Вот уже 45 лет я постоянный читатель «Восточки». С тех самых пор, как пришёл из армии в 1963 году, с этой газеты начинается каждый мой день. В то время под влиянием книги Юрия Германа «Один год» я пошёл работать в милицию: хотелось, как герою книги, начальнику угрозыска, защищать людей. А за плечами было всего 8 классов образования. Я засел за учебники, пошёл учиться в школу рабочей молодёжи, одновременно поступил в Хабаровскую среднюю школу милиции. Работал я тогда старшим инспектором уголовного розыска по делам несовершеннолетних в Зиме. Областная пресса — «Восточка» и «Молодёжка» — помогала мне, провинциальному милиционеру, расширять кругозор, быть в курсе того, что происходит за границами района.

Помню, как в Зиму приехал с проверкой Юрий Шевелёв, оперативник из аппарата уголовного розыска области. Я тогда не был знаком с ним лично, но читал статьи в «Восточно-Сибирской правде» о раскрытых им преступлениях. Он был известный сыщик, для меня — большой авторитет. Именно Шевелёв и рекомендовал начальнику уголовного розыска Алексею Степановичу Жданову перевести меня в аппарат областного УВД — показатели раскрываемости преступлений среди несовершеннолетних у меня были лучше, чем у коллег из других райотделов.

Когда переехал в Иркутск, связь с газетой стала теснее. «Восточка» перестала быть для меня просто чтивом, если можно так выразиться. Грех было не использовать силу влияния партийной газеты, к голосу которой прислушивались и власть, и население. Где бы я ни работал в милиции — на каких должностях и в каких службах — всегда остро ставил основные проблемы и добивался, чтобы были приняты меры. В этом помогала газета. Как только к делу «подключался» журналист «Восточки», вопрос обычно сдвигался с мёртвой точки. Не помню случая, чтобы главный редактор Геннадий Михайлович Бутаков или его первый заместитель Ливия Петровна Каминская отказали бы в поддержке, когда я к ним обращался.

Особенно запомнились 70-е годы. Судьба подарила мне близкое знакомство с удивительным человеком — Лидией Ивановной Тамм. Она была председателем общественного пункта охраны порядка в Лисихе. Меня подкупало, насколько неформально Лидия Ивановна относилась к «нагрузке», которую сама же на себя и возложила, как она болела душой за свои начинания. Районная милиция смотрела на всю эту деятельность свысока, даже пренебрежительно. Но когда я возглавил Октябрьский РОВД, мы с Лидией Ивановной быстро нашли общий язык.

В то время статистику в районе портили угоны и кражи мотоциклов. Мы проанализировали: оказалось, это дело рук пацанов, которым нечем было заняться. Я предложил Лидии Ивановне создать в районе клуб для подростков — сейчас бы их назвали, наверное, байкерами. В райотделе к тому времени скопились десятки изъятых по уголовным делам бесхозных мотоциклов. Я передал их клубу и поручил старшему инспектору ГАИ учить пацанов вождению и правилам дорожного движения. Очень скоро в клуб записалось столько подростков, что заниматься с ними пришлось по сменам. Мальчишки повалили в этот клуб со всего города. Число угонов и хулиганств резко сократилось.

Лидия Ивановна Тамм умела зажигать других своими идеями. У неё была помощница, которую подростки, а с их лёгкой руки и взрослые, называли бабой Лизой. Мы с Лидией Ивановной и бабой Лизой обратились, помнится, к руководству треста «Иркутскжилстрой» с просьбой выделить под детский клуб помещение побольше. В нём были организованы кружки, в которые потянулись дети улиц. Особенно ребятишек привлёк парашютный спорт. Эта идея тоже пришла в голову организаторам клуба. Баба Лиза написала письмо председателю ДОСААФ СССР Покрышкину, и он распорядился прислать в Иркутск для нашего детского клуба парашюты. Так сотни подростков были отвлечены от криминала. «Восточка» много раз писала об этом опыте, о больших возможностях, которые открывает неформальная работа с трудными подростками. Газета рассказывала, как меняются дети, как складываются их судьбы после встречи с такими неравнодушными людьми.

Да и не только «Восточно-Сибирская правда» рассказывала об этом опыте. После того как общественный пункт и детский клуб при нём посетил министр внутренних дел Власов, который был просто потрясён тем, что увидел, о детище Лидии Ивановны стали писать и центральные газеты. Министерство начало распространять этот опыт по всей стране.

Наша дружба с Лидией Ивановной Тамм продолжалась до конца её жизни. Мы сотрудничали, когда я был начальником управления охраны общественного порядка УВД, заместителем, а потом и начальником УВД области, руководителем аппарата полномочного представителя Президента РФ.

Лидия Ивановна и сама была активным автором газеты. Я знаю, что, когда в редакции работала общественная приёмная по жалобам населения, она была одним из самых активных её членов. Я с удовольствием читал в «Восточно-Сибирской правде» отрывки из книги, которую Лидия Ивановна написала в конце своей жизни. Вся жизнь этой женщины была посвящена служению людям.

Вообще газета в те годы постоянно освещала работу общественности по охране порядка. Жалко, что накопленный тогда опыт позднее был в одночасье перечёркнут. Ломать, говорят, не строить. Сейчас вот руководители некоторых муниципальных образований пытаются возродить какие-то подобия народных дружин, привлечь население к охране порядка. Сколько же понадобилось времени, чтобы понять: дело-то хорошее, если относиться к нему неформально.

А в 70-х годах в этом плане было проще: всякий раз, когда требовалось продвинуть хорошую идею, добиться распространения ценного опыта, я, как руководитель, шёл в редакцию. Это было вернее, чем обращаться к руководству ведомства или региона. Потому что слово «Восточки» было весомее. Газета напишет — партийные органы сразу берут на контроль и организуют выполнение уже своих собственных решений на местах, в районах. Это была верная схема.

И не только в организаторской работе областная газета помогала милиции. Помню, когда был начальником отдела уголовного розыска по особо важным делам, не раз приходилось прибегать к помощи «Восточки» в розыске опасных преступников. Это издание распространяется во всех уголках региона — именно через него мы информировали население, что делать, как обезопасить семью от несчастья. Ведь бывали ситуации, когда милиция не могла сразу вычислить и задержать какого-либо преступника, маньяка.

Помню, например, такую историю. В Усть-Илимском районе орудовал убийца, который отрезал своим жертвам половые органы. Всего было совершено девять таких преступлений. Все жертвы были кавказцами, имеющими хороший материальный достаток. Выяснились подробности: преступник предлагал им на продажу свои «Жигули» (машины ведь тогда были в дефиците). Когда доходило до расчёта, продавец забирал деньги, а покупателя убивал в лесу, за городом. Половые органы он отрезал, чтобы сбить милицию со следа. Мы действительно выдвигали версию, что убийства совершаются на почве мести за поруганную честь — у кавказцев был такой обычай. Через газету тогда была запущена информация о схеме, по которой действует убийца. Чтобы люди были осторожны, не теряли бдительности, ну и, конечно, сообщали в милицию о подозрительных личностях. Вскоре мы вышли на убийцу. Задерживал его Александр Эдельман. Он работал в моём отделе, я поручал ему обычно особо ответственные дела.

Кстати, раз уж речь зашла об Эдельмане, известном, наверное, многим в регионе своей работой на посту заместителя начальника РУБОПа, хотелось бы рассказать, как он и другие руководители ведущих милицейских подразделений пришли в органы. В начале 70-х, работая начальником уголовного розыска Кировского РОВД, я организовал оперативный комсомольский отряд при своём отделе. Членами его были студенты юрфака ИГУ Роман Биктимиров, Николай Белов, Виталий Бартошевич, Николай Китаев, Александр Эдельман и другие. Все они впоследствии стали талантливыми сыщиками, следователями, руководителями.

Многие, наверное, помнят, как Николай Китаев, следователь прокуратуры области по особо важным делам, вёл дело Кулика — маньяка, охотившегося за маленькими детьми. Роман Биктимиров работал на руководящих должностях в подразделениях по борьбе с организованной преступностью. Виталий Бартошевич был начальником штаба областного УВД. Николай Белов служил в правительстве страны. И обо всех, конечно, не раз и не два писала «Восточно-Сибирская правда», брала у них интервью, потому что они стоили того. Некоторые, как Николай Китаев, сами стали постоянными авторами газеты. А я помню их студентами-мальчишками, когда они рвались к самостоятельной работе, к раскрытию преступлений. Им удалось тогда закрыть несколько «горячих» точек в областном центре, где собиралась так называемая «малина». С их участием было раскрыто серьёзное преступление, о котором рассказала газета: мошенники собирали по деревням ценные иконы, обманывая хозяев, а потом продавали их коллекционерам, в том числе и за границу.

Сегодня газеты много пишут об инициативе губернатора Александра Тишанина — создании «горячей линии», привлечении граждан к раскрытию преступлений, особенно в сфере наркосбыта и торговли суррогатными напитками. Но, наверное, никто уже не помнит, как появился первый телефон доверия в Иркутской области. Это тоже произошло с помощью «Восточки». Работая заместителем начальника УВД, я прочитал в газете «Правда», как канадская полиция раскрывает преступления с помощью так называемого телефона доверия. Мне эта идея очень понравилась. Но начальник УВД области генерал Титаренко отнёсся к ней без энтузиазма. Едва я убедил его попробовать. В конце концов приказ он подписал, но в то, что от этой идеи будет польза, по-моему, так и не поверил. О новой форме работы милиции с населением мы рассказали в «Восточно-Сибирской правде». Журналист Александр Глушков взял у меня подробное интервью на эту тему, мы пригласили жителей области к сотрудничеству. Я немного переживал: получится ли — здесь ведь не Торонто. Но эффект превзошёл все ожидания. За три месяца с помощью информации, переданной по телефону доверия, было раскрыто более 800 преступлений, среди них и убийства. А главное, немало правонарушений удалось предотвратить.

Никогда не забуду, конечно, какую роль сыграла «Восточка» в моём назначении на пост начальника УВД области. Я работал тогда первым заместителем министра внутренних дел Республики Саха-Якутия. Семья оставалась в Иркутске, сыновьям надо было учиться. Как-то меня навестил земляк, приезжавший по своим делам, — Владимир Павлович Корнюшин. Я был ему бесконечно рад. Когда я руководил Октябрьской милицией, он возглавлял районный суд. Позже я узнал, что, вернувшись в Иркутск, он обратился с письмом к председателю облисполкома Юрию Абрамовичу Ножикову, убеждая его, что меня необходимо вернуть на родину, чтобы я возглавил УВД Иркутской области. После этого в «ВСП» появилось письмо ветеранов милиции, заслуженных людей, с просьбой доверить мне руководство милицией области. Публиковались интервью, выступления депутатов, общественности — короче, развернулась целая кампания, целью которой было моё назначение начальником УВД. И такое решение было принято.

С газетой я связи не терял: достоянием гласности были и наши достижения, и недостатки. Особенно запомнилась история с захватом квартир в строящемся доме сотрудниками милиции. Очередь на жильё в подразделениях милиции была огромная. Даже комнату в ведомственном общежитии получить было практически невозможно. И вот жёны милиционеров с маленькими детьми въехали в дом, предназначавшийся к сдаче, и стали требовать ордера на занятую ими жилплощадь. Меня вызвали в облисполком, потребовали прекратить беспорядки, немедленно всех разогнать. Я собрал штаб. На нём присутствовали прокурор области, начальник ФСБ. Мнение у коллег-силовиков было единодушным: не церемониться, принять срочные меры к выселению. Всё должно было происходить примерно так: кто из сотрудников не покинет занятое помещение — будет уволен из органов, а их жён и детей омоновцы просто выбросят на улицу.

За отчаявшихся милиционеров вступилась тогда газета. Журналист Людмила Бегагоина в своей статье рассказала о каждой семье, решившейся на захват чужой жилплощади. Многие сотрудники, главы этих семейств, были ранены при выполнении служебного долга, задержании опасных преступников, некоторые имели государственные награды, у всех был большой стаж службы по охране общественного порядка. И никаких перспектив решить законным путём жилищную проблему. Мы с журналистом «ВСП» и депутатом областного Совета Людмилой Ивановой приехали к осадному дому, чтобы поговорить с людьми об их проблемах и убедить покинуть захваченные квартиры. Одна из женщин, помнится, сказала нам в отчаянии, что, если её семью выгонят из этого дома, она подожжёт себя и ребёнка. Но всё-таки, хоть и с трудом, нам удалось успокоить людей. Никого не пришлось «выбрасывать», как от меня требовали власти. Нарушители разошлись сами — после того, как я пообещал сделать всё возможное и невозможное, чтобы добиться для них улучшения жилищных условий. Я своё слово постарался выполнить: впоследствии многие квартирный вопрос решили. Кто-то получил новое жильё, кто-то — площадь в общежитии, а некоторые — деньги на строительство. Если бы тогда моих сотрудников не поддержала газета, не уверен, что мне позволили бы мирно разрулить эту тяжёлую ситуацию.

В те годы, когда я был начальником ГУВД, ещё одно большое дело для области удалось провернуть благодаря поддержке «Восточно-Сибирской правды». Тогда была большая проблема с профессиональными кадрами для милиции. И в то же время по всей стране закрывались учебные заведения системы МВД. Я пошёл «не в ногу» — стал продвигать в министерстве идею создания в Иркутске высшей школы МВД. Министр на мою просьбу ответил отказом, причём в резкой форме. Это меня не остановило. Кадровая проблема, особенно в следственных подразделениях, стояла тогда столь остро, что нам приходилось брать на работу учителей, воспитателей детских садиков — они и расследовали уголовные дела. После отповеди в министерстве я обратился с письмом в обком партии и облисполком.

В «Восточке» в это время шли статья за статьёй о кадровых проблемах милиции. Обсуждались разные варианты решения. В частности, мы предложили ещё одну идею: за счёт областного бюджета обучать следователей на юрфаке госуниверситета. И обе эти идеи были в конце концов поддержаны областной властью. А потом и министерство смирилось с необходимостью создания в регионе высшей школы милиции. Так появился Восточно-Сибирский институт МВД, который сейчас готовит кадры для органов внутренних дел Сибири и Дальнего Востока.

И ещё одна острая проблема была у нас в те годы. Вечная наша боль: следственный изолятор. Тогда в систему органов внутренних дел входили пенитенциарные заведения, а их были в области десятки. Особенно много жалоб шло из Иркутского следственного изолятора, который был переполнен в 5-6 раз. Арестованные, ещё, собственно, не преступники, жили годами в невыносимых условиях — в камерах без вентиляции, спали в три смены. Такое положение вообще-то в те годы было во всех следственных тюрьмах страны. Но нашим арестантам от этого легче не становилось. Жалобы шли потоком, в том числе — в «Восточку». Эту ситуацию использовали криминальные авторитеты, чтобы создать общественное мнение, надавить на прокуратуру, суд.

Надо отдать должное журналистам «Восточки» — они эту тему освещали объективно. Естественно, много было публикаций в защиту прав подследственных. Но при этом, как бы ни критиковались условия содержания в СИЗО, мы всегда оставались союзниками с журналистами. Нам удавалось не допускать массовых беспорядков, и в то же время никто не скрывал от общественности тяжёлого положения в этой системе, в первую очередь связанного с материальными проблемами. Какой бы закрытой ни была в те времена система так называемых исправительных учреждений, для журналистов «ВСП» дверь в них была открыта. Иногда я и сам обращался за помощью к Э. Климовой, Т.Марковой, Л. Бегагоиной, которые работали в отделе писем газеты и разбирались с жалобами заключённых. Я был согласен с тем, что люди должны знать, как живут в зоне их родные. Для более глубокой проверки даже была предоставлена возможность журналисту Л.Бегагоиной отработать смену надзирателем в Иркутском СИЗО.

В милиции я прослужил 30 лет — от рядового до начальника УВД области. И эти годы невозможно даже представить без постоянного сотрудничества с газетой, которая была моим союзником, партнёром, а иногда и оппонентом. Многие публикации я храню до сих пор. Они мне дороги, как память о тех годах, о замечательных людях, с которыми посчастливилось вместе работать.

Анатолий КАПУСТЕНСКИЙ, Государственный советник РФ 2 класса, полковник милиции, заслуженный работник МВД СССР

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА