Наша первая встреча состоялась лет шесть тому назад. Редакционное задание – рассказать о возвращении тяжело хворающего и, судя по всем прогнозам, обречённого малыша к жизни – привело меня в кабинет тогдашнего заведующего кафедрой госпитальной педиатрии Иркутского государственного медицинского университета Евгения Семёновича Филиппова. Но знакомство с ним, вернее, постепенное узнавание этого человека, целиком посвятившего себя ребячьему здоровью, заставило отказаться от репортажа только об одном, пусть и уникальном, случае спасения крохотного пациента. Я поняла, что вся его жизнь, весь путь в медицине – от скромного аспиранта до доктора медицинских наук, профессора и заведующего одной из профильных кафедр педиатрического факультета, деканом которого, кстати, Евгений Семёнович был в годы его становления, – это непрерывная череда таких же острых ситуаций, выламывающихся из канонических представлений о возможном и невозможном во врачевании детей. Тем более что по узкой своей специализации он неонатолог, то бишь врач, опекающий малышню начиная с 28-й недели пребывания в материнском чреве и по первые недели её появления в подлунном мире. Именно на этой зыбкой грани ещё небытия и уже яви нить жизни особенно тонка. Можно только представить себе, какой силы должен быть его опыт, каким обострённым чутьё диагноста и какими чуткими руки, берущие на себя ответственность за только начинающую раскручиваться спираль судьбы.

Меня в нашу первую встречу поразила даже не столько нагрузка, взваленная им на свои плечи – студенты, аспиранты, кафедра, руководство диссертациями коллег, лечебная практика, редактирование профессионального журнала «Здоровье детей Сибири», десятки не предусмотренных никаким расписанием дел, отнимающих кучу времени и сил. Меня тронуло его понимание дела, которому он посвятил себя; его видение цели, далеко выходящее за узко профессиональный интерес. Заслуженный врач России, человек, организовавший ассоциацию педиатров Иркутской области и ставший её первым президентом, он всем своим званиям предпочитает одно – детский доктор. И говорит о себе:

– Я врач, отвечающий за завтрашний день страны.

Собственно, на этой его фразе, которой я закончила свой тогдашний материал о детском докторе Филиппове, мы и расстались. Расстались, чтобы встретиться сейчас, но уже по связанному лично с ним поводу. Завтра у Евгения Семёновича Филиппова, одного из самых авторитетных в Восточной Сибири детских врачей, учёного, воспитавшего десятки учеников, и доктора, вылечившего сотни детей, двойной юбилей: ему исполняется 60 лет, которые совпали с 35-летием его творческой деятельности. Впрочем, лично он к этим двум вполне официальным нешуточным датам прибавляет ещё две, пусть не столь официальные и высокие, но лично для него не менее важные: 20-летие первого выпуска педиатрического факультета Иркутского государственного тогда ещё мединститута и 10-летие им основанного и по сей день редактируемого журнала «Здоровье детей Сибири».

Завтрашняя научно-практическая конференция педиатров Иркутской области при всей серьёзности и актуальности заявленных на ней докладов (кстати, первым в программе значится доклад самого юбиляра «Перинатальные аспекты формирования атеросклероза»), конечно же, пройдёт под «звездой его имени». Накануне он согласился на интервью нашей газете. Естественно, первое, о чём я спросила Евгения Семёновича:

– Что изменилось в вашей жизни за пробежавшие годы?

– Я по-прежнему работаю в нашем медицинском университете. Кардинально изменилось лишь то, что с 2005 года заведую новой кафедрой – педиатрии на факультете повышения квалификации и переподготовки специалистов.

– А как же кафедра госпитальной терапии? Вы же отдали ей 15 лет жизни, создали коллектив единомышленников, – бросить давно определившееся, чтобы всё начать сызнова? Уж не вызов ли это самому себе?

