Лимнологический институт Сибирского отделения Академии наук России занимается изучением озера Байкал и рек Восточной Сибири вот уже несколько десятилетий. За эти годы учёные выполнили множество исследований, в том числе и прикладных, по оценке воздействия на окружающую среду того или иного промышленного объекта. Сейчас группа сотрудников института работает над документами ОВОС проекта завершения строительства Богучанской ГЭС. О выполненной работе и прогнозе на будущее рассказали старшие научные сотрудники лаборатории гидрохимии и химии атмосферы Лариса Сороковикова и Валентина Домышева.

— Какую часть документов ОВОС выполняют сотрудники Лимнологического института и как ведётся эта работа?

— Наш институт в ОВОС выполняет раздел по качеству по-верхностных вод – химический состав, микробиология и гидробиология (фито- и зоопланктон). Анализы выполняют лаборатории гидрохимии, микробиологии и многих других. Все наши специалисты работали на водохранилищах Ангары, все имеют научные степени – доктора и кандидаты наук.

Мы работаем на водохранилищах Ангары с начала заполнения Братского водохранилища, а точнее – с 1961 года. Заполнение Усть-Илимского водохранилища исследовано особенно подробно: ещё с того времени, когда была река, затем все этапы заполнения и стабилизации. В институте был создан отдел водохранилищ и при нём – ангарская и енисейская экспедиции. Мы занимались формированием гидрохимического режима рек, давали прогноз существования водохранилищ, отслеживали формирование химического состава и качества воды. Это была постоянная работа, которую на Ангаре завершили в 1986 году, а на Енисее – в 1992-м.

Последние исследования на Ангаре были связаны как раз с Богучанской ГЭС: очень подробные исследования проводили именно на том участке, которым мы занимаемся сейчас, сотрудники, участвующие в разработке раздела ОВОС, а также теперь уже бывшая сотрудница Лимнологического института, ныне ведущий специалист Центра по экологической оценке «Эколайн» Татьяна Стрижова. Информации накоплено очень много. Мы провели дополнительно две экспедиции в 2006 и 2007 годах: первая была по всей Нижней Ангаре от плотины Усть-Илимской ГЭС до устья, вторая – только в районе влияния Усть-Илимского ЛПК и города Усть-Илимска.

— Достаточно ли имеющихся данных?

— Работать очень трудно. Местные власти отказывают в помощи, в предоставлении транспорта и кораблей. Даже после совещания у первого заместителя губернатора Юрия Параничева руководитель отдела экологии из городской администрации Усть-Илимска отказался дать данные по сбросам в Ангару и наблюдений поста гидрометеослужбы, ссылаясь на то, что последних у него нет, а данные по сточным водам УИЛПК конфиденциальны. Всё, что мы имеем по сбросам в Ангару от Усть-Илимска за последние годы, нам дал красноярский Институт леса им. Сукачёва СО РАН. У нас есть теперь данные по количеству сбрасываемых с УИЛПК загрязняющих веществ с 2002-го по 2004 год и 2006 г., но нужны результаты круглогодичных съёмок с указанием химического состава воды р. Ангары за несколько лет, чтобы выявить динамику и дать качественный и достоверный прогноз.

Тем не менее мы пересмотрели все данные по загрязнениям и стокам в Ангару от истока до устья, суммированные в специальных гидрохимических бюллетенях. Это было закрытое издание, и там ситуация не искажалась и не скрывалась – какие были стоки, такие и показывали. Благодаря сопоставлению данных из этих бюллетеней и данных, собранных экспедицией СКТБ «Наука» г. Красноярска (данные предоставлены также Институтом леса им. Сукачёва СО РАН), мы смогли сравнить то, что было, с современным положением.

Интересно, что данные «Гидрохимического бюллетеня» и собранные в экспедиции в целом совпадают, но сейчас, после проведённой модернизации очистных сооружений, опираться на старые данные уже нельзя – раньше сбрасывалось всё подряд и очень много, сейчас очистные стали намного эффективнее. Это подтверждается и данными по реке Вихоревке: по многим параметрам ситуация улучшилась даже в Вихоревском заливе Братского водохранилища.

— Во время общественных слушаний 31 августа выступал бывший сотрудник Лимнологического института Александренко, который говорил о необходимости создать некую единую модель реки. О чём шла речь?

— Сегодня мы выполняем лишь одно исследование – качество воды по химическим, микробиологическим и гидробиологическим показателям. А в идеале нужно создать единую модель, в которую вошли бы разделы по гидрологии, биологии, состоянию берегов, сейсмике, гидрохимии – все элементы экосистемы. Но в идеале пока такая модель не разработана. Мы общались с руководителем программы по ОВОСу, в которую входит наш раздел, от Института леса, и он дал понять, что моделирование будет применено. Господин Александренко был прав в том, что сроки, поставленные нам, позволяют только обработать уже имеющиеся данные. И в таких условиях в Иркутской области должна быть полная консолидация усилий всех заинтересованных сторон и обмен информацией. Однако сегодня нам намного проще получить данные из Красноярска, чем из Иркутска или Усть-Илимска.

Исходя из обработанных данных, мы не видим серьёзного ущерба от создания в будущем возле города «лужи». Да, возможно локальное загрязнение, да, возможно превышение некоторых показателей – но насколько сильное? Кстати, мы предлагали на слушаниях 31 августа: если господин Александренко владеет методами и это в его силах – пусть построит собственную альтернативную модель, покажет, с какими данными он работает, какие будут параметры, какое качество воды и так далее.

— Богучанское водохранилище не относится ни к горным, ни к равнинным. Как правильнее его называть и чем отличаются разные типы водохранилищ?

— Богучанское водохранилище будет русловое, не горное и не равнинное, некая промежуточная форма. Горное водохранилище – это Саяно-Шушенское. Равнинное водохранилище – это Братское. Что касается прогноза для Богучанского водохранилища, то если на предприятиях поставят более совершенные очистные сооружения, то влияние антропогенного фактора (поступление сточных вод) будет сглажено. Со временем перегнивает растительность, уйдут под наносы торфяники. И качество воды в итоге будет не хуже, чем в Усть-Илимском.

— Существуют ли методики улучшения качества воды?

— В своё время в Германии Рейн стал просто грязной лужей: туда сливали абсолютно всё, и там не было ничего живого. Но были приняты решения, установлены очистные, и сейчас в реке есть жизнь…

— Да, министр экологии Германии даже совершил показательный заплыв по Рейну. Похожая история была с Великими озёрами на границе США и Канады. Но способны ли наши предприятия на такое?

— По сравнению с теми данными, что собрала в своё время Стрижова, стоки Усть-Илимского ЛПК стали намного чище. Нужно отдать должное: предприятие действительно принимает меры по улучшению своих очистных. В идеале, конечно, нужно было бы перевести все предприятия на берегах Ангары на замкнутый цикл. В Красноярском крае считают, что вся грязь в Ангару идёт из Иркутской области и нужно на границе между субъектами поставить пост и вести лабораторный контроль за качеством воды. Они могут так говорить, потому что вдоль Ангары в Красноярском крае нет никакой промышленности, ведётся лесосплав и ничего больше.

Конечно, требуется модернизация очистных сооружений, и связано это не только с созданием нового водохранилища и не только для улучшения качества воды в Ангаре, а для улучшения общей ситуации с поступлением сточных вод в любые водоёмы. Если областная программа модернизации таких сооружений будет реализована, она очень позитивно повлияет на качество воды. Но важно, чтобы оборудование для очистных закупали самое современное и чтобы за качеством воды следила какая-то одна организация. Ведь от метода отбора проб, от качества проведения анализа, от методик зависит очень многое – мы можем поставить новейшие очистные, но если анализы будут выполняться в разных организациях и разными методами, то однозначно оценить качество воды будет сложно.

— Когда будет завершена ваша работа?

— По договору мы должны представить отчёт в Красноярск к началу ноября.