В редакции «Восточно-Сибирской правды» Александр Тишанин бывал не раз. И сейчас вопросы задавались не для галочки, ответы тоже были, что называется, без дипломатии. Разговор получился настоящий, напрямую – без журналистских реверансов.

Александр Гимельштейн, редактор «Восточно-Сибирской правды»: Полагаю, губернатора Иркутской области Александра Тишанина представлять не нужно. Однако считаю нужным заметить, что Александр Георгиевич сегодня находится в отпуске, встречается с нами в своё личное, так сказать, время. Впрочем, полагаю, что и в отпуске глава региона остаётся главой региона…

Александр Антоненко, обозреватель по вопросам строительства: Мы сейчас «долбим» город Иркутск за малый ввод объектов. Действительно, мало, тут ничего не попишешь. Но в городской администрации объясняют, что в этом году мы введём прилично: 231 тыс. кв. метров, это неплохой результат. А дальнейшая перспектива есть? Через пуп на следующий год вытащим триста тысяч – и всё! Дальше обвал. Почему? Земельные участки – в области, ревизия вся в области, приём жилья тоже в области. На застройщика никакого влияния муниципалитет не имеет. Это значит, что мы к 2009-2010 году вообще просядем по вводу жилья?

Александр Тишанин, губернатор Иркутской области: А вы сами-то со своим собеседником согласны? Давайте порассуждаем…

А.А.: Ну как так можно: чтобы построить детский сад, нужно просить землю в области? Школу – у области?

А.Т.: Давайте вспомним, что на самом деле земля не областная, а нераспределённая. Областная администрация только ставит последнюю точку, подписывая распоряжение о выделении участка. И у городской администрации вы бы лучше поинтересовались о судьбе многих участков, которые уже выделены, но не используются сегодня. Эти участки сегодня как твёрдая валюта: предприниматели их набрали и держат.

А. Г.: И что-то на этих участках детских садов я не заметил. Ни одного…

А.Т.: При этом у города до сих пор нет генерального плана. Каким образом определять стратегию градостроительства? Вот микрорайон. Он должен быть обеспечен инфраструктурой: школа, детский сад, магазины. Ладно, магазины построят частники. Увидят, что формируется новый рынок сбыта, и своего не упустят. А остальное? Всё это наше, и всё это должно быть на генеральном плане. А генерального плана-то и нет до сих пор, он то в одном чтении, то в другом. Сейчас уже вроде бы приблизились к решению, я Макарова трясу периодически за этот генеральный план (Андрей Макаров, генеральный директор ОАО «Иркутскгражданпроект», компании-разработчика генплана – прим. ред.). Поэтому нечего спекулировать этим: у нас столько выделено земли, что дай Бог бы её оставить, там ни много ни мало четыре с половиной тысячи гектаров.

А.А.: А цемент? У нас Ангарский цементный завод миллион сто тонн даёт, а больше – не даст. А дальше что?

А.Т.: А на строительство жилья знаете, сколько всего требуется? Триста тысяч, по существующим объёмам. Ну, максимум пятьсот. Мы запретили вывозить цемент за границы региона, и сразу всем всего хватило. В июле железной дороге дали команду не вывозить цемент и сразу поправили дела, начиная от Жигаловского района, где мы строим мост, и заканчивая жилищным строительством. Те строители, которые, рационально пользуясь своими оборотными средствами, планируют работу, делают предоплату и потом весь год работают без проблем с цементом.

Цементный завод, конечно, нужен. Мы одну за другой принимаем делегации, показываем им месторождения. Пока они думают…

А.А.: Напринимали проектов стройиндустрии – кирпичный завод, цементный завод, год прошёл, никаких шевелений. Откуда, из Китая возить?

А.Т.: Цементный завод нужен, а пока цемент действительно из Китая придётся завозить. Чего тут лукавить, китайский цемент дешевле в два раза, даже с тарифом. Нам жильё нужно? Нужно.

А.Г.: А как продвигаются дела с первым проектом микрорайонной застройки? Я имею в виду концепцию развития района, находящегося на стыке Ленинского и Свердловского округов, так называемый проект «Зазеркалье»?