– Про «вызов» и прочие сантименты я не думал. Бросать то, чему посвящено полтора десятка лет, конечно, было жаль. Но коллеги, с которыми я сработался: Ирина Николаевна Вебер, Татьяна Владиленовна Зырянова, Ольга Александровна Серебренникова, Марина Владимировна Гомелля, Виктория Эдуардовна Грекова, – перешли на новую кафедру вслед за мной. Им, как и мне, новое дело – подготовка врачей-интернов и клинических ординаторов по педиатрии и неонатологии – представляется более актуальным, более интересным… Сегодня мы по-настоящему вводим вчерашних студентов – выпускников педиатрического факультета в избранную ими очень ответственную специальность. Согласитесь: чтобы доверить ребёнка врачу, абсолютно недостаточно только полученных новоиспечённым медиком в вузе знаний. От того, насколько серьёзна, качественна последипломная подготовка, впрямую зависит здоровье, а подчас и жизнь наших пациентов, которые в силу своего возраста часто не могут сами поведать о том, что чувствуют. Только наработанный опыт и чуткая интуиция детского доктора способны помочь у постели больного ребёнка. Разумеется, и то и другое даётся годами, даже десятилетиями практики, но профессиональный путь детских докторов начинается именно с интернатуры и клинической ординатуры, которую они проходят на моей новой кафедре. Кстати, она развёрнута не на трёх, как кафедра госпитальной педиатрии, а на девяти клинических базах: не только в Ивано-Матрёнинской, не только в областной детской клинической больнице и городском перинатальном центре, но и в детской туберкулёзной, в инфекционной больницах, в областном онкологическом диспансере. За два с половиной года на кафедре последипломной подготовки детских врачей освоены современные методики обучения, разработаны мультимедийные лекции. Сейчас на ней осуществляется также первичная специализация по детской кардиологии, детской эндокринологии, детской онкологии и неонатологии.

– То есть нынешняя ваша кафедра готовит ещё и тех самых узких специалистов, которых сегодня так остро не хватает? И не только в педиатрии, но вообще в практической медицине. Но когда речь заходит об оказании высоко-профессиональной врачебной помощи в детском здравоохранении, образовавшиеся кадровые «пустоты» особенно страшны. Как по-вашему, Евгений Семёнович, почему даже при существовании педиатрического факультета в нашем медицинском университете по-прежнему остро не хватает детских врачей?

– Я думаю, что нам ещё не удалось «насытить» область педиатрами. К тому же пока не получилось переломить отношение к профессии «детский врач» как к непрестижной. Что с того, что педиатрическому факультету Иркутского медицинского университета, ежегодно выпускающему никак не меньше ста молодых специалистов, исполнилось 26 лет! Далеко не все его выпускники идут в свою профессию; многие стремятся пристроиться на любом месте, но обязательно в городе.

– Но ведь зарплата участкового педиатра стала намного весомее…

– Я плотно работаю с департаментом здравоохранения, знаю, как болезненна эта проблема – нехватка детских врачей на периферии. Частенько, когда в районе уходит в отпуск педиатр, а в большинстве случаев в сельских районах он вообще один на всю огромную территорию, мы выручаем, посылая туда своих ординаторов. Поверьте, высокая заработная плата – это ещё далеко не всё, что требуется для закрепления врача вдали от крупных городов. А материальная база многих сельских больниц?! А бытовые условия, в которых живёт сельский медик?! А отношение к нему местной администрации?! Разве весь этот клубок больших и малых проблем может быть компенсирован только увеличившейся заработной платой? Да и то, как вы справедливо заметили, только участковым врачам. Узких же специалистов ещё долго будет нам не хватать…

