местечковым. Это, вероятно, связано с удалённостью от Москвы, сложившимися традициями. Многие сидят и ждут, когда приедут дяди с чемоданами денег и предложат вести переговоры. Конечно, я говорю не обо всех представителях малого и среднего бизнеса, но о большей их части.

Сейчас только 10-15% инвестиций в Иркутскую область идёт в малый и средний бизнес. Мизер. Хотя в том же Красноярске, Новосибирске этот показатель составляет от 25% до 40%. Принято решение изменить ситуацию. И вывести наш малый и средний бизнес на новый уровень, ведь зачастую даже мэры не знают, где какие компании находятся. Сейчас мы собираем информацию, скоро появится карта, на которой будут отмечены все предприятия малого и среднего бизнеса, мы будем их поддерживать вне зависимости от местоположения.

21-23 мая планируем провести в регионе первый инвестиционный форум. Предполагаем, что сюда приедет порядка 200 потенциальных инвесторов, это крупные инвестиционные компании, паевые инвестиционные фонды. Будут компании из Англии, Германии, Японии, Китая и Кореи. В соседних регионах такие мероприятия проводятся уже несколько лет, мы просто применим существующие технологии. Этот форум станет частью Байкальского экономического форума, который запланирован на 8-11 сентября. Ожидается, что в нём примут участие более 600 человек.

— Уже решено, где пройдёт БЭФ?

— Губернатор поставил задачу провести его на воде. Сейчас мы просматриваем вопросы безопасности, ведь ожидается приезд статусных лиц, пока не будем говорить, кого именно. Список формируется. Скорее всего, часть основных мероприятий пройдёт на воде, а часть «круглых столов» — на суше.

«Или зона будет в Большом Голоустном, или её не будет»

— Предложение по размещению особой экономической зоны туристско-рекреационного типа в посёлке Большое Голоустное наделало много шума. Не все участники туррынка благосклонно отнеслись к этой идее. Насколько вам эта площадка кажется удачной?

— Исходя из требований, которые предъявляла Москва, это самая удачная площадка. Мы просматривали и Листвянку, и Бурдаковку. Листвянка не подошла ограниченностью территории и тем, что там запрещено рубить лес. Плюс непонятно было, что делать с двумя километрами поселений. В общем, федералы раскритиковали эту территорию. В принципе, зону можно было разместить в Бурдаковке. Но там было два вопроса: расстояние в 30 км от Байкала и запрет на вырубку леса. Из ближайших к Иркутску территорий посмотрели все. Осталось только Малое море, но туда дорогу построить нереально. Представляете 270 км…

— Там же большая часть дороги в асфальтовом исполнении.

— Там есть ещё кусок гравийки. Главная причина, по которой не подошла эта площадка, — удалённость от Иркутска. Когда рассматривался этот вариант, москвичи сказали: «Никто так далеко такие центры не строит, и мы его финансировать не будем».

«Плюсы» Большого Голоустного — отсутствие леса на территории, а значит, не придётся нарушать Лесной кодекс. Второе — там нет поселений. Мы провели инвентаризацию, в частной собственности находится четыре участка без построек. В Калининграде пришлось закрыть проект ОЭЗ потому, что вся земля под будущую зону находится в частной собственности. А у нас тут 1000 гектаров свободной земли. Это лучший вариант из имеющихся, иначе пришлось бы отказаться от проекта.

Условия с точки зрения Байкала в Листвянке и Большом Голоустном одинаковые — холодный Байкал. Но народ в Листвянку едет потому, что там создана нормальная инфраструктура — рестораны, бары, кафе, рынки. До Листвянки от Иркутска — 70 км, до Большого Голоустного — 120. После того как расширим дорогу, сделаем её более безопасной, 50 км разницы не будут играть никакой роли. Когда там появится инфраструктура — рестораны, бары, кафе, аквапарк там планируется, люди будут туда ездить и турбизнес туда пойдёт.

— Сколько раз вы были в Голоустном? Какое впечатление на вас произвела эта территория?

— Я был там раз шесть-семь. На меня она произвела хорошее впечатление. Я исхожу из того, что возможно. Там нет ничего, значит, возможно всё. В Большом Голоустном можно сделать прекрасный концепт. Я не знаю, почему некоторые туроператоры критикуют эту площадку. Кстати, лидерам рынка она нравится, они готовы там работать. Это 70% из тех, с кем я беседовал.

