Русское простолюдье ныне зажило чудесными надеждами, а то и просвета в ночи не зрели даже и душевными очами; под звериное рыканье кремлёвского самозванца, самохвала, кабацкого ярыги полтора десятилетия демократы с большой дороги грабили Россию, уже вроде лежащую на смертном одре под святыми образами; ухитили воры российское добро, что отичи и дедичи кровью и потом добывали, а для содомской утехи и потехи изгалялись, нетопыри, над русским словом, древним обычаем и отеческим обрядом, чтобы народ и голодом-холодом уморить, и душу народную вынуть и сгноить. В лихую годину и смешно, и грешно было бы стучаться в кремлёвские ворота с народными бедами; это походило бы на то, как если бы мужики из оккупированной Смоленщины и Белгородчины писали челобитную германскому наместнику, лепили в глаза правду-матку и просом просили заступиться: мол, наше житьё – вставши и за вытьё, босота-нагота, стужа и нужа; псари твои денно и нощно батогами бьют, плакать не дают; а и душу вынают: веру хулят, святое порочат, обычай бесчестят, ибо восхотели, чтобы всякий дом – то содом, всякий двор – то гомор, всякая улица – блудница; эдакое горе мыкаем, а посему ты уж, батюшка-свет, укроти лихоимцев да заступись за нас, грешных, не дай сгинуть в голоде-холоде, без поста и креста, без Бога и царя… Повеселила бы мужичья челобитная чужеверного правителя, сжалился бы над оскудевшим народишком, как пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву… Но кажется… надо перекреститься… миновало злолетье, и доверчивый российский простолюдин зажил благими надеждами; чудится бедолажному: вроде светает в родимом краю, и тает гиблый сумрак, стихают в кремлёвской ограде содомские вопли и разбойные крики, и слышится, ещё глуховато, мало внятно, русское слово. Хотя, может, всё лишь чудится, но так уж мы обманываться рады, чудные и чудесные, вечно чуда ждущие.

Трагедия перестроечной России даже не в том, что воры, душегубцы, словно тати придорожные, державу в одночасье ограбили до нитки, и российский народ проснулся нищим и обездоленным, великая трагедия русского народа в том, что окаянная и безродная власть вот уже два десятилетия с дьявольским упорством, с дьявольской методичностью работает над изменением русского менталитета. Посредством «массовой культуры» вытравляются из народного характера его исконные начала: любовь к Родине, любовь к ближнему, братчинность, общинность, совестливость, стыдливость, обострённое чувство справедливого мироустройства. В прошлые века, когда не было ещё в помине глобальных средств массовой информации, помянутые этические начала жили в народе неколебимо, и лишь в господствующих российских сословиях под влиянием западно-европейской культуры происходили ментальные изменения, утрата национального характера. Но в годы перестройки с её агрессивной и всеохватной дьявольской пропагандой космополитизации подвергся уже весь народ и стал утрачивать свой исконный духовно-нравственный образ.

В царской и советской России в устном и прикладном народном творчестве, в профессиональном искусстве и особенно в талантливой народной литературе воспевались и утверждались высокие народные идеалы, а потому либерально-демократические перестройщики России и загнали русское народное и профессиональное искусство в катакомбы. Откуда его и по сей день не выпускают.

Если в кровавую либерально-буржуазную, а потом и большевистскую годину убивалось тело русского народа — душу православную в одночасье не убить, то теперь испепеляется душа народная. Она, эта русская душа, губилась и в прошлые полвека, отчего наше всеобщее грехопадение дошло до последнего предела, но если в доперестроечные годы — годы советской государственности — нравственные начала всё же с грехом пополам, дивом дивным выживали и ещё были в ходу и пользовании (отчего и явилась миру талантливая народная литература), то в годы демократического цинизма и нигилизма духовность и нравственность сгинули в гноилище чужебесной «массовой культуры» и остервенелой торгашеской суеты. Даже для красного словца, кое уважали советские вожди, понятия духовности и нравственности стали непригодны.

Писатели-патриоты указывали (и это не нравилось очередным переворотчикам России), что мы по наивности своей, по русской доверчивости возрадовались было, что демократическая власть, вроде уже не страдая богоборчеством, лояльна к православной церкви (как, впрочем, приветна и ко всем вероисповеданиям, вплоть до зловещих сект) и что церковь духовно, нравственно оздоровит новые поколения русских людей. Но и тут нас поджидало горькое разочарование — новая демократическая власть оказалась более богоборческой, нежели прежняя коммунистическая, и ещё более коварно изощрённой, поскольку с её гласного и негласного дозволения на полную отмашку включилась бесовская «массовая культура», насаждающая жестокие, низменные пороки, а посему влияние православной церкви на молодёжь свелось до капли родниковой воды в грязном потоке искусительной отравы. Мало того, «массовая культура» – безбожно размалёванная шлюха, машущая хвостом и сучащая копытами – стала похожа на кооперативный киоск, где рядом с «порнухой и чернухой» торговали самодельными иконами и нательными крестами, где зарабатывали на первом, ещё внешнем интересе народа к святоотеческому, церковному, одновременно унижая и оскорбляя это святоотеческое, приравнивая иконы и кресты к извращённым картинкам.

Мы переживаем времена страшных искушений, с коими не можем совладать, а за искусом… смерть, огонь и скрежет зубовный. (Человек, и русский особо, слаб, без карающей и милующей отеческой руки, без кнута и пряника ему не выжить.) И коль этот сатанинский натиск на православие творился и творится с ведома и дозволения нынешних демократических властей, то чем же они, демократы, отличаются от ленинских богоборцев?.. Разве что изуверским лицемерием: на Светлое Христово Воскресение (Пасху Господню) да великие христианские праздники сатанаиловы властители взяли моду со свечой в церкви стоять, православных иерархов обнимать, целовать. И великая скорбь, что и от русской братчинности и общинности осталась одна труха, всё сожрал молох индивидуализма, наживы, честолюбия, зависти, любодейства. В пору уже возопить горестно: спасите души русские!

А посему и первостепенная цель политической партии «Патриоты России», да и всех искренне переживающих за судьбу Отечества и родного народа, должна находиться не только лишь в социально-политической плоскости, но и духовно-нравственной, потому что речь идёт о спасении и возрождении русского национального, да и в целом российского характера, значит, о спасении самой народной души. Без возрождения духовно-нравственных основ в народе ни одна, даже самая благородная социально-экономическая программа, народу никакой пользы не принесёт. Самая гениальная программа породит ещё более гениальное мошенничество, казнокрадство и мздоимство. А возрождение русского национального характера может состояться лишь с возрождением русского искусства и особенно литературы, глубинно народной по духу и слову.

БАЙБОРОДИН Анатолий Григорьевич окончил Иркутский государственный университет (отделение журналистики), работал в сельских и областных газетах Восточной Сибири, в Иркутском государственном университете (факультет филологии и журналистики). В настоящее время главный редактор альманаха народов Восточной Сибири «Созвездие дружбы», директор издательства «Иркутский писатель». Член Союза писателей России.

Романы, повести, рассказы, художественно-публицистические и научно-популярные очерки печатались в московских и сибирских журналах и коллективных сборниках, а также в Чехословакии, Германии, Франции. Автор книг, изданных в Иркутске и Москве: Старый покос. Повести. 1983; Поздний сын. Повесть. 1988; Яко богиню землю нареки. Очерки. 1991; Боже мой… Роман. (Предисловие: В. Распутин); 1996. Воля. Повести, рассказы. (Предисловие: В. Распутин, В. Личутин). 1998; Русский месяцеслов. Обычаи, обряды, поверия, приметы русского народа. 1998; Диво. Сибирские байки, сказы, рассказы. 2001; Утоли мои печали. Роман, повести, рассказы. Иркутск, 2006.

Лауреат Всероссийских литературных премий «Литературная Россия» (1979), «Традиция» (1995), «Отчий дом» имени братьев Кириевских (1999), Большой литературной премии России (2007), областных — имени святителя Иннокентия Иркутского (1997), губернатора Иркутской области (2002). Лауреат Всероссийского литературного конкурса имени Василия Шукшина (1999).