После опубликования на страницах «Восточки» 19 и 20 декабря 2007 года статьи «Медвежье нашествие» я получил немало откликов. Специалисты и простые читатели жаловались на то, что медведей в нашей тайге развелось действительно многовато. Напомню: предпромысловая численность составляет 8-9 тысяч, что в два с половиной раза больше, чем волков. Люди опасаются ходить далеко в лес за грибами и ягодами, на покосы и заготовку дров. Хищники стали чаще нападать на домашний скот. Нередки и смертельные исходы для человека при встрече с «хозяином тайги».

Владимир Шевцов, председатель Черемховской районной организации охотников и рыболовов, считает, что отсутствие массовой охоты на медведей связано не только с дороговизной лицензии, но и с нехваткой хороших породистых собак, «спецов» по медведю – восточно-сибирских лаек. А Владимир Бутько, председатель Шелеховского охотколлектива «Байкалснаб», обратил моё внимание на то, что в последние годы развелось много любителей содержать незаконно грозных лесных хищников в неволе.

– Промышляю диких зверей давно, – говорит он. – Охотник я азартный, фартовый. На территории Иркутской области в разные годы добывал и волка, и медведя. С медведем надо быть особенно внимательным и осторожным. В неволе, в неприспособленных условиях содержания он может представлять реальную угрозу для людей. Население должно быть информировано об этом.

В самом деле, темы, затронутые моими собеседниками, серьёзные. О них стоит поговорить подробнее.

Как бы не потерять породу…

Заместитель председателя Иркутской областной организации охотников и рыболовов Александр Филиппов согласен: да, медведя добываем очень мало. «Берём в год лимит до ста лицензий, а осваиваем всего десять процентов», — подтвердил он свои слова цифрами. Тут, конечно, сыграли отрицательную роль как дороговизна лицензии, так и пришедшее в упадок охотничье собаководство – отрасль, кстати, наиважнейшая для таёжного промысла. Некогда знаменитая порода восточно-сибирских лаек на глазах вырождается. А без лайки идти на «хозяина тайги» нельзя. Опасно. Берлогу без неё не найдёшь. А если и найдёшь, всё равно без собаки не обойтись. Она в тайге – глаза и уши охотника. Если нет лайки рядом, то хищник может подкрасться к человеку бесшумно. Его только опытная собака может учуять и лаем предупредить.

— Я как-то сидел на солонце, поджидал изюбря, — рассказывает Александр Филиппов. – Глянул, а там лижет соль медведь. Ни одного звука (даже самого слабого!) не раздалось, когда он шёл. Ни одна веточка не хрустнула. Медведь появился как призрак, как тень – совершенно бесшумно и внезапно. Лось или изюбрь так передвигаться по тайге не могут. Их всё равно что-нибудь выдаст. Какой-нибудь шорох, вздох… Нет, без собак никак нельзя на медведя идти.

— Даже самым опытным охотникам?

— Даже им. Я однажды беседовал с очень известным в Иркутской области охотником Петром Брянским. Ему уже за 60. Живёт в деревне Куреть в Ольхонском районе. Брянский добыл за свою жизнь не один десяток медведей, знает их повадки лучше, чем кто-либо, но говорит, что без доброй собаки не добыл бы, возможно, ни одного.

В Иркутской областной организации охотников и рыболовов есть в штате свой кинолог – Сергей Обревко.

— Хороших восточно-сибирских лаек у охотников маловато, — с грустью подтверждает он. – Работа по их выведению запущена как самими охотниками, так и многими охотпользователями. В нашей организации нет средств на создание своего питомника. Тренируем лаек в питомнике К-9 под Иркутском. Профиль у К-9 совсем другой – разведение служебных собак. Овчарок в основном. Но хозяин питомника содержит двух подсадных медведей, что позволяет охотникам проводить там 3-4 раза в год испытания своих собак. Организацией этой работы занимаемся мы.

Обидно: в Новосибирске есть питомник западно-сибирской лайки, а у нас, в Восточной Сибири, нет. Выводить нашу породу негде. А жаль. Ведь восточно-сибирская лайка – собака уникальная. Можно сказать, всемирно известная. Рассказывают, что её даже разводят в других странах. В частности, в Финляндии. Там этим занимается одна семья. Содержит 28 восточно-сибирских лаек, сдаёт их в аренду охотникам по разных видам охоты. На глухаря, на лося, в том числе и на медведя.

Финны-собаководы работают честно, строго следят за чистотой породы, за родословной. Для воспроизводства отбирают самых лучших кобелей и сук. И об этом знает вся Финляндия. Семья ведёт при этом своё хозяйство комплексно, содержит ещё 20 голов крупного рогатого скота. Летом продают молоко, зимой сдают в аренду собак. Бизнес, в общем-то, небольшой, хлопотный, но позволяет жить безбедно, иметь частный дом, 3 машины и т.д.

Щенков восточно-сибирской лайки финны привезли в своё время из России… Ну, в общем, как всегда: наши достижения работают не на наше благо.

Нет, нельзя сказать, что работа по выведению нашей знаменитой лайки в Иркутской области не ведётся вовсе. Ведётся. Например, Геннадий Кислов, охотовед-биолог из Жигалово, устроитель спортивной охоты на медведя, следит за породностью своих собак очень тщательно. Так же поступают и другие опытные охотники. Но всё делается как-то разрозненно.

Наша лайка – лучше всех!

Восточно-сибирская лайка – очень выносливая охотничья собака. Неприхотливая. Некапризная. Надёжная. Эффективная и многопрофильная – она по соболю специалист, по белке, по лосю, глухарю, а по медведю ей вообще нет равных. Хорошо подготовленная и породистая восточно-сибирская лайка – это гарантия удачной охоты на «хозяина тайги» и безопасности самого охотника.

— Лайки по медведю подразделяются на две категории – бойцовые и берложницы, — посвящает меня в тонкости собаководства Сергей Обревко. – Первые, конечно, храбрецы, идут на зверя смело, напролом. Любят атаковать медведя на коротких дистанциях, делают крепкие хватки, садят его и не отпускают. Эффектно смотрятся на полевых испытаниях. В тайге же негибкое поведение собаки может стоить ей жизни. Да и жизни человека. Медведь такую лайку, идущую напролом, может мгновенно растерзать, и охотник останется один на один с разъярённым хищником. Поэтому берут, как правило, лаек-берложниц, 2-3 собаки. Если больше, то они будут только мешать друг другу и стрельбе.

У лайки-берложницы совсем другой почерк. Она более предусмотрительная и осторожная. Обнаружив медведя в его зимнем доме, не бросается стремглав к отверстию, а лает чуть поодаль. Лает до тех пор, пока её не услышат охотники и не прибудут на место. Когда мишка вылезает из берлоги, она держится от него тоже на расстоянии, понимает, что главная её задача – не хватать и держать зверя, а зорко следить за ним и сигнализировать. Предупреждать людей о любом его коварном шаге. Этакая умница, интеллектуалка. И только когда хищник мёртв, охотники подпускают лаек к нему. Пусть убедятся, что дело сделано, почувствуют дух зверя, осознают, что это их общая с людьми добыча, что они сделали это вместе.

— Сергей Михайлович, — обращаюсь к Обревко, — вы как-то связываете недопустимо большую численность медведей в наших лесах с нехваткой хороших лаек?

— Конечно. Связь тут прямая и очень тесная. Ведь без хорошей собаки никто и никогда на медведя не пойдёт. Это исключено.

— А почему профессиональные промысловики и охотники-любители не заинтересованы в разведении высокопородных лаек, работающих непосредственно по медведю?

— Так во многом из-за низкой прибыли. Доход от добычи этого хищника мал. Разводят в основном восточно-сибирскую лайку, специализирующуюся по пушному зверю. Тут роль играет простой экономический расчёт. Охотник делает то, что ему выгодно. Да и цена лицензии на медведя вон какая высокая – 3 тысячи рублей.

— Если цену снизить или совсем сделать добычу мишек бесплатной?

— Ну, тогда другое дело. Тогда, думаю, у охотников появится больший интерес к его добыче. В таком случае и за породностью собак будут следить намного лучше.

Бывает подчас, что документы, подтверждающие породность восточно-сибирской лайки, выдают в регионе случайные люди. Пытаются продавать по Интернету кобелей и сук как «самых настоящих», «самых чистейших», а на деле приобретают их по дешёвке в отдалённых таёжных деревнях. Перекупают щенков неизвестного происхождения и самостоятельно выписывают липовые документы на их якобы высокую родословную. Хотя подтверждать это должны только уполномоченные на то специалисты. В первую очередь кинологи, которым предоставлено также право оформлять документы на запись во Всероссийскую книгу охотничьего собаководства. В ней ведётся полный учёт пород всех промысловых собак в России и каждой особи присваивается индивидуальный номер. По ней лёгко узнать, какая племенная сука или кобель в Иркутской области лучшие. Но наши охотники к услугам этой Всероссийской книги прибегают редко. Больше полагаются на авось. А без доброй лайки в сибирской тайге медведя не найдёшь и не добудешь.

Мы не Камчатка, где бурые мишки бродят по берегам рек косяками, азартно ловят идущую вверх по течению на нерест рыбу, дерутся и ссорятся друг с другом за удобное место на «рыбалке». Там, на открытых береговых участках, их проще добывать. Все ведь на виду. Да и залегают камчатские «хозяева тайги» на зимнюю спячку недалеко от рек, их берлоги найти проще.

Восточная Сибирь испокон веков славилась своими охотничьими лайками-медвежатниками. Породу эту с другими собаками, работающими, скажем, по соболю и белке, не скрещивали. И хотя не было тогда охотобществ, как сейчас, не было и кинологов, работа проводилась в строгом соответствии с правилами селекции. На страже этого стояли сами охотники, не допускали вольных вязок собак. Самостоятельно занимались подбором пар, вели грамотную отбраковку. Благодаря таким вот охотникам-патриотам порода восточно-сибирской лайки сохранилась до сих пор.

Подарил дедушка внуку … живого медвежонка

Хуже всего для дикого зверя неволя. Для хищника, каковым является медведь, вдвойне. К тому же, выпущенный на волю, он представляет серьёзную угрозу для людей. Главный специалист-эксперт отдела охотнадзора по Иркутской области Юрий Яковлев в разговоре со мной вспомнил случай 10-летней давности, произошедший в микрорайоне Ново-Ленино областного центра. Мужчина с сыном гуляли в пригородном лесу. Совсем рядом с жилыми домами. Откуда ни возьмись, появился медведь, бросился на мужчину и загрыз его насмерть.

Сын сумел убежать и позвал милицию. Прибывшие на место происшествия стражи порядка застрелили мишку, принялись тщательно его осматривать. И обнаружили на шее сильно вытертый мех от ошейника. Стало ясно, что четвероногий убийца жил где-то в неволе, на привязи, а потом его или отпустили за ненадобностью, или он сам убежал. А поскольку далеко в лес не ушёл, корм себе найти не мог, то и решил с голодухи напасть на человека.

Очень часто граждане пытаются медведей содержать в неволе, не думая о последствиях. Не понимая, как это опасно. В Тулуне два года назад «хозяин тайги» жил в одном придорожном кафе. И всем эта забава нравилась. Хозяин кафе привлекал зверем посетителей, которые буквально валом валили сюда. Поглазеть, а заодно поесть-попить.

Доходы кафе росли. Хозяин радовался. Пока не произошла трагедия. Мишку содержали в разделённой надвое клетке. Пока он сидел запертый на одной её половине, женщина, приглядывающая за диким животным, убиралась на другой. Но в тот злополучный день всё пошло не так, как обычно. Дверь, за которой находился хищник, открылась, и он сразу же напал на женщину. Убил её. Причину ЧП так и не смогли выяснить: то ли медведь сам умудрился засов отодвинуть лапой, то ли тулунчанка забыла дверь запереть.

Самое же удивительное и постыдное в этой истории то, что хозяину кафе…. ничего не было. Его не осудили за допущенную смерть человека, даже административно серьёзно не наказали. Хозяин сказал, что это не его медведь, что он вообще ничейный. Ну, вроде бы прибрёл мишка невесть откуда и сам сел в клетку. Разрешения на содержание хищника в неволе у владельца общепитовской точки, естественно, не было.

Недавно отдел охотнадзора по Иркутской области и Усть-Ордынскому Бурятскому автономному округу проводил региональную проверку на предмет незаконного содержания медведей в неволе и выявил 10 вопиющих случаев. В Чунском районе житель одной из деревень посадил мишку на привязь во дворе и держал его вместо собаки. Зверь бегал по подворью, волоча цепь по натянутому тросу, пугал своим рыком сельчан. Мужику объяснили, что может быть и хуже, но он отмахнулся.

Охотники часто, добыв медведицу, забирают медвежат домой. Маленькие мишки растут с детьми поначалу добрыми, смешными и безобидными. Кажется, что они будут такими всегда. Но очень скоро начинаются проблемы. Однажды, рассказали мне, дедушка-охотник подарил внуку медвежонка. А тот, подросши, так рванул мальчишку, что его едва спасли.

«Медвежьи» кафе и «гуманные» судьи

Спрашиваю у Юрия Яковлева, разрешает или нет российское законодательство содержать медведей в домашних условиях любым нашим гражданам.

— Нет, не разрешает, — ответил он. – Согласно статье 26 Федерального закона «О животном мире», содержание диких животных в полувольных условиях и искусственно созданной среде обитания допускается только по лицензиям специально уполномоченных государственных органов по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира, среды их обитания. Потому что при этом должны быть обеспечены безопасность людей, гуманное обращение с дикими животными. При соблюдении, разумеется, санитарно-ветеринарных и зоогигиенических требований. Нарушителям грозит административное или уголовное наказание. В домашних условиях, как вы понимаете, обеспечить все требования закона проблематично, практически невозможно. Ну, а о каких конкретно диких зверях идёт речь, законодатель не разъясняет, не уточняет. Нет и подзаконных актов, регламентирующих этот вопрос. Вот и держат поэтому медведя на личном подворье, а крокодила – в ванне.

— Кто в Иркутской области конкретно выдаёт разрешение на содержание в неволе охотничьих видов животных?

— В настоящее время – региональное управление Россельхознадзора (отдел охотнадзора входит в него как одно из структурных подразделений – прим. автора).

— Много выдали?

— Нет, всего четыре.

— Наверное, содержанием лесных мишек в неволе чаще всего «балуются» бизнесмены и частные предприниматели от торговли, туризма и общепита, чтобы привлечь клиентов?

— Да, и очень даже часто. Нередко в ущерб безопасности людей. Мы как-то обнаружили медведя под Ангарском в таком же придорожном кафе, что и под Тулуном, где хищник убил женщину. Содержался он и здесь незаконно. Составили протокол, выдали предписание с требованием или убрать зверя, или создать для него нормальные условия и получить разрешение. Но хозяин кафе подал иск в суд. Судья, как и в тулунской истории, встал на защиту предпринимателя.

Больше всего в этом рассказе Яковлева меня поразила «гуманность» судьи, который руководствовался тем, что, дескать, медведь стал… любимцем ангарчан. Они туда любят ездить. Многие ездят с детьми. Так и хочется сказать – до поры до времени. Но не буду «каркать». Могу лишь посоветовать тому судье почаще возить в «медвежье» придорожное кафе своих собственных детей. Или внуков.

Фото автора и из архива Иркутской областной организации охотников и рыболовов