— Придётся ли вносить изменения в законы для строительства в Голоустном?

— Уже внесены изменения в Закон о Байкале. Поправки разрешают строительство на территориях ОЭЗ, которые образованы на границах Байкала со стороны Иркутска и Бурятии. Однако для расширения дороги, проведения линии ЛЭП, которые находятся за границами зоны, потребуется получать согласования. Сваи вбить — согласование, дорогу расширить на пять метров — согласование. Если бы этого не было, было бы гораздо проще.

— Насколько активно вы участвуете в проекте агломерации?

— В начале февраля мы встретились со всеми мэрами территорий будущей агломерации. Все высказываются положительно о перспективах проекта. Будет подписан меморандум о совместной деятельности в рамках границ агломерации, будет создана рабочая группа, в которую войдут мэры и их представители, а также представители всех структур, от которых зависит развитие инфраструктурных проектов. Реализовать их в одиночку мэрам было бы сложно. К примеру, чтобы получить деньги из инвестиционного фонда, нужно предложить хорошую идею. Если она грамотно защищается, федералы дают под неё деньги.

Но тут есть важный момент — проекты должны касаться большого количества населения. К примеру, на реконструкцию коммунальных сетей в Ангарске никто федеральных денег не даст. Скажут: решайте на региональном уровне. «Иркутскэнерго» эксперты посоветовали не самостоятельно направлять заявку на финансирование проекта «Юг», а в качестве части проекта агломерации. Когда это рассматривается в свете такой численности населения — порядка 1 млн. человек, это уже представляет интерес для федерального центра.

— Как вы полагаете, будет ли проект стратегии развития Иркутской области учтён при разработке программы развития Сибири и Дальнего Востока? Какие сейчас личные контакты задействуются для решения этого вопроса?

— Полагаю, проект стратегии развития Иркутской области обязательно будет учтён при разработке программы Сибири и Дальнего Востока. Мы работаем со всеми возможными участниками процесса, контактируем со всеми заместителями Козака в Минрегионе. Кстати, большая часть работы по налаживанию контактов лежит на Юрии Дудникове, который недавно переехал в Москву. Я прекрасно знаю, как действует министерская система — многое работает на личных взаимоотношениях.

Когда я был начальником отдела в Минпромэнерго, если не видел человека, работал с поступившей из региона бумагой на согласование по процедуре. Предположим, я ставлю свою подпись, через четыре дня бумага придёт в другой кабинет, там чиновник неделю думает, ставить подпись или нет, решает отдать помощникам для проработки вопроса. Они неделю прорабатывают. Прошло две недели, бумага пошла на следующую подпись. Там согласования могут собираться два-три месяца. Это официально отведённые сроки. Поэтому я ушёл из министерства, не мог работать в такой системе.

Помню, как-то один из вице-губернаторов три дня просидел в моей приёмной. Решение его вопроса зависело не только от меня. Но когда он пришёл на второй день и сказал, что исключительно я могу решить его вопрос, я понял, что он действительно в этом заинтересован. Обычно этот вопрос решался полтора месяца, но я задействовал все связи, лично звонил помощникам замминистров. Через три дня этот человек улетел к себе домой с готовой бумагой.

— Расскажите о бизнесе в Челябинске, который вам пришлось оставить, когда вы пришли работать госчиновником.

— В 1992 году я начал создавать его вместе с двумя партнёрами. Сейчас это крупная холдинговая компания, где в общей сложности работает 1000 человек. Основное направление — строительство и два направления по производству. Это завод по производству пяти видов оборудования для железной дороги, а также высокотехнологичное производство программного обеспечения, средств связи для «умных домов». С переходом на госслужбу я передал свой пакет акций в траст, как и было положено по закону. Мне, конечно, небезразлично, как там дела у ребят. Мы созваниваемся, но я за них спокоен — они могут двигаться самостоятельно, там нормальный менеджмент и команда.

— Не жалко было расставаться с компанией?

