…Золота из московской почты похищено было на 6000 рублей, и случилось это где-то на полпути от Нижнеудинска до Иркутска.

Проехав в обратном направлении, пристав Добронравов никого ни о чём не расспрашивал, а вот слушал чрезвычайно охотно. Он в который уж раз убеждался, что молчащий полицейский с внимательно-доброжелательным взглядом возбуждает всеобщее любопытство и желание что-нибудь рассказать — надо только искусно навести на нужный вопрос. Добронравов и наводил, засиживаясь на станциях за чаями, не гнушаясь общества ямщиков, почтальонов, станционных смотрителей, и многое подмечал.

Добравшись таким макаром до Нижнеудинска, Добронравов первым делом призвал к себе полицейского надзирателя Безсонова и о чём-то долго с ним говорил. Сразу после этого оба поспешили в Тулун, отыскали там почтальона Окладщикова и арестовали его. Затем, не передохнув, домчались до станции Худая Елань и задержали одного за другим ямщиков Овсянникова, Савельева, Татарникова и Захарова, спрашивая у каждого, куда спрятано золото.

Неопытные грабители запирались недолго, и в тот же вечер Добронравов отбыл в Иркутск — вместе с золотым грузом.

— Не угодно ли сопровождающего? — поинтересовался надзиратель Безсонов.

— Обойдётся, — зевнув, отвечал Добронравов и минут через десять спал уже. Проснулся он уже в Боково, с удовольствием выпил свежего чаю, хотел сделать небольшую пробежку, размяться, но, завидев пожилого крестьянина, передумал и спросил, кто таков.

— Алаевы мы.

Фамилия что-то напоминала, и, чуть напрягшись, Добронравов вспомнил: с месяц назад трое ссыльных, Цветков, Давыдов и Гусев, забрали у Алаева лошадь. К тому времени у них был уже шестизарядный револьвер, два ножа, две фальшивые печати окружного полицейского управления, котлеты для отравления собак и хмельное, отчаянное настроение — не хватало только хорошей лошади. У Алаева же кобыла была очень спорая — Цветков с Давыдовым даже сделали возле Боково круг, проверяя, и, вполне довольные, завернули за Гусевым. Тут-то и повстречался им городовой 3-й части Иркутска Кутькин.

Был в ту пору у Кутькина отпуск, и в Боково он приехал по личным делам, даже и не думая в тот момент о работе, но, завидев подозрительную компанию, живо подошёл, обыскал и арестовал. Возвратил Алаеву лошадь, ну а «аспидов ненасытных» в часть доставил на перекладных. «Ай да Кутькин!» — подумал Добронравов и обернулся к Алаеву:

— Что, кобыла цела?

— Живы. Чего им сделается?

На коротком отрезке до Иркутска Добронравов снова уснул — впереди была бессонная ночь.

Ночной дозор

Вдоль и поперёк, днём и ночью прочёсывали Иркутск конные и пешие полицейские. Только-только взломают злоумышленники замок, как откуда ни возьмись — обходчики Мушаков, Лукьянов и вездесущий фельдфебель Чулков! В деревне Кузьмихинской у крестьянки Лазаревой и соседа её, Ефимия Каменщикова, в одночасье увели лошадей и, никем не замеченные, добрались до Иркутска — да только на понтонном мосту поджидал их городовой 1-й части Ведерников с многочисленными вопросами: например, почему на две лошади только одно седло?

23 июня 1890 года около 4 часов пополудни из тюремного замка бежал ссыльнокаторжный Еремей Урс — но ещё и семи не пробило, как он был задержан городовым 2-й части Семёном Чикуновым. 9 марта 1892 года ограбили магазин Кальмеера, а пять дней спустя пристав 3-й части Миловзоров уже сообщил, что большая часть вещей, включая и бриллианты, найдена. 26 декабря 1893 года из амбара Шатковского украли различных товаров на сумму 200 рублей — спустя сутки всё было разыскано. В ночь на 27 декабря 1893 года ограбили инженера Фиалковского, но и дня не прошло, как все вещи возвратили хозяину. За неделю раскрыли убийство семьи торговцев из дома Соколовой.

Наиважнейшие мелочи

О технологии раскрытия преступлений в Иркутске конца девятнадцатого столетия более всего узнаёшь, читая приказы о награждениях. В них обнаруживается неожиданность, даже странность, на первый взгляд: предположим, раскрыто преступление, совершённое на территории 2-й части, — губернатор же благодарит главным образом полицейских 1-й и 3-й части.

Конечно же, губернатор не писал приказы о награждении — их готовил иркутский полицмейстер с подачи пристава, на территории которого совершено преступление. Пристав же стремился отметить тех, кто ему помогал, надеясь на их поддержку и в будущем. Потому что в раскрытие преступлений свою лепту, так или иначе, вносили все полицейские: кто-то делился информацией, кто-то выделял для обысков городовых, конных стражников. Ощущение такое, что и полицмейстер фон Вигант намеренно тасовал приставов, назначая их то в одну, то в другую часть — чтобы не закрепился у них местнический, удельный взгляд, чтобы каждая из полицейских частей оставалась частью единого целого и нельзя было даже самым матёрым преступникам замести следы.

Одним из «секретов» иркутских полицейских было и то, что преступления не делились на большие и маленькие, имеющие резонанс и нет. Кража на полтора рубля расследовалась с той же серьёзностью, что и кража на полторы тысячи, и пришедшим в полицию не говорили: «Что вы тут отвлекаете по пустякам!» В сущности, в этом был свой расчёт: прополка мелких сорняков освобождает от борьбы с большими.

Наконец, важно было и то, что в Иркутске боролись с ещё несовершёнными преступлениями, предупреждая их, останавливая, пресекая в самом начале. Чулковы–Ширяевы, Москалевичи–Миловзоровы частым гребнем прочёсывали Иркутск вдоль и поперёк, их обходы, объезды, облавы и обыски проводились и ночью и днём, и в будни и в праздники, и казалось, что эти люди не знают ни усталости, ни поражений. Но наступивший 1895 год резко, разом всё изменил.

Ряженые

Перемена была тем неожиданней, что предыдущий, 1894 год был очень удачным: он начался с награждения пристава Миловзорова высочайшим орденом, а завершился производством в коллежские асессоры титулярного советника Добронравова. Известие о декабрьском указе правительствующего сената пришло в Иркутск в самый канун праздника и по всем приметам обещало хороший год. Но вышло иначе.

4 января был уволен от должности пристав 3-й полицейской части Иркутска титулярный советник Москалевич. Сообщение об этом появилось в «Иркутских губернских ведомостях» рядом с информацией об освобождении от обязанностей и от службы вообще коллежского асессора Ширяева. А 15 января был уволен и пристав 2-й полицейской части Добронравов. Вместе с ними из хроник полицейских обходов, облав и вооружённых захватов исчез и фельдфебель Самсон Чулков.

Подписчикам «Иркутских губернских ведомостей», конечно же, виделись за всем тайна, интрига, странность и неожиданность. Преступники же, казалось, вовсе не удивились — давно уже в разряженном воздухе Иркутска сгущалось ощущение перемен. В самом надрыве, с которым работали полицейские, было напряжение натянувшейся и готовой уже оборваться струны. И преступное сообщество, предвкушая скорое наступление, готовилось к эффектному выходу на авансцену.

Оно не замешкалось: 4 января напечатано было об увольнении Москалевича, а 6 января прямо со двора полицейской части увели красавца-коня Москалевича! Сообщение об этом попало в тот же номер «Иркутских губернских ведомостей», так что сразу стало и видно, кто же нынче на коне.

13 января убили сторожа губернской чертёжной — дерзко, бессмысленно, напоказ, а 6 февраля три преступника нагло обрядились в полицейскую форму, при-крепили к ней номерные бляхи городовых и с бланками протоколов обыска отправились в китайскую лавку, что в доме Котельникова (ныне отделение Сбербанка России на углу улиц Карла Маркса и Фурье).

Хозяин лавки Се Зу Ча не удивился, что полиция постучалась к нему в семь утра, — это было привычным при Ширяеве и Добронравове. Но мундиры у них всегда были поношены — эти же полицейские были будто с картинки и протокол зачитывали красиво, даже, можно сказать, с удовольствием (Ширяев же читал скучно, устало). И ещё странность: сразу трое явились для такого обычного обыска. Впрочем, даже не это главное, а то, что вчера Се Зу Ча вызывали в 3-ю полицейскую часть и беседовал с ним господин Гаврилов, помощник пристава, — почему же сегодня другой полицейский, как вошёл, назвался Гавриловым из третьей части? Се Зу Ча растерянно огляделся вокруг, но в этот момент дверь решительно распахнулась и вбежали ещё двое в форме полицейских…

Продолжение — в следующий раз.

Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников отдела краеведческой работы и библиографии областной библиотеки имени Молчанова-Сибирского.