Кстати, о престиже профессии. Абстрактное само по себе, это понятие обретает смысл, раскрываясь только в людях, целиком отдающихся делу своей жизни. Евгений Семёнович Филиппов, сказавший своё веское слово в перинатологии и экологической педиатрии, – один из таких верных рыцарей своей врачебной специальности. В его собственной интерпретации пройденный в детском здравоохранении путь чётко разбивается, как он сам говорит, на два «пласта». Первый «пласт» – с начала восьмидесятых по 1992 год, когда он (цитирую) «занимался перинатальными вопросами». Второй «пласт» – с 1993 года, когда он вместе с академиком Академии медицинских наук Михаилом Федосовичем Савченковым начали (опять цитирую) «разработку влияния антропогенных факторов на состояние здоровья детского организма». Но я возьму на себя смелость развернуть его творческую биографию к самому началу – к августу 1972 года, когда только что расставшийся со студенческой скамьёй выпускник лечебного факультета Иркутского мед-института двадцатичетырёхлетний Женя Филиппов пришёл в облздрав за направлением в первую городскую клиническую больницу. Серьёзно готовивший себя к неврологии, усердно посещавший лекции и семинары профессора Ходоса, он уже представлял себе первые встречи со взрослыми пациентами. Ему же вместо этого – просьба «войти в положение» и хотя бы временно поработать в детской инфекционной больнице, поскольку педиатров не хватает, а на носу осень с её неизбежными кишечными хворями.

От неожиданности у него тогда мелькнула мысль: «Лучше физруком в школу, чем в детскую больницу…» Но, видно, провидение оказалось мудрее – расстаться с «детством» Евгений Семёнович Филиппов уже не смог. «Временное» стало его судьбой. Отдавши педиатрии 35 лет из своих шестидесяти, щедро раскрывшись как во врачебной практике, так и в медицинской науке, он уверен: самая дорогая, самая щедрая награда доктору – видеть, как выздоравливает ребёнок.

Свою докторскую диссертацию он выполнил на базе Иркутского родильного дома, что на улице Бограда. С неё и начался «первый пласт» пути. Его как практикующего врача и как исследователя всегда тянул к себе исток человеческой жизни – те непредсказуемые самые последние дни, проведённые в материнском чреве, и самые первые мгновения земного существования, готовые обернуться для малышни роковыми последствиями. Что бы там ни говорилось, но чёрная черта младенческой смертности всегда перед глазами. Такова суровая реальность, противостоять которой может лишь опыт врача-перинатолога, поддержанный высокими технологиями, без которых сегодня просто немыслима практика выхаживания, лечения новорождённых. Евгений Семёнович Филиппов – один из тех, кто зажёгся идеей, кто положил немало сил и энергии на то, чтобы именно такое медицинское специализированное учреждение появилось в Иркутске. Он обдумал его замысел и организационную структуру в содружестве с сотрудниками кафедры акушерства и гинекологии Института усовершенствования врачей и с коллегами из родного ему медицинского института, в котором учился и где ему ещё только предстояло профессорствовать. Сейчас мало кто знает о том, что в самом начале восьмидесятых годов прошлого века именно такое специализированное медицинское учреждение было открыто на базе роддома медсанчасти Иркутского авиазавода. Оно называлось Центром перинатальной охраны ребёнка. Его, конечно, не сравнить с тем уникальным, постоянно совершенствующимся областным перинатальным центром, который сегодня «берёт на себя» отягощённые беременности со всей области. Детище Евгения Семёновича Филиппова и его коллег явилось скорее прообразом нынешних специализированных родовспомогательных учреждений. Но оно было одним из первых в России! Согласитесь, такое лидерство дорогого стоит.

– Да, я всю жизнь занимаюсь перинатальными проблемами и как клиницист, как учёный, не оторвавшийся от практики, уверен: многие тяжёлые недуги взрослых людей корнями прорастают в их раннее детство, в младенчество. Потому я вам и сказал, что детский доктор в ответе за будущее общества. Поверьте, в этом утверждении нет никакого преувеличения.

– Евгений Семёнович, сегодня так много ребятишек появляется на свет с сердечными патологиями, что считается – именно эти тяжёлые недуги превалируют в детстве и неизбежно отбрасывают свою тень на отрочество, юность и зрелые годы человека. Вы тоже придерживаетесь этой точки зрения?

– Нет, у меня иной взгляд. Кардиология как проблема, при всей её серьёзности, на первом месте среди детских заболеваний не стоит. Печальное первенство – за болезнями дыхательных путей; в последнее время выросло число эндокринологических заболеваний, болезней ортопедического характера, патологий желудочно-кишечного тракта. Как видите, полный «букет» детских хворей, в котором, конечно же, своё место отведено патологиям сердечно-сосудистой системы. Подумайте, какая несправедливость природы: человек только начал дышать, только сделал первые шаги по земле, только освоил грамоту – и уже столько напастей на его неокрепший организм. Но распределение «мест» в этом печальном списке оставим медицинской статистике. Детских докторов беспокоит в первую очередь общее снижение физического и психического здоровья наших ребят. Перманентная, то есть непрекращающаяся, диспансеризация подрастающего поколения свидетельствует о том, что абсолютно здоровых детей в Иркутской области не более 5-7%. Но это формально. Вся же правда заключается в том, что полностью благополучных ребятишек нет вообще, а к семилетнему возрасту дети, как правило, уже имеют какую-нибудь хроническую патологию. Закрывать глаза на эту горькую истину педиатр, какова бы ни была его узкая специализация, права не имеет.

– Ваша совместная с академиком Савченковым работа по выявлению зависимости здоровья ребёнка от факторов внешней среды носит скорее теоретический характер или продиктована повседневной врачебной практикой?

– Ну конечно, она имеет прямой выход на практику. Связь той или иной детской патологии, как, впрочем, и взрослой, со внешней средой самая непосредственная. Аллергические реакции организма на выбросы вредных веществ в воздух – вот вам Ангарск; неблагополучно протекающая беременность, провоцирующая патологию плода, – вот вам «визитная карточка» Байкальска. И так можно представлять каждый промышленный город нашего региона. Печальный же итог вот каков: если в начале 90-х годов прошлого века пороки развития, возникающие под влиянием антропогенных и других факторов воздействия, составляли 2%, то сейчас их 25% в структуре младенческой смертности. Конечно, наши наработки и выводы становятся достоянием практикующих детских врачей Иркутской области как своеобразный компас, ориентируя внимание педиатров на источники внешней угрозы ребёнку, помогая понять его состояние. Детские врачи области могут выступить в защиту своих маленьких пациентов, имея на руках наши совместные с академиком Савченковым наработки. Вообще же я скажу вам так: необходимо, чтобы здоровьем подрастающего поколения озаботилось всё гражданское общество, если, конечно, оно заинтересовано в своём благополучном будущем.

– На словах мы давно уже все пребываем в такой «заботе», а на деле… Как вам, детскому доктору, с высоты вашего практического, научного и общественного опыта видится основная проблема современной педиатрии?

– Я убеждён в необходимости ёмкой целевой программы охраны детского здоровья, в которую составной частью входила бы профилактика здоровья молодых людей, вступающих в брак. По своему желанию будущие родители могли бы обследоваться на генетическом уровне, что предупредило бы многие неприятности в будущем. То есть я говорю о профилактике здоровья ребёнка не только в перинатальный, но и в дозачатный период.

– Но ведь такие исследования очень дороги, а потому мало кому доступны.

– В том-то и дело, что такие исследования и соответствующие технологии очень дороги! Педиатрия, как, впрочем, всё наше здравоохранение, по-прежнему нуждается в поддержке государства. Тем более государства, заинтересованного в улучшении своей демографической ситуации. В контексте приоритетного национального проекта «Здоровье» сегодня делается немало. Но финансирование практической медицины по-прежнему остаётся острой, болезненной проблемой.

– Евгений Семёнович, накануне шестидесятилетия самое большое ваше желание?

– Самое большое? Чтобы дети были здоровы! Чего ещё может желать детский доктор?