— На тот момент что мог, я уже сделал для неё. Мне было не так интересно. Компания вышла на стабильный уровень, и в том, чтобы что-то придумывать, создавать, не было необходимости. А просто сидеть и контролировать — это не мой стиль. Поэтому, когда появилось предложение стать госчиновником федерального уровня, я его принял. Мне было интересно, что это такое.

«Когда-нибудь вернусь!»

— Вы уже перевезли в Иркутск семью?

— Нет. У супруги Юлии в Челябинске свой бизнес. Он связан с отопительными приборами. Насколько я понимаю, включает всё, что связано с отоплением, — батареи, тёплые полы, котлы. В Челябинске её компания входит в пятерку лидеров. Она всё делает сама — людей набирает, ведёт переговоры с партнёрами, я туда даже не лезу. Компания даёт ей возможность быть финансово независимой. В общем, жена не готова взять и всё бросить.

Но даже если бы она на это решилась, возникли бы проблемы с переездом старшей дочери — Даши. Ей 12 лет. Она учится в челябинской школе олимпийского резерва, чётко привязана к городу. Девочка уже профессиональная спортсменка-волейболистка. Она не может взять и уехать оттуда. А в Иркутске такой школы нет. Поэтому она вряд ли сюда приедет. К тому же в её 12 лет мы её видим редко: в шесть утра уезжает, в семь часов вечера приезжает. Дома только уроки делает и ночует.

Примерно в таком же режиме прошли школьные годы и Константина Жаботинского. Он, по собственному выражению, был «твёрдым ударником». Но школы практически не помнит, потому что всё детство прошло на тренировках по лёгкой атлетике и волейболу.

— Когда же вы видите семью?

— Иногда летаю в Челябинск на выходные. Бывает, жена приезжает ко мне в Иркутск на несколько недель. Сейчас они с сыном Андреем, ему шесть лет, приехали на месяц. Иногда встречаемся в командировках: я улетаю, к примеру, в Москву, а Юлия приезжает ко мне на несколько дней.

— Вам не тяжело жить в таком ритме?

— Непросто. Жене тяжело. Для неё это стресс.

— Вот что значит, когда работа для мужчины на первом месте.

— Настанет когда-нибудь такой день, когда я не буду уезжать далеко от семьи.

— То есть Иркутск для вас просто временное место работы?

— Это не совсем так. Я исхожу из того, что ничто не вечно под луной. Я готов трудиться здесь в должности заместителя губернатора. Если мне предложат другую, ниже по статусу, я не соглашусь продолжать работу.

— Кем вы себя считаете — проектным менеджером, чиновником, бизнесменом?

— Я в большей степени созидатель. Я двигаюсь к чему-то. Привык работать в зоне неопределённости, для меня совершенно не важно, насколько стабильна или не стабильна ситуация. Я никогда не смогу работать на одном месте, где всё одно и то же.

— Вы никогда ничего заранее не планируете?

— Нет, живу сегодняшним днём. Может, это правильно, а может, и нет. Я каждый день рассматриваю как последний. Если я могу сделать сегодня максимум, я это сделаю. На завтрашний день ничего не откладываю. Не очень, может, правильная позиция, но я живу сегодня именно так.

— Если судить по вашей карьере, позиция себя оправдывает.

— Это только верхушка айсберга. Вы же не знаете, через что пришлось пройти. Никто этого, кроме меня, не знает.

— Но оно того стоило?

— Это интересно. Это просто интересно.

Константин Анатольевич Жаботинский родился 5 сентября 1966 года в городе Миасс Челябинской области в семье инженеров. В 1989 году окончил Челябинский политехнический институт по специальности «летательные аппараты». Затем учился в Школе международного бизнеса МГИМО и в 1993 году получил диплом по специальности «организация предпринимательской деятельности». С 1991 года по 2004 год был генеральным директором «Микчел и К» (Челябинск). В 2004-2005 годах работал в Министерстве промышленности и энергетики РФ, в 2005-2006 годах — в ОАО «АК «Транснефтепродукт» в Москве. Затем был председателем совета директоров «Микчел и К». В августе 2007 года был назначен заместителем главы администрации Иркутской области, где курирует вопросы, связанные с агломерацией, особой экономической зоной и туризмом.

Женат, воспитывает дочь и сына.