А.Т.: А там ведь речь не идёт о жилье. Этот проект административно-коммерческой направленности. Вся проблема-то в чём? Сейчас заехал глянуть на подготовку к открытию онкологического центра – дело в том, что меня не будет на открытии, ленточки-то резать мы все мастера, а делать дело приходится заставлять – попал в пробку. Почему сегодня кругом пробки? Узкие улицы не справляются, у нас нагрузка в два с лишним раза превышает допустимые проектные нормы. Количество маршрутных такси, почти три тысячи штук, тоже усугубляет эту ситуацию. Мы же, вместо того чтобы развивать автобусный парк, последнюю автобусную базу в конце 2005 года порезали на металлолом. Но главное – у нас административно-хозяйственные функции все сосредоточены в центре города. Вместо того, чтобы их вынести из центра, как это делается в больших городах за границей. Надо выносить? Надо. Поэтому приняли концепцию и приступаем к её реализации. Нужно отметить, что проект «Зазеркалье» планируется финансировать на частные средства, не на бюджетные.

Наталья Мичурина, шеф-редактор еженедельника «Конкурент-ВСП»: Хочу спросить по поводу вашей поездки в Ангарск. Ещё совсем недавно там была конфликтная ситуация, и более двадцати человек потеряли билеты «Единой России». Как вы оцениваете накал предвыборных страстей в Ангарске?

А.Т.: Вы понимаете, нужно снять напряжение в Ангарске. Моя задача успокоить население и организовать всё таким образом, чтобы выборы состоялись и активность избирателей была на уровне. Я ответил на вопросы, интересующие людей, провёл определённую работу – только и всего. А комментарии давать должен региональный политсовет.

Элла Климова, обозреватель отдела писем: Я прочитала ваше интервью в субботнем номере и так поняла: то, что мы сделаем второго декабря, это будет голосование за нашего Президента?

А.Т.: Естественно…

Э.К.: Тогда есть ли смысл голосовать, если я, например, отдам голос за другую партию?

А.Т.: Я считаю, что на эту тему нужно говорить конкретно. Когда мы приходим на выборы, мы задаём себе вопрос – работает власть или не работает? Голосуя, мы, по сути, оказываем доверие власти. Взятый Президентом курс устраивает? Голосуем за одну партию, не устраивает – за другую. Вот и всё…

А.А.: А я пойду на выборы и проголосую за Тишанина. А он возьмёт и не пойдёт в Думу? Как же так?

А.Т.: А я вам честно скажу – я не пойду. И Президент не пойдёт. У нас в области миллион восемьсот избирателей. Как вы думаете, сколько придёт избирателей на участки?

А.А.: Ну, миллион двести…

А.Т.: Ну, если миллион двести, это будет прекрасный результат. Это будет явка на уровне 66%. Но я же за каждым не посмотрю, что он там поставил? Мы обращаемся в первую очередь к сознательности людей.

Меня часто спрашивают, почему я вступил в «Единую Россию». Я могу объяснить почему. Кто сегодня принимает решение в Законодательном собрании? Фракция большинства, то есть «Единая Россия». Мы сегодня должны как-то проталкивать решения, необходимые для развития нашего региона? Должны. Считаю, это уже достаточный аргумент для того, чтобы быть в партии, а не вне её. Поэтому я вошёл и в политсовет, и в президиум политсовета.

Людмила Бегагоина, редактор отдела социальных проблем: Генерал Антонов в одном из интервью сказал, что отношения между администрацией области и милицией испортились после того, как милиция стала бороться с коррупцией в органах власти.

