Белые декорации залиты ярким светом. На сцене появляется актёр в светлом костюме, длинном белом пальто. Он начинает говорить, делая длинные паузы, расставляя не совсем привычные для слуха ударения. Подходит к детской железной дороге, включает движение паровозика, задумчиво смотрит на его быстрый бег. Происходящее действие кажется реальным и в то же время каким-то сюрреалистическим, будто происходящим во сне или дрёме, когда подсознательное состояние человека становится его сознанием.

Так начинается спектакль «Сны Ермолая Лопахина» – театральный проект «Вишнёвый сад» академического драматического театра имени Охлопкова. Он и окончится движением паровозика, который вернул героя отнюдь не в детство, а в недавнее прошлое, когда вишнёвый сад ещё не был вырублен и каждую весну буйствовал ярким цветением. Всё, что должно было произойти, произошло, победил «здравый смысл», прагматичное отношение к красоте, из которой можно извлечь деньги.

Художник – заслуженный деятель искусств РФ Александр Плинт – декорации строит по принципу констатации свершившегося когда-то события. Сценическая площадка ограждена лёгким палисадником, под её прозрачным полом видны пеньки вырубленных деревьев, сверху нависают сухие стволы, проглядывающие в прорези нависшей серебряной сферы. Знаменитый чеховский шкаф не стоит – лежит на полу по причине ненужности людям. Зрители тоже сидят на сцене, становясь свидетелями (или участниками) событий, которые наполняют сны Лопахина прекрасными видениями, переходящими иногда в кошмары.

Режиссёр-постановщик спектакля Геннадий Шапошников в пьесе Чехова сделал незначительные купюры, которые, если не знаешь пьесы наизусть, почти незаметны. Сцена за сценой действие идёт в той последовательности, в какой было определено автором. И время относится почти к тому же году, только с интервалом в сто лет. Кто бы мог подумать, что Россия ход своей истории повернёт вспять и начнёт накопление капиталов почти с таких же поступков, какие совершали когда-то быстро богатеющие купцы.

И представить трудно, что героями «Вишнёвого сада» сегодня могут быть разорившаяся помещица Раневская или её брат Гаев. Конечно, главным героем спектакля должен быть Лопахин, вчерашний мужик, ставший богатым купцом. Как узнаваем он сегодня, повторяющийся в образах наших богатых современников, у которых тоже «тонкие пальцы и тонкая душа», не помешавшие им обладать железной хваткой, расчётливым умом и холодным сердцем.

Степан Догадин – Лопахин делает своего героя слепком сегодняшнего нувориша, поставленного в обстоятельства, когда он, влюблённый в женщину, наносит предательский удар, разоряя её родовое гнездо. Деликатность Лопахина не позволяет ему кичиться покупкой вишнёвого сада – это признание актёр произносит так, будто его герой стесняется совершённого поступка. Лопахин Догадина, конечно, вырубит деревья, но ему очень важно сознание того, что он стал владельцем имения, в которое его деда и отца даже на кухню не пускали. Справедливость восторжествовала, но каким путём?

В советские времена пьесы Чехова подгонялись в трактовке под их социальное звучание. Сегодня об этих проблемах не хочется говорить, правых и виноватых в том, что время диктует свои правила игры, не существует. Закономерно, что одно поколение отрицает другое и там, где есть богатые, должны быть и бедные. С уходом дворянства мир не рухнул, он просто видоизменился, стал другим. Но как быть с живым человеком, который мается от сознания, что «выпал из гнезда», что основа всей жизни рухнула под звуки глухих ударов топора?

Чехов не симпатизировал ни Раневской, ни Гаеву, он писал своих героев такими, какими они были на самом деле: чувственными, беспомощными, праздными, беспутными и глубоко страдающими. Что ни говори, а пострадать русский человек любит, не понимая, что источник этих страданий находится в нём самом. Вот и Раневская, не имея копейки за душой, шокирована выгодным предложением – приспособить вишнёвый сад под дачные участки, сорит деньгами, взятыми в долг у Лопахина, оплакивает погибшего несколько лет назад сына и не очень озабочена судьбами живых дочерей.

Виктория Инадворская – Раневская молода и хороша собой. Актриса предстаёт в «Снах Ермолая Лопахина» яркой бабочкой, бесстрашно летящей на свет губительного огня. В поступках она руководствуется только прихотями и порывами чувств, старается не замечать очевидного — краха собственной семьи. Иногда она может быть матроной, например в нравоучениях Пете Трофимову, и легкомысленной особой, когда речь заходит о сердечных делах. Продажей вишнёвого сада она потрясена, страшный крик вырывается из её груди: разрушен мир, о котором она могла бы мечтать, предаваться ностальгическим воспоминаниям в далёком Париже.

Но почему Гаеву безразлична его собственная судьба? Актёр Александр Ильин блистательно играет состояние человека, который давно стал «живым трупом», утратившим способность понимать, на каком свете живёт. Постаревший красавец с безупречной выправкой, барин, привыкший к ухаживанию прислуги, праздной жизни, в которой всё происходит само собой, Гаев — Ильин сентиментален: «многоуважаемый шкаф» для него вещь, сохранившая запах вековой истории, которая повториться не может. Актёр искренне страдает в сценах, где по пьесе этот персонаж и должен страдать. К нему испытываешь почти такое же сочувствие, как к шкафу, опрокинутому за ненадобностью.

Атмосфера спектакля создаётся из пауз, нахлёста слов (мы и в жизни часто перебиваем друг друга, что говорить о состоянии сна). Геннадий Шапошников создаёт на сцене актёрский ансамбль, в котором нет проходных героев, каждый необходим для создания гармонии сценического действия, переходящего в дисгармонию поступков его героев. Даже прохожий актёра Василия Конева – персонаж далеко не проходной, он, как лакмусовая бумажка, высвечивает мягкое сердце Раневской (или её барское безразличие). В спектакле каждый персонаж важен, каждый несёт свою функцию, подвергнутую режиссёром почти анатомическому анализу.

Варя актрисы Светланы Светлаковой создана для работы и жертвенной любви к людям, которым она безразлична. Раневская сватает её за Лопахина, зная, что скромная девочка ему не нужна, он мечтает о ней – женщине, которая и во сне для него недоступна. Милая Аня Ярославы Александровой не так невинна, как может показаться на первый взгляд. В Петю Трофимова она влюблена далеко не платонически.

«Облезлый барин», вечный студент Петя Трофимов – персонаж, образ которого каждый постановщик «Вишнёвого сада» старается трактовать по-своему. В спектакле Геннадия Шапошникова этот герой далеко не безобиден. Пламенные речи о счастливом будущем исполнитель роли Пети – Алексей Лобанов произносит, балансируя на шаткой пирамиде, сооружённой из чемоданов. Следующая речь о прекрасной жизни сопровождается сценой соблазнения Ани.

Проходит она в предусмотренной режиссёром темноте, чтобы не было стыдно ни героям, ни зрителям – её свидетелям. В финале спектакля Петя Трофимов перерождается: нелепый переросток становится собранным молодым человеком, поменявшим очки с толстыми стёклами на модную оправу, волосы гладко зачёсаны – не иначе, конспирирующийся революционер, который впоследствии будет точно так же уничтожать Лопахина, как Лопахин уничтожил дворянское гнездо. У истории есть свой неумолимый ход, изменить его невозможно.

«Немноголюдная» пьеса Чехова наполнена персонажами, которых можно назвать символами своего времени. На первый взгляд, все любезны, внимательны по отношению друг к другу, на самом деле никто никому не нужен, в каждом эгоистическое начало доведено до эгоцентризма. Вечный должник помещик Симеонов-Пищик в исполнении Евгения Ячменёва живёт на авось. Невезучий человек Епиходов (кий сломал) заслуженного артиста Игоря Чирвы безнадёжно обречён на новые несчастья. Горничная Дуняша (Анастасия Шинкаренко), возомнившая себя барышней, в монологе о своей нежной натуре с громким хрустом ест свежий огурец. Молодой лакей Яша (Анатолий Чернов) воплощает собой лакейство, перерождающееся в приспособленчество и наглое хамство. Бесконечно одинокая гувернантка Шарлотта (Марина Елина) — иностранка, заблудившаяся в бескрайних просторах России и собственной жизни.

В спектакле особое место занимает образ лакея Фирса, которого в суматохе сборов и поспешного отъезда попросту забыли в доме, двери которого будут заколочены. Заслуженный артист Александр Булдаков играет его раболепным стариком, время которого давно прошло. Через прозрачный и прочный пол сцены Фирсу не выбраться – ловушка, которая давным-давно расставлена для него.

«Вишнёвый сад» Чехова – пьеса, не имеющая традиции постановок. Каждый режиссёр её сценическое решение осуществляет в контексте с собственным мировоззрением, в созвучии со временем, в котором она поставлена. Геннадию Шапошникову не было нужды гадать, что произойдёт с героями «Вишнёвого сада», их судьбы были предрешены: одних сметал наступающий российский капитализм, других – переворот 1917 года…

Сегодня, как и сто лет назад, вновь в чести Лопахины. Предугадать, какой перевёртыш может произойти с их судьбами, невозможно. «Умом Россию не понять…»