В далёкие 70-е годы ХХ века были популярны слова из песни: «Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почёт». В масштабах государства подобные отношения остаются только лозунгом, но в отдельно взятом коллективе они вполне возможны. Например, в академическом драматическом театре имени Охлопкова.

Театр – семья, и он, театр, гордится этим. Для «стариков» – заслуженных и народных артистов – здесь проводятся бенефисы, молодые плотно заняты в репертуаре, учатся мастерству у старшего поколения. На академическую сцену могут выйти и молодые люди из вузов нашего города, но не все, только прошедшие кастинг. Театр объявил его на роли в спектакль «Ромео и Джульетта».

К постановке великой трагедии Шекспира театр приступил давно, готов макет декораций, выполнены эскизы костюмов, определён и режиссёрский замысел. Постановщик спектакля Геннадий Шапошников героев пьесы, в которой «две равно уважаемых семьи в Вероне, где встречают нас событья, ведут междо-усобную войну», участников её уличных «разборок» решил приблизить к реалиям места действия, поэтому и набирает их с «улицы», вернее, из учебных заведений города, любительских театров, театрального училища. В спектакле может принять участие каждый желающий, будь он актёр какого-нибудь другого театра Иркутска, студент вуза или паренёк, жонглирующий банками на площади возле театра. Правда, кастинг предполагает жёсткий отбор.

Во враждующие лагери семейств Монтекки и Капулетти попадут самые ловкие, стремительные в движении, экспрессивные и темпераментные молодые люди. Они могут претендовать и на роли героев – Ромео, Тибальда, Меркуцио, и, конечно, Джульетты. Только в этом случае понадобятся от них незаурядные сценические данные. Кто будет играть эти роли, пока не определено, среди актёров театра тоже проводится кастинг.

Под руководством театра работает областное молодёжное движение «Алые паруса» с конкурсами по многим направлениям искусства и творчества. Каждую весну проводится и фестиваль молодёжных любительских театров под «Алым парусом» знаменитой повести Александра Грина. И это не всё. Спектаклем по пьесе Евгения Гришковца «Зима» началось в театре движение в поддержку молодых режиссёров города. Актёр Артём Довгополый первым начал проторять этот путь. Он обратился к постановке пьесы модного и очень сложного автора, которого иркутяне видели на сценах нашего города не раз. Исполненная им собственная пьеса «Как я съел собаку» для многих стала открытием нового типа театра, получившего название «Verbatim».

Исполнители этого направления театрального искусства произносят тексты пьес так, будто и не писал их никто, рассказывают истории, взятые из жизни, причём не поэтизируя и не облагораживая их, а со всей сермягой, которая может происходить с моряками или шахтёрами, парнем-наркоманом или ссорящимся мужчиной. Играть эти пьесы актёрам, не обученным специальной техникой игры, даже умеющим быть самим собой в предлагаемых обстоятельствах (Станиславский), сложно. Например, актёры Московского театра современной пьесы Альберт Филозов и Владимир Стеклов на одном из фестивалей в Иркутске демонстрировали блистательную игру в пьесе Гришковца, но чем лучше они играли, тем очевиднее был зазор между исполнителями и текстом пьесы.

Дерзость Довгополого вызывает уважение. С молодыми актёрами Алексеем Орловым и Егором Ковалёвым – вчерашними выпускниками театрального училища – он взял пьесу, в которой правда обстоятельств жизни героев перемежается с их воображением, создавая ирреальную атмосферу всего действия в целом. Финал тоже отличается странным переплетением трагического обрыва жизни и феерического веселья.

Режиссёр следует ремаркам автора, но не впрямую, он осмысливает их согласно своему представлению о том, что происходит в современной армии, во имя чего гибнут солдаты не на войне, а на рядовом учебном занятии. На камерной сцене Довгополый создаёт «игру в войнушку», с каким-то взрывным устройством, ожиданием исполнения непонятного приказа и знанием только того, что придут за солдатиками утром. Придут ли? Не забыли ли «наверху» о ребятишках, которые и знают только, что курить нельзя.

Содержание пьесы можно передать в нескольких словах: два солдата в холодную зимнюю ночь оказались в лесу. Сначала они сопротивляются ледяному холоду, потом силы оставляют их, парни замерзают. Полудетские диалоги и монологи ни о чём, о пустяках жизни. По мере замерзания к ним приходят видения из детства, мечты – всё то, что должно было бы произойти с ними и что не свершится никогда.

Начало жизни и её конец. В промежутке этого пути – Снегурочка, воплощающая собой сказочный сон, быль и небыль, девушку первой любви и внучку Деда Мороза, которая не сможет принести им самый ценный подарок – жизнь. Она, Снегурочка (в исполнении Ярославы Александровой) – утешение для двух одиноких сердец, затерявшихся в холодном лесу безлюдья.

Актёры Алексей Орлов и Егор Ковалёв в образах солдат на сцене кажутся убедительными. Не обладая окрепшим сценическим мастерством, они играют самих себя и свои характеры (или одну из их черт). Без показа натуралистического замерзания актёры точно передают короткий миг жизни, обрывочные воспоминания о детстве, мечте – у одного о велосипеде, у другого о свидании с девушкой. Особо им и вспомнить нечего, просты мысли парней, не отличающихся особым воображением, не научившихся мечтать по-настоящему. Ни тот, ни другой не хотели быть Маресьевым, имя которого вспомнили с трудом.

Гибель таких парней не кажется особой трагедией, но она трагична неосуществимостью желаний, дел, которые они могли бы сделать, наконец, не родившимися от них детьми. Эти солдаты – часть потерянного поколения, которое некому было учить и не на что кормить. Заметит ли страна «потерю бойца»? Навряд ли, страна стольких потеряла, одним больше – одним меньше, для неё не суть важно.

Режиссёр Артём Довгополый в конструкции сцены, выстроенной по вертикали, поднимает героев спектакля на верхние площадки, заставляет их карабкаться по штырям, торчащим из декораций. Это стремление вверх кажется сопротивлением смерти, стремлением во что бы то ни стало выжить. Или, наоборот, путём, приближающим их к Всевышнему. И снег засыпал все следы…

Гришковец написал странный финал пьесы: присутствие Снегурочки, ожидание Деда Мороза, солдаты, трансформирующиеся в зайчиков с ушками и хвостиками в том месте, где они и должны быть. Что этим хотел сказать автор? Может быть, по кришнаисткой религии на глазах у зрителей происходит перерождение человека в зверька? В канун Нового года Довгополый решил показать на сцене гимн жизни как таковой, она продолжается, что бы ни произошло с каждым из нас.

Спектакль получился таким, какой он есть. За актёрами наблюдать интересно, но нет той странной атмосферы, которая чувствуется в пьесе: переливчатости правды и неправды, бытовой простоты и трагической высоты потери жизни. Требовать этого от режиссёра, который сделал первый шаг, невозможно. Он молодец, его поступок точно соответствует фразе известного классика: «Безумству храбрых поём мы песню!»