А.Т.: Знаете, мы буквально в пятницу прошлой недели с ним встречались. Никаких претензий к руководству ГУВД за то, что они борются с коррупцией, не было и не будет. Более того, мы, наоборот, сами настаиваем, чтобы они раскручивали такие ситуации. Вот недавно я был в Тулуне. Там три арендатора-заготовителя леса. А мест погрузки – двадцать одно. Откуда берётся древесина на этих местах отгрузки? Накануне я был на угольном разрезе. Директор разреза жалуется: мне не подают вагоны, у меня отставание по погрузке на 37 тысяч тонн. Это, грубо говоря, семь составов. То есть пятьсот вагонов подано в приоритетном порядке на те тупики, где грузят древесину непонятного происхождения. Я провожу совещание и приглашаю на трибуну прокурора, начальника линейного отдела милиции, судью, начальника станции. И спрашиваю: как, по-вашему, это не коррупция? Самая натуральная коррупция, в чистом виде. Так что если руководство областной милиции займётся по-настоящему коррупцией, я только буду рад.

Елена Лисовская, обозреватель: Будет ли проводиться фестиваль «Зимниада» и как изменится его формат? И какие новости по созданию туристической зоны в Большом Голоустном?

А.Т.: После некоторых споров нам удалось утрясти вопросы по границам этой зоны. Проведена была определённая работа, границы согласовали, сегодня формируем дирекцию. Та кандидатура, которая была предложена, отклонена, сейчас ищем другие варианты. По «Зимниаде» будут какие-то изменения в деталях, но всё, что обычно делается: рыбалка, лыжные гонки – всё будет.

Н.М.: В прошлом году два гидролизных завода сменили собственника, из федеральной стали региональной собственностью. Удовлетворены ли вы развитием ситуации на данных предприятиях?

А.Т.: Если говорить о Тулунском заводе, то мы нашли организацию, которая заинтересовалась этим предприятием. Это так называемая «Топливная компания». Сейчас идёт процедура вхождения на завод. Что касается Бирюсы, то это предприятие волнует нас только с точки зрения наличия на нём котельной. Никому это предприятие не интересно. Мы вывезли всех людей, кто желал устроиться на работу, в Тайшет, погасили им задолженность – это, между прочим, 95 миллионов рублей незапланированных расходов. Но людей мы не бросили. Сейчас поддерживаем работу котельной, дотируем её. Хотя в перспективе от этого теплоисточника нужно избавляться, потому что стоимость энергии там дичайшая: одна гигакалория под тысячу четыреста рублей.

Дмитрий Люстрицкий, шеф-редактор: Сейчас продолжается работа над подготовкой второго чтения бюджета Иркутской области. На последней сессии сложилось впечатление, что только фракционная дисциплина «Единой России» спасла департамент финансов от разгрома…

А.Т.: Вы про дефицит и про кредиторскую задолженность? Дело ведь совсем не в дефиците. Дефицит мы закрывали, закрываем и будем закрывать. Всё зависит от самого бюджета и от наших аппетитов. За два года бюджет увеличился в два раза, соответственно и дефицит в долях увеличился. Полномочий больше, требования растут, законы по всяким разного рода выплатам принимаются. Эти деньги надо выплачивать? Надо. Значит, и дефицит подрастает, это же аксиома. Страшного в этом случае ничего нет. Долговые обязательства мы на себя берём, выплаты производим. Думаю, опасения какие-то тут неуместны. Другое дело, если бы нас обвинили в том, что мы не выполняем какие-то свои обязательства. А заострять вопрос на том, что сегодня есть долги, не надо.

Геннадий Пруцков, обозреватель: Как потребитель я очень недоволен тем, что дорожают продукты питания, но как журналист и гражданин считаю, что цены на сырьё наших сельхозпроизводителей должны быть выше. А как вы собираетесь контролировать ситуацию на продовольственном рынке?

А.Т.: Знаете, есть такие действия, которые проходят без прессы, и рассказывать о них, наверное, смысла нет. Это моя работа, и я выполняю её так, как считаю нужным. Например, в прошлый понедельник мы провели большие переговоры с «Роснефтью». Присутствовали четыре вице-президента плюс Богданчиков. О чём я с ним говорил, я афишировать не собираюсь, но итогом встречи была стабилизирована цена на нефтепродукты. Кстати, по данным «Росстата», в этом году цена на нефтепродукты выросла только на 6%. Это соизмеримо с инфляцией, правда?

Продукты питания выросли на 8,5% в среднем. Есть отдельные категории продуктов – 18%, 19%, но в среднем – 8,5%. Товары народного потребления – тоже 8%. Доходы населения в совокупном эквиваленте за девять месяцев составляют 215 миллиардов, а расходы – 196. Образуется плюсовое сальдо между расходами и доходами. Образуется невостребованная денежная масса, которая должна уйти на рынок, и задача рынка, это я как экономист говорю, высосать эти 19 миллиардов у того, у кого они образовались. Другое дело, что разрыв между теми, у кого есть излишки денежной массы, и теми, у кого её нет, становится всё шире и шире – вот об этом надо говорить.

Понимаете, власть не может сдержать инфляцию в приказном порядке. Вы помните, что у нас происходило в начале 90-х годов? Ценообразованием занималось государство, но на прилавках вообще ничего не было.

В августе мы пять тысяч тонн зерна отдали хлебокомбинатам и цену на хлеб нивелировали таким образом. Сейчас снова производим закуп. Осенью 670 тысяч тонн в бункерном весе собрали, из них десять тысяч тонн закупаем в Стабилизационный фонд. Или вот яйцо, например. У нас яйцо – я обычно пользуюсь услугами супермаркета на Байкальском тракте – яйцо окинское стоит 44 рубля с упаковкой, белореченское 47 рублей 50 копеек. Самое дорогое в Сибирском федеральном округе! И вместе с тем яйцо белореченское можно купить в Улан-Удэ, в Чите по цене гораздо ниже, чем в Иркутске. Нам понятны эти схемы, когда деньги в одном месте зарабатываются, а в другом – проедаются. Но мы не затем оказываем предприятию дотационную поддержку. Мы себя не обеспечиваем зерном, мясом, молоком (недавно договорились в Белоруссии брать сухое молоко), но яйцом-то мы себя обеспечиваем! Может, нам нужно деньги туда дать – в Улан-Удэ, в Читу? Поэтому была проведена определённая работа, люди поняли, снизили цены на двадцать процентов.

Наталья Мичурина: Вы можете прояснить ситуацию, которая сложилась вокруг Фонда развития Приангарья?

А.Т.: Когда новая администрация пришла в область, мы обнаружили, что акции Верхней Чоны проданы за 176 миллионов рублей и вошли уставным капиталом в Восточно-Сибирскую газовую компанию. Ни у кого вопросов не было: почему так дёшево ушли акции? Все забыли про них, и ситуация всех устраивала. Мы наняли независимого оценщика, акции эти заново оценили. За вычетом налога и того, что всё-таки осталось у ВСГК, цифра составила порядка миллиарда шестисот. И два года мы эти деньги вытаскивали. Но как только они появились, сразу появились вопросы – «А где деньги? Давай сюда!».

Если бы мы эти деньги перевели в бюджет, мы бы решили те проблемы, которые сейчас решаем за счёт этих средств? Нет, они бы растворились в бюджете. А так мы профинансировали ряд объектов, в том числе – техникум физической культуры. Это федеральный объект, но он останется в области и будет работать на область. Надо его запускать? Надо. Такого объекта, вновь построенного, в России нигде нет. Харлампиевский храм надо восстанавливать? Надо, это же история наша. Кстати, на этой неделе купол будем ставить туда.

При Фонде сформировали Общественный попечительский совет, который одобрил наши траты. И при появлении следующих траншей в Фонд я эти деньги никуда не отдам, а буду вкладывать в социально значимые объекты.

Утверждения о том, что деньги якобы направлены какому-то физическому лицу, – это маловероятно. Сейчас у нас работает независимый аудит, мне ведь не хочется, чтобы моих сотрудников таскали по прокуратурам, и этот аудит через неделю-другую даст оценку тому, что происходит в Фонде.

Знаете, пусть на меня обижаются, но согласитесь, что мало таких людей – с логикой мышления «умножить и добавить», чаще попадаются живущие по принципу «отнять и поделить». Поэтому делить желающих много, но мало желающих заработать деньги. Мало было желающих работать с ТНК-BP по поводу возврата этих денег. А я эти деньги никуда не дел, они остались в области, остались у нас с вами.

Подготовил Дмитрий ЛЮСТРИЦКИЙ

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА